На следующий день христиане продолжили путь вдоль берега. Вновь встретились им великаны. Поначалу они проявили к иноземцам доброжелательность, даже посадили их себе на плечи и пронесли с пол-лиги; но затем спустили испанцев наземь, раздели догола и принялись их ощупывать, дивясь малому их росту и белизне кожи. «И так при этом шумели и суетились, что испанцы наши, бедные грешники, заподозрили, что великаны собираются их съесть и хотят узнать, какова такая плоть на вкус и что у них внутри тела; и вот священник тот, дон Хуан де Арейсага, и спутники его в превеликом страхе поручили души Господу». Но тут, на их счастье, появился юный великан, видимо вождь, и прочие великаны как увидели его — разом сели на землю и виновато понурили головы. «И показалось христианам, насколько они могли уразуметь, что сей отрок-великан бранит своих, и тут взял он за руку священника дона Хуана и поднял на ноги; а на вид было тому властителю лет восемнадцать — двадцать, дону же Хуану двадцать восемь, а то и больше, и росту был он среднего, а то и выше, малорослым не назовешь, но головою сей падре достал едва по срамные части юного великана. Поставя священника на ноги, юный властитель поманил к себе рукою остальных двоих испанцев и жестом показал, что могут они все уходить». И ушли христиане нагишом, не осмелившись попросить, чтобы вернули им одежду. Выбрались они нагими на берег и увидели каравеллу, шедшую под парусами на поиски своего шлюпа.

Дон Хуан де Арейсага уверял, будто великаны эти так быстроноги, что их не догонит ни один скакун. О силе же их свидетельствует такой эпизод. Когда один из великанов из любопытства навестил корабль, матросы «отвели его на ночлег в закуток под палубой и, когда улегся он, люк задраили, сверху же поставили два не то три станка от больших бомбард и сундук тяжелый, набитый одеждою. И вскорости великан, каковому душно было внизу и не по вкусу оказалась запертая сия опочивальня, захотел оттуда выбраться, приналег на люк снизу, и поднял все, что стояло на нем, и вышел наружу»[49].

Надо признать, ученые с неохотой берутся комментировать свидетельства Пигафетты и Овьедо. Здесь остается ряд загадок Участники экспедиций Магеллана и Лоайсы встречались с индейцами племен инакен, составляющих южную группу племен техуэльче. В этом нет особых сомнений, поскольку опущенные здесь подробные описания образа жизни, одевды, жилищ великанов вполне достоверны и в точности соответствуют этнографическим данным. Есть только одно труднообъяснимое несоответствие — в том, что касается роста. Индейцы техуэльче (их сохранилось несколько сот человек), в том числе и племена инакен, действительно люди статные: их средний рост составляет около ста восьмидесяти пяти сантиметров. То есть они на голову выше среднего европейца. Но не в полтора же раза! Ведь по описаниям путешественников получается, что они достигали двух с половиной, а то и трех метров. Еще одно странное обстоятельство: с XVII в. Магелланов пролив превратился в магистральный путь между двумя океанами, и по нему ежегодно проходили сотни кораблей; однако о патагонских великанах больше не встречается упоминаний — как будто они разом повымерли. Эти факты позволяли предположить, что сведения о необыкновенном росте патагагонцев — результат сознательного преувеличения или бессознательного искажения зрительного восприятия. Но стоит еще раз прочесть вышеприведенные свидетельства, как такие объяснения сразу теряют свою убедительность. Указания Пигафетты и Арейсаги относительно роста великанов полностью совпадают, и непонятным кажется, как скрупулезная точность в деталях быта может сочетаться с вопиющими искажениями в описании облика туземцев. Так что завершим эти размышления знаком вопроса.

Североамериканский материк тоже не был обделен великанами, хотя здесь о них не сохранилось столь подробных и впечатляющих свидетельств.

В 1518 г. Алонсо Альварес де Пинеда открыл дельту реки Миссисипи и утверждал, что ее берега населены великанами. В первой половине XVI в. сведения о великанах постоянно поступали из Флориды и прилегающих областей североамериканского материка. В 1541 г. вице-король Мексики в письме Овьедо, будущему хронисту а в ту пору губернатору города Санто-Доминго, высказал мнение, что североамериканские великаны — родичи патагонов, описанных Пигафеттой, и Овьедо согласился с ним.

Одновременно великаны настойчиво подавали о себе вести из прошлого. Еще в 1519 г. завоеватель государства ацтеков Кортес обнаружил в мексиканском городе Тлашкала огромного размера кости — как он решил, останки великана — и отослал их в подарок императору Карлу V вкупе с другими подобными костями, найденными также в Койоакане (очевидно, это были кости доисторических животных). А потом останки исполинов стали находить в самых различных местах вице-королевства Новая Испания (так в ту пору называлась Мексика). По свидетельствам современников, под Теночтитланом в 1520 г. были обнаружены кости, «огромные, как алебарды швейцарцев»; в Пуэбле при закладке собора землекопы вскрыли целое захоронение великанов, а в Новой Галисии был найден череп «размером с кузнечный горн». Некоторые из этих раритетов вице-короли оставляли себе, другие отсылали в Испанию. В реестре королевского Совета по делам Индий указана кость великана, транспортировка которой, по причине ее тяжести, обошлась в сорок пять реалов.

Среди историков той эпохи утвердилось мнение, что в далекие времена Мексику, да и всю Америку населяли великаны. Историки из Новой Испании Херонимо де Мендиета и Хуан де Торкемада полагали, будто это были те самые великаны, о которых говорит Библия. Последний считал, что они стали «первожителями этих Ивдийских земель» и что их уничтожили ольмеки или иной древний народ, населявший Мексику до прихода ацтеков. Хронист Бернардино де Саагун (1500–1590) писал, что «в этих землях до всемирного потопа обитали исполины», а много позже, уже в XVIII в., его поправил фрай Пабло Бомон: «Великаны развратных нравов обитали на земле не только до всемирного потопа, но и после, как, например, Немврод; некоторые из них, потомки Иафета, перекочевали в Америку и стали первожителями Новой Испании». В том же XVIII в. фрай Хуан Хосе де ла Крус-и-Мойа утверждал, что Новый Свет населяли «исполины чудовищных размеров», а в качестве доказательства своей правоты демонстрировал коренной зуб одного из великанов размером с кувшин для вина. Архиепископ Мексики Лоренсана полагал «весьма вероятным, что в Америке и после всемирного потопа сохранялись люди исполинского роста».

Еще бы нет, если в начале XVII в. священник мексиканского города Гвадалахара свидетельствовал, что в местечке Тлала в восьми лигах от города жили двадцать семь великанов с тремя женщинами. Имели они прескверный и злобный нрав, совершали всякие гнусности и ежедневно поджаривали и съедали четырех индейских детей. Наконец, индейцы восстали против такой тирании, многих великанов убили, а оставшиеся в живых убежали в другие места. Даже в 1833 г. автор книги «Историческая память Халиско» заявлял, что вовсе не станет удивляться, если где-либо обнаружатся живые великаны. И доживи он до семидесятых годов XX в., то не удивился бы, когда бы прочитал в газетах сообщения о том, что некие исследователи видели в амазонской сельве горбатых и рыжеволосых великанов.

От античных историков и писателей дошло множество свидетельств о женщинах-воительницах, которые жили отдельно от мужчин, допуская их к себе лишь на короткое время, воспитывали девочек, а мальчиков либо убивали, либо отдавали отцам и имели обыкновение отрезать или выжигать у девочек правую грудь, дабы впоследствии она не мешала им при стрельбе из лука и метании дротика. Очевидно, от этого жестокого обычая происходит и название воительниц — амазонки: греческое слово «маза» означает женскую грудь, приставка «а» — отсутствие чего-либо. Следовательно, «а-маза» — без груди, одногрудая. Существует и другая гипотеза, выводящая этимологию к грузинскому «маза» — луна: амазонки поклонялись луне, женскому божеству.