Что мог возразить Колумб на это утверждение? Только одно: даже если океан больше, чем предполагают, то экспедиция сможет пополнить припасы на острове Антилия, расположенном на полпути из Азии в Европу. А вот на этот довод комиссии возразить было нечего, ибо в то время никто не посмел бы усомниться в существовании Антилии. Так что мифический остров сыграл благотворную роль в истории открытия Америки.
Тосканелли расположил Антилию на широте Канарских островов, и Колумб, пролагая путь на запад, упорно придерживался этой параллели, рассчитывая встретить остров по пути, сделать там остановку и пополнить припасы. В дневнике первого плавания имеется запись от 25 сентября 1492 г о переговорах Адмирала с капитаном «Пинты» Мартином Алонсо Пинсоном «по поводу одной взятой им с собою карты. На нее Колумб нанес некоторые острова в этом море». Признаки недалекой земли заставляли Адмирала думать, будто он находится вблизи Антилии Третьего октября Пинсон рекомендовал Колумбу свернуть с курса и искать остров, но тот отклонил его предложение.
Первыми из открытых заокеанских земель были мелкие Багамские острова, которые никак не увязывались с Антилией. А вот крупный остров Бохио, названный Колумбом Эспаньолой (нынешний Гаити), куда больше подходил на эту роль. Если Кубу Адмирал первоначально принял за восточную оконечность Азии, то остров Гаити, лежащий как бы «напротив» Азии, — за Антилию, и, вернувшись из экспедиции в 1493 г., он сообщил, что открыл-таки наконец вожделенный остров. (Впрочем, это не мешало ему одновременно отождествлять Эспаньолу с мифическим богатым островом Офир.) И ему поверили.
В ноябре 1493 г. Педро Мартир писал: «Колумб предполагает, что, будучи на Эспаньоле, нашел остров Офир. Но после тщательного рассмотрения сего названия космографами полагаю, что эти и соседние острова составляют группу Антилии». Однако в то время Мартир еще не мог знать, где находится Эспаньола, ведь Адмирал никому не сообщил о местоположении открытых земель. Так что мнение на сей счет восходит не к высокоученым космографам, а к самому Колумбу. Об этом свидетельствует и карта адмирала турецкого флота Пири Рейса от 1513 г., составленная, как предполагается, на основе утерянной карты Колумба 1498 г., которая попала в руки мусульман через пленного христианина. Пири Рейс помещает остров Антилия вблизи экватора, сообщая о нем следующие подробности: «Этот остров называется Антилией. Там очень много животных, попугаев и бразильского дерева, но он необитаем». Однако при этом на западе он помещает «землю Антилия» со следующей надписью: «Это побережье называют берегом Антилии. Оно открыто в 896 г. по арабскому календарю», что по христианскому календарю соответствует 1490–1491 гг. (турецкий картограф слегка ошибся в дате открытия Америки). Таким образом, не остается сомнений, что Колумб собственноручно начертал на карте слово «Антилия», тем самым дав ему можно сказать, вечную жизнь.
Карта Альберто Кантино 1502 г. — одна из самых ранних карт Нового Света. Острова, открытые Колумбом, на ней впервые названы Антильскими, Надпись вверху: «Западный океан», внизу: «Антильские острова короля Кастилии». Карта Кантино таит в себе немало загадок, Куба обозначена островом, тогда как Колумб считал ее материком, и лишь в 1508 г. экспедиция Себастьяна де Окампо опровергла это убеждение. А что за земля обозначена на северо-востоке? Похоже на Флориду или Юкатан. Но ведь эти полуострова были открыты лишь в 1513 г.
Через несколько лет Америго Веспуччи, друживший с Колумбом, описывая свое второе плавание, упомянул об Антилии как об острове, «который открыл Колумб за несколько лет до этого». На карте Альберто Кантино от 1502 г. обозначены «Антильские острова короля Кастилии». На глобусе Шёнера 1515 г. надпись, относящаяся к Гаити, гласит: «Острова каннибалов, или Антилия».
Так остров Антилия обрел пристанище в Новом Свете, дав название двум архипелагам: Большим и Малым Антильским островам. Однако ни на тех, ни на других никаких признаков семи городов так и не обнаружилось, и тогда космографы отделили остров Семи Городов от Антильских островов и стали передвигать его на картах в северо-западном направлении, ближе к Ньюфаундленду. На карте 1508 г. остров Семи Городов обозначен у восточного побережья Северной Америки, тогда как название «Антилия» значится у архипелага приблизительно в районе Венесуэлы. Меркатор на карте 1538 г. указал остров Семи Городов к востоку от Бермудских островов. А с XVII в. этот остров вообще исчез с географических карт.
Последний раз сведения о неуловимом острове поступили в 1639 г., когда в Лиссабон прибыла группа монахов-францисканцев, которые путешествовали на остров Мадейра. Они клятвенно заверяли, что их прибило ураганом к незнакомому острову. Там они увидели большой старинный город с удивительно малым числом жителей. Их встретили люди, говорившие по-португальски. Они провели монахов во дворец и представили королю. Во дворце висели картины, изображавшие битвы португальцев с маврами, а изваяния королей заполняли целую галерею. На территории дворца находилась часовня, где стояла статуя Пречистой Девы с мечом в руке…
Что ж — пусть это сообщение остается на совести монахов.
РАССКАЗ О ТОМ, КАК РАЙСКИЙ ОСТРОВ СТАЛ МАТЕРИКОВОЙ СТРАНОЙ
И все же Антилия со всеми своими богатыми городами не шла ни в какое сравнение с теми островами, что ожидали смелых мореходов на их дальнейшем пути через океан. А ожидали их райские острова, дарующие блаженство беспечной жизни.
С древнейших времен в культуре многих народов сложились мифы о далеких, расположенных где-то в неведомых морях счастливых островах, где люди не знают забот и тревог, в том числе и главной тревоги — угрозы неумолимого времени. Там время, считалось, течет иначе или вообще застыло; там царит вечная весна и не бывает смены дня и ночи, а стоит незакатное солнце. Значит, нет там ни «вчера», ни «завтра», ни прошлого, ни будущего, ни сожаления о прошедшем, ни страха грядущего — есть лишь непреходящая радость настоящего.
Далеко не случайно, что мифологические представления о блаженной жизни чаще всего были связаны именно с островным пространством. Ведь райское место, обитель избранных, должно отстоять от нашего бренного порочного мира с его тлетворным влиянием; оно должно быть замкнутым и труднодостижимым — только при этих условиях идиллия может сохранять свою прочность. А нет лучшей преграды и нет лучшей ограды, чем неизмеримая ширь океана. Поэтому некоторые средневековые космографы именно на острове помещали земной рай, сад Эдемский.
Особенно широкое распространение в Европе получил греческий миф об островах блаженных, известных также под названием Геспериды или Елисейские Поля. Нимфы Геспериды, обитавшие на краю мира, охраняли в садах яблоки вечной молодости, которые жена Зевса Флора получила в дар от богини земли Геи. С островами блаженных греки, а впоследствии римляне часто отождествляли Канарские острова. Вот как их описывает Плутарх в жизнеописании Сертория: «Там ему повстречались какие-то моряки, которые недавно приплыли с атлантических островов; этих островов два; они разделены узким проливом и отстоят на десять тысяч стадиев от Африки; имя им — острова блаженных. Там нередко выпадают слабые дожди, постоянно дуют мягкие и влажные ветры; на этих островах не только можно сеять и сажать на доброй и тучной земле, — нет, народ там, не обременяя себя ни трудами, ни хлопотами, в изобилии собирает сладкие плоды, которые растут сами по себе. Воздух на этих островах животворен благодаря мягкости климата и отсутствию резкой границы меж временами года, ибо северные и восточные вихри, рожденные в наших пределах, из-за дальности расстояния слабеют, рассеиваются на бескрайних просторах и теряют мощь, а дующие с моря южные и западные ветры изредка приносят слабый дождь, чаще же их влажное и прохладное дыхание только смягчает зной и питает землю. Недаром даже среди варваров укрепилось твердое убеждение, что там — Елисейские Поля и обиталище блаженных, воспетое Гомером»[16]. Гомер же предрек герою Менелаю награду богов — жизнь на чудесной земле,
