— Ну, вообще-то он работает по субботам, но обещал заскочить на час или два.

— Прекрасно, — кивнула она. — Я очень хочу с ним познакомиться. Ну, теперь пойдем подберем что-нибудь для тебя, от чего все будут в немом восторге.

Сначала она предложила мне различные обтягивающие платья, в самом деле очень красивые, но должна признать, что я была слишком полной, для того чтобы влезть в них. Наконец мы остановились на одном платье цвета морской волны с глубоким декольте и открытой спиной. Вырез спереди был настолько большой, что можно было видеть не только начало груди, но и то место, где начинается сосок.

— Никакого лифчика, — предупредила Лаура, — пусть все будет так, как оно есть.

— Годится. — Я представила, какую реакцию мог бы выдать Герман Тодд, если бы он только увидел меня в этом платье. Надо подумать, как это организовать.

Я уехала из „Хашбима" как раз ко времени, назначенному мне доктором Черри Ноубл. Я рассказала ей про вечер в субботу и о том, как я счастлива, что смогу наконец выбраться из дому и немного поразвлечься.

— Твой муж тоже пойдет? — спросила она.

— Сначала он отказался, потому что всегда работает по субботам, и эта идиотская работа занимает абсолютно все его время. Но, в конце концов, он согласился заскочить на пару коктейлей.

— Гм, — сказала она. — Безо всякого сопротивления.

— Ну, не совсем. Но иногда я думаю, что он все же старается. Мы даже время от времени занимаемся любовью. Дерьмовато, конечно. Если брать десятибалльную шкалу, то он потянет на пять баллов. Я бы очень хотела, чтобы существовала таблетка — я могла бы засунуть ее ему в макароны или чай, — которая смогла бы сделать его несколько более сексапильным и изобретательным.

Доктор Ноубл улыбнулась.

— Боюсь, такой таблетки не существует, Мейбл.

Остаток нашей встречи мы говорили о моем самочувствии и моем желании пользоваться успехом у мужчин. Это единственный внешний стимул, который доставляет мне удовольствие и поднимает чувство моего самоуважения. Я думала, что все женщины чувствуют себя подобным образом, но доктор уверила меня, что это не так и что очень многие женщины обходятся без добавочных стимулов со стороны мужчин, находя причины для самоуважения в чем-то другом.

Я подумала, что это какая-то хреновая идея, но, конечно же, не стала об этом говорить. Я также не сказала ей о своем новом вечернем платье. Думаю, что она не одобрила бы наряд, который обтягивал вашу задницу так, что почти врезался между двух половинок.

И вот наступила суббота. Я пребывала в прекрасном настроении, хотя немного волновалась, но это было даже приятно, поскольку такого подъема я не испытывала в течение долгого времени. Я привела в порядок мои волосы, уложив их в великолепную прическу. Сделала себе маникюр и педикюр. Я бегала по дому, представляя, как приму душ, надену платье и сделаю макияж. День казался таким прекрасным, что мне было даже жалко, что время летит так быстро.

Чет вместе с Таней Тодд играли в его комнате. Почти все вещи из шкафов и из ящиков были вывалены на пол и лежали в полном беспорядке, а дети рассортировывали их в разные кучки.

— Что происходит? — поинтересовалась я.

Они посмотрели на меня.

— Это для школы, миссис Бэрроу, — ответила Таня. — Когда мы начнем учиться, нам надо будет рассказать о том, как мы провели наши летние каникулы. Я помогаю Чету отбирать вещи, которые он будет показывать во время своего рассказа.

— Отлично, — улыбнулась я. — Чет, я собираюсь уехать из дома часа на два, но я вернусь и успею приготовить вам ужин. Может быть, это будет только хот-дог и бобы. Но, если вы очень проголодаетесь, можете взять холодную индейку в холодильнике.

Следующие два часа я провела в спортивном зале. И почувствовала себя на десять лет моложе, хотя пот стекал с меня ручьем. У меня возникло ощущение, что я опять превратилась в ту самую Мейбл, которая была накануне свадьбы. Боже мой, какие это были приятные дни. И какая же я была дура, если думала, что они никогда не вернутся.

Затем я возвратилась домой, с удовольствием приняла душ, растерлась пушистым банным полотенцем и начала тщательным образом готовиться к моему субботнему выходу.

Когда я приехала к Лауре, там было по меньшей мере человек двенадцать-тринадцать. Возле бара хозяйничал бородатый бармен, у которого в помощниках был молоденький мальчик с большим галстуком-бантом. Там же находился стол с тарелками, полными закусок, и бутылками, от разнообразия наклеек которых рябило в глазах. Были соленые орешки и перченое печенье. Ни один из гостей не сидел. Все стояли или прохаживались, держа в руках бокалы, и разговаривали. Шум приятно раздражал мои уши, я предвкушала, что будет отличная вечеринка.

Лаура подхватила меня за локоть как раз в тот момент, когда я собиралась налить себе что-нибудь выпить.

— Мейбл, — воскликнула она, — ты выглядишь просто фантастично. Это платье твое. А где же супруг?

— Он приедет позже, — ответила я. — Могу я выпить?

— Конечно же, дорогая. Я надеюсь, что ты познакомишься здесь с приятными людьми, все они мои очень хорошие друзья.

Затем я была представлена всем гостям — процедура заняла по меньшей мере минут пятнадцать. Я не запомнила почти ни одного имени, но хочу отметить, что все присутствующие были отлично одеты, и я получала огромное удовольствие, разглядывая дамские туалеты. Хотя, должна признаться, я не увидела ни одного наряда, похожего на мой. Из всех, пожалуй, я выглядела наиболее сексапильно и получила очень много комплиментов по поводу своего платья. Плюс ко всему, я заметила, как мужики глазели на меня. Это приятно щекотало мое самолюбие.

Лаура оставила меня, чтобы пойти поприветствовать новых гостей, а я спокойно стояла, потягивая свой коктейль, и с интересом разглядывала окружающую меня толпу. Один из вновь прибывших мужчин подошел ко мне, и мы представились друг другу. Его звали Вилли Бревурт.

— Называйте меня просто Вилли, — сказал он.

С ним была красивая женщина по имени, как она представилась, Джессика Фиддлер, прямо-таки настоящая манекенщица — высокая и блондинка. Похоже, что они были хорошими друзьями, но я не могла понять, что же все-таки объединяло эту пару.

Вот так мы стояли, болтали и, надо сказать, довольно приятно проводили время. Джессика была одета в шелковый брючный костюм, который мне очень нравился, — я много раз останавливалась около него в „Хашбиме", но, к сожалению, мне не подходил размер. Вилли облачился в шелковую, спортивного покроя, куртку и зеленые слаксы. Мы разговаривали об одежде просто для того, чтобы говорить о приятных вещах. Затем Бревурт поинтересовался:

— А чем занимается ваш муж?

— Он химик-исследователь, — ответила я. — Изобретает новые наркотики или что-то в этом роде.

— Правда, вы не шутите? — воскликнул Бревурт. — Что за удивительное совпадение. Я всю жизнь был связан с фармакологией. Очень интересно было бы переговорить с ним. Где он?

— Скоро должен подъехать, — пояснила я. — Я вас обязательно познакомлю. Джессика, скажите, кто делает вам прическу? Она просто великолепна.

— Ой, спасибо. — Она улыбнулась. — Но, к сожалению, это парик. Мне его одолжил Вилли.

Мы дружно рассмеялись.

Я увидела Грега сразу, как только он вошел, подошла к нему и взяла его под руку. Он был одет в свою старую тройку из темно-голубой шерсти. В этом отвратительном мешковатом костюме мой муж выглядел как неудачник из комедии пятидесятых годов.

Я приготовила ему коктейль и подвела к Джессике и Вилли, чтобы они познакомились. Какое-то время мы болтали о том о сем, потом Джессика увлекла меня к столику с закусками, куда Лаура поставила новую порцию замечательно вкусных сандвичей с разнообразными начинками. Оглянувшись, я увидела, что Вилли о чем-то оживленно беседует с Гретом, и подумала, неужели они не могли найти другого времени для деловых разговоров, как на такой прекрасной вечеринке.

Затем Грег присоединился к нам с Джессикой и взял себе один бутерброд.