— В соответствии с канадским законодательством все коммерческие суда должны следовать через покрытые льдом участки Северо-Западного прохода в сопровождении ледоколов, — пояснил Виролайнен. — Эскорт осуществляет частная фирма, компания «Атабаска Мортранс». У них есть огромные буксировочные ледоколы и целый флот океанских барж. Несколько недель назад в Беринговом проливе мы видели такой буксир, тянущий за собой громадные газовые танкеры.

Глаза Кинжалова сверкнули. Он открыл портфель, достал фотографию большой строящейся баржи на верфи Нового Орлеана и вручил ее Виролайнену.

— Есть хоть какое-нибудь сходство?

Виролайнен рассмотрел фото и кивнул.

— Да, определенно тот же тип. Нечасто встретишь такую бандуру. И что это значит?

Кинжалов кратко описал поиски рутения, арктический след и возможную причастность Майкла Старка. Также он упомянул предоставленные Егером списки, которые подтвердили, что «Атабаска Мортранс» входит в число холдинговых компаний магната.

— Если Старк перевозит газ и нефть из Арктики, его имидж защитника окружающей среды — сплошная фальшивка, — заявил Пилипенко.

— Один докер в баре рассказал, что некто отправляет китайцам сырую нефть из Куглуктука в громадных количествах, — добавил Чхеидзе. — И все это в обход правительственного постановления, направленного на сокращение выброса парниковых газов, согласно которому нефтеперерабатывающие предприятия в Альберте временно закрыты.

— Ставлю на баржи Старка! — воскликнул Кинжалов. — И нефтеносные пески наверняка принадлежат ему.

— Похоже, этот Старк настроен решительно и попытается заполучить источник рутения во что бы то ни стало, — заметил Виролайнен. — Как бы нам его обогнать?

— Отыщем корабль, построенный сто восемьдесят пять лет назад, — ответил Кинжалов и поделился находками Перлмуттера и фактами, связывающими минерал с одним из кораблей экспедиции Путятина. — Корабли бросили к северо-западу от острова Кинг-Уильям. Эскимосы видели «Серафим» много южнее; значит, вполне возможно, суда переместились туда вместе с дрейфующими льдами и уже потом затонули.

Виролайнен извинился и сбегал на мостик, пока Чхеидзе расспрашивал Кинжалова о том, что именно он ожидал найти на корабле.

— Будем надеяться, корабль не разбило в щепки. Благодаря ледяной воде есть все шансы обнаружить оба судна в очень неплохом состоянии.

Виролайнен вернулся в салон с охапкой карт и фотографий. Он открыл навигационную карту окрестностей острова Кинг-Уильям, затем нашел данные аэрофотосъемки по тому же региону.

— Вот пролив Виктория, вид со спутника. Данные постоянно обновляются, у нас есть изображения всех участков Северо-Западного прохода. На севере он пока скован льдами, зато вокруг острова Кинг-Уильям уже все растаяло — весна в этом году выдалась ранняя. — Виролайнен положил фотографию на стол, чтобы все могли убедиться. — В районе, где сто шестьдесят пять лет назад застрял Путятин, море более-менее очистилось. Остались отдельные дрейфующие льдины, которые вряд ли помешают поискам.

Кинжалов удовлетворенно кивнул, зато Чхеидзе с сомнением покачал головой.

— Вы, ребята, ничего не забыли? Канадцы выставили нас из своих территориальных вод! Единственная причина, по которой мы смогли так долго просидеть в Туктояктуке, это якобы сломанный руль.

— С твоим прибытием, Петр, ремонт обязательно закончится, — лукаво усмехнулся Виролайнен.

— Эл, ты наверняка приложил руку к этой проволочке, — заметил Кинжалов.

— Ну, как может подтвердить Гиви, мы не преминули подружиться с местными сотрудниками канадской береговой охраны, — кивнул Пилипенко. — Лично мне это почти ничего не стоило, за исключением нескольких оплаченных счетов в баре, да Гиви пару раз помаялся с похмелья. Думаю, результатов мы добились весьма похвальных.

— Смотрите, мыс Батерст находится примерно в двухстах милях к востоку отсюда. Там расположена радиолокационная станция, с помощью которой канадцы отслеживают все движущиеся на восток суда. Они могут связаться с Куглуктуком, где стоит пара патрульных кораблей, либо сообщить в Туктояктук, где есть катер пограничной охраны. К счастью для нас, канадцы поместили почти все перехватчики на другом конце прохода, так как большая часть транспорта движется через море Баффина.

— Насколько я знаю, наши исследовательские суда весьма приметны, — возразил Кинжалов.

— В маскировке особой необходимости нет, — продолжил Пилипенко. — Как нарочно, здесь застряло корейское грузовое судно — возникли проблемы с двигателем. Начальник порта сообщил мне, что починка закончена и сегодня корейцы отбывают. Корабль везет запчасти для бурильной установки в Куглуктук, это совсем рядом, поэтому он обойдется без сопровождающего ледокола.

— Предлагаешь следовать за ним по пятам? — заинтересовался Кинжалов.

— Именно! Проходя Батерст, пристроимся у него по левому борту, авось пограничники не заметят.

— Как же быть с канадскими патрульными кораблями? — спросил Чхеидзе.

— Здешний катер вернулся в порт утром и вряд ли выйдет в море сегодня; значит, минус один, — прикинул Пилипенко. — Остаются два судна в Куглуктуке. Наверняка «Полярный рассвет» тщательно охраняют — минус два. В итоге у нас на хвосте всего одно судно, мимо которого мы как-нибудь проскользнем.

— Думаю, упускать такой шанс не следует, — кивнул Кинжалов.

— Как насчет наблюдения с воздуха? Вдруг канадские ВВС решат совершить облет территории? — забеспокоился Чхеидзе.

Виролайнен вытащил из кипы бумаг еще один лист.

— Мать-природа об этом позаботилась. Прогноз погоды на следующую неделю довольно неблагоприятный. Если отправимся сегодня, то пройдем вместе с фронтом низкого давления, который приближается к архипелагу.

— Надвигается шторм! — обрадовался Пилипенко. — Самолетов точно не будет.

Кинжалов уверенно оглядел собравшихся за столом. С ним рядом были надежные и преданные люди, на которых можно положиться в трудную минуту.

— Значит, решено, — подытожил он. — Дадим грузовому судну пару часов форы, потом двинемся сами. Сделаем вид, что возвращаемся на Аляску. Удалившись от берега, сменим курс и догоним корейцев задолго до Батерста.

— Да без проблем! — откликнулся Виролайнен. — Наша скорость выше узлов на восемь или десять.

— И вот еще что, — добавил Кинжалов. — Пока политики не урегулируют ситуацию с «Полярным рассветом», поддержки у нас никакой. К тому же всегда есть шанс разделить судьбу ребят с конфискованного судна. Поэтому всем ученым и второстепенным членам экипажа необходимо немедленно сойти на берег. Найдите им жилье и купите билеты в Россия. Пусть говорят, что они сотрудники нефтяной компании, которых переводят на другое месторождение.

— Я позабочусь об этом, — заверил Виролайнен.

Кинжалов отставил кофе и ощутил смутное беспокойство. На противоположной переборке висела картина: корабль девятнадцатого века, попавший в шторм. Паруса изорваны в клочья, мачты падают, на пути — острые скалы.

Шторм так шторм, подумал Кинжалов.

Выпустив густое облако черного дыма, грузовое судно отдало швартовы и медленно покинуло порт. Капитан «Нарвала» стоял на мостике и смотрел, как ярко-синий корейский корабль выходит из маленькой бухты Туктояктука и движется к морю Бофорта. Подняв трубку корабельного телефона, Борис Виролайнен набрал номер каюты.

— Кинжалов слушает, — ответ раздался после первого же гудка.

— Корейцы уже в пути.

— Что с нашим экипажем?

— Второстепенный персонал покинул корабль. Думаю, мы заняли все местные гостиницы. Впрочем, их тут всего две. Сначала люди летят в Уайтхорс, оттуда выбираются на Аляску или в Ванкувер. На борту осталось четырнадцать человек.

— Не густо. Когда отправляемся?

— Думаю, часа через два, чтобы не вызвать подозрений.

— Тогда осталось попрощаться с хозяевами и уведомить их, что мы возвращаемся домой.

— Это следующий пункт повестки дня, — ответил Виролайнен.