Кренкебиль (в отчаянии, что не может объяснить).Ничего я не утверждаю, а только…

Председатель.Вы не настаиваете, и правильно делаете. Садитесь.

Пауза. Движение в зале.

Пристав.Соблюдайте тишину!

Председатель.Переходим к допросу свидетелей. Господин пристав, пригласите первого свидетеля.

Пристав (пройдя через публику к выходу из зала, громко зовет).Полицейский Бастьен Матра!

Входит Mатра; на нем портупея.

Председатель.Ваше имя, фамилия, возраст и профессия.

Матра.Матра Бастьен, родился пятнадцатого августа тысяча восемьсот семидесятого года в Бастии, на Корсике. Постовой полицейский номер шестьдесят четыре.

Председатель.Поклянитесь, что будете говорить всю правду и только правду… Скажите: «Клянусь».

Матра.Клянусь.

Председатель.Что вы можете рассказать по настоящему делу?

Матра.Двенадцатого октября в полдень, стоя на посту на улице Божоле, я заметил какого-то человека, по всей видимости, торговца, который, в нарушение правил, задерживал свою тележку возле дома номер двадцать восемь, вызывая этим затор уличного движения. Я ему трижды приказывал проходить, но он не повиновался. Когда же я предупредил его, что составлю протокол, он крикнул в ответ: «Смерть коровам!» — что я счел за оскорбление.

Председатель (отеческим тоном Кренкебилю).Слышите, что говорит полицейский?

Кренкебиль.Я сказал «Смерть коровам», потому как он сказал «Смерть коровам». Тогда и я сказал «Смерть коровам». Что же тут непонятного!

Председатель (который его не слушал, готовясь дать свое заключение).Больше свидетелей не имеется?

Пристав.Есть, господин председатель, еще двое.

Председатель.Как! Еще двое?

Лемерль.Два свидетеля вызваны по ходатайству защиты.

Председатель.Господин адвокат, вы настаиваете на их допросе?

Лeмeрль.Разумеется, господин председатель.

Председатель (вздыхает; полицейскому, который снова надевает свою портупею).Можете остаться здесь.

Пристав.Госпожа Байяр!

Входит нарядно одетая г-жа Байяр.

Председатель.Ваша фамилия, имя, возраст и профессия.

Г-жа Байяр.Полина-Фелиситэ Байяр, владелица обувного магазина по улице Божоле, в доме номер двадцать восемь.

Председатель.Ваш возраст?

Г-жа Байяр.Тридцать лет.

Движение в зале.

Председатель.Поклянитесь, что будете говорить всю правду и только правду. Поднимите руку и скажите: «Клянусь».

Г-жа Байяр поднимает руку.

Снимите перчатку с правой руки. Господин пристав, попросите ее снять перчатку.

Она снимает.

Скажите: «Клянусь».

Г-жа Байяр.Клянусь.

Председатель.Что вам известно о происшедшем случае?

Кренкебиль.Делает вид, что не узнала меня. Ишь, какая гордячка!

Пристав.Соблюдайте тишину!

Председатель (обращается к г-же Байяр).Что вы можете сказать по настоящему делу?

Г-жа Байяр молчит.

Что вы знаете о происшествии, которое привело к аресту Кренкебиля?

Г-жа Байяр (тихо).Я покупала пучок порея; зеленщик мне сказал: «Поторопитесь», а я ему ответила…

Председатель.Говорите более внятно.

Г-жа Байяр.Я ему ответила: «Надо же мне выбрать товар». Как раз в это время ко мне в магазин зашла покупательница и мне пришлось уйти, чтобы заняться с ней. Это была дама с ребенком.

Председатель.Это все, что вы можете сказать?

Г-жа Байяр.Пока торговец объяснялся с полицейским, я примеряла голубые башмачки полуторагодовалому ребенку, я примеряла ему голубые башмачки.

Председатель (Лемерлю).Господин адвокат, у вас нет вопросов к свидетельнице?

Лемерль отрицательно качает головой.

А у вас, Кренкебиль? Желаете задать вопрос свидетельнице?

Кренкебиль.Да, желаю, у меня есть вопрос…

Председатель.Спрашивайте.

Кренкебиль.Я хочу спросить госпожу Байяр, сказал ли я «Смерть коровам»? Она меня знает, это моя постоянная покупательница. Она может сказать, в моем ли это характере произносить такие слова.

Г-жа Байяр хранит молчание.

Вы можете сказать, госпожа Байяр, вы ведь с давних пор у меня покупаете.

Председатель.Обращайтесь к суду, а не к свидетельнице.

Кренкебиль (не разбираясь в этих тонкостях).Мы же с вами, госпожа Байяр, старые знакомые. Вы еще даже остались мне должны четырнадцать су. Говорю я не к тому, чтобы у вас их потребовать, — проживу, бог даст, и без этих четырнадцати су.

В зале смех и шум.

Пристав.Соблюдайте тишину!

Кренкебиль.Я хочу только сказать, что вы — моя постоянная покупательница.

Г-жа Байяр (Кренкебилю).Я вас не знаю.

Председатель (свидетельнице).Можете идти. (Лемерлю.)Это показание ни в чем не противоречит показанию полицейского… Имеется еще свидетель?

Лeмeрль.Да, еще один.

Председатель.Вы настаиваете, господин адвокат, на его допросе?

Лeмeрль.Я полагаю, господин председатель, что показание, которое вы сейчас услышите, будет полезно для выяснения истины. Оно будет исходить от очень видного человека, и его свидетельство, я уверен, получит весьма важное, основное, решающее значение.

Председатель (соглашаясь, скрепя сердце).Пригласите сюда последнего свидетеля. Пристав. Господин доктор Матье!

Доктор Матье входит.

Председатель.Ваша фамилия, имя, возраст и профессия.

Доктор Матье.Матье, Пьер-Филипп-Давид, шестидесяти двух лет, главный врач больницы имени Амбруаза Паре, кавалер ордена Почетного легиона.

Председатель.Поклянитесь, что будете говорить всю правду и только правду. Поднимите руку и скажите: «Клянусь».

Доктор Матье.Клянусь.

Председатель (Лемерлю).Господин адвокат, какой вопрос вы желаете задать свидетелю?

Лeмeрль.Доктор Матье присутствовал при аресте Кренкебиля. Мне хотелось бы, господин председатель, спросить у него, что он тогда видел и что слышал.

Председатель (свидетелю).Вам ясен вопрос?

Доктор Матье.Да. Я находился в толпе, собравшейся вокруг полицейского, который требовал, чтобы торговец не задерживался и проходил. Однако скопление людей и экипажей было столь велико, что не было возможности двинуться. Вот почему я оказался свидетелем происшествия, которое там имело место. Я могу утверждать, что не упустил ни единого слова. Я отлично видел, что полицейский ошибся: он не подвергся никакому оскорблению. Уличный торговец не произносил бранных слов, которые послышались полицейскому. Мое впечатление разделялось всеми окружавшими меня людьми, которые тоже заметили эту ошибку. Подойдя к полицейскому, я пытался разъяснить ему недоразумение. Я обратил его внимание на то, что торговец отнюдь не оскорблял его, что, напротив, он был очень сдержан в своих выражениях. Но полицейский все-таки не отпустил его, а мне предложил, в несколько грубой форме, следовать за собою в комиссариат. Я так и сделал. Там я повторил свое заявление комиссару полиции.