Жермена (в дверь).Жюли, приготовьте мне белое платье. (Належу.)Господин де Належ, ваше обаяние кончилось. Сожалею о другой вашей манере, образчик которой вы только что дали, о манере прозрачной, как говорят художники. Ступайте, дайте мне одеться. Мы вместе пообедаем, вместе проведем вечер, вы должны быть довольны.

Належ.Нет, сударыня. (Уходит.)

Жерменаодна.

Жермена.Он забыл свою книжку… «Возлюбленные Пьера де Ронсара»… Разумеется, Шамбри говорил мне не особенно новые вещи, не такие, которые еще никогда никем не произносились и никогда уже больше не будут произнесены. Но он вкладывал в них столько очарования и нечто такое, что свойственно только ему. А чудачества Належа, вероятно, тоже не так уж новы. Но они нестерпимы… «Возлюбленные Пьера де Ронсара»… А правда, он кладет цветы в книжку любимых стихотворений. Эта привычка трогает меня. В сущности, Належ — хороший человек. Вот барвинок, которым отмечены самые нежные стихи. (Читает.)

Поэт господина Належа, быть может, и прав.

Жермена, Шамбри.

Жермена.Вы?!

Шамбри.Я подстерегал. Я вернулся. Как вам, вероятно, надоел этот мужлан… Наконец-то мы одни! Мне столько нужно сказать вам…

Жермена.Вы подстерегали? Вы вер… Господин Шамбри, сделайте мне удовольствие — уйдите! Вы входите, как вор… У вас такой вид, словно вы вылезли из шкафа. Это смешно.

Шамбри.Нет, это не смешно. Вы хотите сказать, что это неприлично. Вы правы, это неприлично. Я отлично сознаю это.

Жермена.Это просто смешно.

Шамбри.Скажем лучше: непозволительно. В этом и заключается трудность нашего положения.

Жермена.Что вы говорите?

Шамбри.В этом трудность нашего положения. Тут множество трудностей. А потому, сударыня, не надо затягивать. Это было бы крайне неосторожно. Именно «до» рискуешь скомпрометировать женщину. Именно «до» совершаются все неловкости, все бестактности. Право же… «После» действуешь сообща, согласованно, по уговору. Действуешь осторожно и избегаешь опасностей. Скомпрометировать женщину «после» может только озорник или безнадежный дурак… да еще, пожалуй, дикарь вроде Належа… Вот у кого все отпечаталось бы на лице крупными буквами, как номера на фишках для лото, — если бы только женщина — бедняжка — выказала ему благосклонность!

Жермена.Господин Шамбри, меня ждет горничная. Ступайте!

Шамбри.Сделать неосторожность «после» — непростительно, в то время как «до» даже самый благовоспитанный мужчина не может ни за что поручиться. Не уверен, что мы уже не обратили на себя внимание. Этого не миновать.

Жермена.Странно, что я не сержусь на вас еще больше. Признайтесь, что и вам самому это кажется странным.

Шамбри.Наоборот, это вполне естественно, раз вы знаете, что я вас люблю…

Жермена.До свидания, господин Шамбри…

Шамбри.Куда же мы отправимся?

Жермена.Я? Я поеду обедать к госпоже Лаверн.

Шамбри.Нет, вы не поедете обедать к госпоже Лаверн.

Жермена.Я не поеду обедать к…? Вы с ума сошли! Уже восемь часов… Ведь Сесиль… и господин де Належ меня ждут…

Шамбри.Ну, уж нет… вы не будете обедать с Належем. Вы пообедаете со мной где-нибудь в беседке, за городом.

Жермена.Вы становитесь совсем смешным.

Шамбри (подает ей перо).Пишите: «Дорогая Сесиль, страшная мигрень…»

Жермена.Господин Шамбри, говорю вам совершенно серьезно: уходите…

Шамбри.Нет, не уйду… Я не допущу вашей встречи с Належем. Жермена, останьтесь, я люблю вас.

Жермена.Прошу вас — уйдите.

Шамбри.Я не могу расстаться с вами. Право, не могу расстаться… Это свыше моих сил… Жермена… вы страшно огорчите меня. Я говорю искренне. Правда, вы огорчите меня.

Жермена.Огорчу? Чем? Из-за Належа?

Шамбри.Ну, конечно.

Жермена.О, хорошо… если все дело в Належе — не огорчайтесь. Тут вам нет повода огорчаться, уверяю вас.

Шамбри.Правда? Вы предпочитаете меня?

Жермена.Предпочитаю вас. Довольны?

Шамбри.Очень.

Жермена.Ну, а теперь — уходите.

Шамбри.До завтра, в пять часов. Вы придете наверное? Три ступеньки… Я велю расстелить для вас новый ковер. (Уходит.)

Жермена (одна).Рискну! Чем черт не шутит!

Кренкебиль

Торговец каштанами

Председатель суда Буриш

Адвокат Лемерль

Доктор Давид Матье

Обаре

Полицейский № 64 Лермит

Уличный продавец мелкого товара

Полицейский № 121

Судебный пристав

Г-жа Байяр

Г-жа Лора

Мышь

Мальчишка из колбасной

Женщина

Маленькая девочка

Торговка

Рабочий

Работница

Газетчик

Виноторговец

Альфонс, сын виноторговца

Мальчишка

Штукатуры

Человек из толпы

Другой человек из толпы

Уличные прохожие, школьники, публика в зале суда.

Уличный продавец мелкого товара( одет как приказчик из «Лувра», стоит на табурете; перед ним на подставке покоится ящик размером с небольшой чемодан, — продавец ежеминутно извлекает оттуда и затем кладет обратно разные вещицы; он усердно расхваливает их обступившим его прохожим, завершая уже, как видно, свою бойкую речь… Каждый, раз при упоминании своей фирмы он слегка приподымает цилиндр).Если бы я стал утверждать, что торговый дом «Гамерон, Кормандель и компания», который я имею честь представлять, решил пойти на все перечисленные мною жертвы из чистейшего человеколюбия, вы бы мне, господа, не поверили… Глубоко ошибочно также думать — я не боюсь заявить об этом во всеуслышание! — будто торговый дом «Гамерон, Кормандель и компания» добивается разорения универсальных магазинов и даже мелких торговцев, — в чем безуспешно старались уверить публику некие злонамеренные лица, распространяя везде и всюду клевету, к которой стоит только внимательней приглядеться — и она испарится в воздухе. Нет, господа, торговый дом «Гамерон, Кормандель и компания» преследует лишь одну-единственную цель. Она не лишена значения, и я сейчас вам ее открою. А пока, полагаясь на вашу хорошо известную любезность, попрошу уделить мне секунду внимания — я воспользуюсь ею, дабы подвести итоги. Шесть предметов, могущих поступить в распоряжение каждого желающего, вручаются ему по первому же слову, движению, взмаху руки или другому знаку. Вот краткий перечень этих предметов. Во-первых, пневматическая трость, — складывается от простого нажатия пальцев и превращается в небольшой предмет, который можно свободно спрятать в кармане средней величины. Продажная цена этой вещи, сделанной целиком из неокисляющегося металла, — три франка. Полагаю, господа, вы не сочтете эту цену чересчур высокой. Достаточно представить себе, сколь непомерно дороги рабочие руки в наше время! Я продолжаю. Во-вторых, набор великолепных запонок из американского золота для мужской сорочки. Три запонки для манишки. Две запонки для манжет с лапками из огнеупорного алюминия, способного противостоять действию огня свыше четырех часов. Наконец запонка для пристежного воротничка, украшенная прелестным голубым камнем под бирюзу. Я спрашиваю вас, господа, и прежде всего обращаюсь к тем, кто понимает в подобной работе… Скажите сами, в состоянии ли какой-нибудь ювелир… я, конечно, исключаю Бушеронов или Веверов… их, как говорится, за пояс не заткнешь…