Смачно жуя колбасу, Рей спросил:

– Что у тебя с лицом?

– О моем лице мы поговорим позже. Прежде я хочу знать, где ты был и почему не отвечал на мои звонки.

– Я был занят.

– Чем же? Явно не работой. Твой бригадир сообщил мне, что ты уже несколько дней не появлялся на работе.

– Я выслеживал Беллами Прайс. Я думал, что ты сам попросил меня об этом.

– Сделай одолжение, Рей, не думай и не строй планы за меня, договорились?

Быстрая и яркая слава Беллами раздражала и беспокоила Рупа. По счастливому стечению обстоятельств у одного из людей Кольера в мире прессы нашелся знакомый, имевший двоюродного брата в Бруклине, который знал одного парня, готового за ничтожную плату рассылать «особые послания». Руп связался с ним по телефону и, после того как ему предложили целый набор вариантов, выбрал трюк с крысой, от которого у него самого побежали по спине мурашки.

Вскоре после этого ему стало известно, что Беллами Прайс вернулась в Остин, и у него возникли опасения, что испуг заставил ее не замолчать, а, наоборот, направить всю медийную камарилью к нему. И вот тогда-то он попросил Рея несколько дней последить за ней и выяснить, что же она замышляет.

Но, как оказалось, ничего особенного Беллами не замышляла. Некоторое время она провела с родителями у них дома, потом сняла для себя дом и вообще больше никуда не высовывалась.

Никаких интервью, лекций и встреч с читателями с раздачей автографов. Руп почувствовал облегчение и позвонил Рею с просьбой прекратить слежку. Но у Рея появились собственные планы.

– Я не без пользы продолжал за ней следить. Хочешь знать почему? Как ты думаешь, с кем она встречается?

– С Дентоном Картером. И мне это известно по очень простой причине. Сегодня вечером на закате солнца они вдвоем нанесли мне визит.

– Да?

– Да, именно так.

Слова Рупа поубавили самодовольство Рея, и он ответил недовольным ворчливым тоном с наигранным безразличием:

– И чего же они хотели?

– Нет, подожди, вначале я задам тебе несколько вопросов. Скажи-ка мне, чем это ты занимался несколько последних дней?

– Я уже говорил.

– А чем еще?

– Ничем.

– Рей, только не лги мне. Мне прекрасно известно, к примеру, что ты избил Дента Картера.

Рей жутко осклабился:

– Ну и что?

– Где? Где это случилось? – спросил Руп только для того, чтобы сравнить версию Рея с версией Дента.

В ответ Рей бессвязно изложил историю их столкновения, которая, в общем, совпадала с историей Дента.

– Но он меня не узнал. Он не называл меня по – имени…

– А вот здесь ты ошибаешься. Он сам мне говорил, что ты на него напал.

На что Рей возразил:

– Ты мне верь, а не ему.

– Дальше… Чем ты занимался после того, как ушел из закусочной?

Рей рассказал о том, как выслеживал Дента с Беллами, потом потерял их, снова вышел на след неподалеку от дома Дента, затем заговорил о доме Беллами, пока Руп окончательно не запутался. Стало ясно, что Рей в точности не может воспроизвести последовательность событий.

– Но он ведь всегда рано или поздно возвращается на этот аэродром. За последние дни они несколько раз вылетали оттуда.

– На его самолете?

– Нет. На большом. Его самолет совсем развалился. Старик работает…

Внезапно Рей замолчал и отвернулся от Рупа. Он стал водить своей громадной лапищей по уродливой татуировке на левой руке, словно лаская змею.

Наклонив голову, Руп спросил:

– Старик? Голл Хэтэуэй? Он работает?.. – Руп повторял фразу, которую Рей оставил незавершенной. – Рей? Откуда тебе известно, чем он занимается?

Рей молчал. Он огляделся по сторонам, как будто в поисках ближайшего выхода.

Руп тяжело вздохнул. При всем глубоком отвращении ко всему, что его здесь окружало, и брезгливом нежелании касаться чего бы то ни было, он прислонился к стойке и скрестил руки.

– И что же ты задумал? Только лгать я тебе не советую.

Несколько мгновений Рей пытался справиться с нерешительностью, затем выпалил:

– Она стала богатой и знаменитой, а это несправедливо!

Он говорил еще минут десять, во все стороны брызгая слюной с кусочками копченой колбасы. Руп слушал его не прерывая. Он мысленно отсеивал то, что было явной ложью или полуправдой, дополнял тем, что, по его мнению, Рей пропускал, и думал о том, как можно безрассудные поступки Рея обратить в собственную выгоду.

И когда Кольер наконец решил, что нужно сделать, он едва смог сдержать радостную улыбку. Вместо улыбки он изобразил на лице суровое недовольство своим протеже, возмущение его попытками действовать самостоятельно и обеспокоенность возможными последствиями подобного безрассудства.

Рей же от такого непривычно долгого монолога весь вспотел, как жеребец после долгой скачки. Даже на голове у него выступили капельки пота. И теперь к уже исходившей от него вони немытого тела добавился еще и запах свежего пота. Рассказывая, он постоянно то сжимал, то разжимал кулаки, поигрывая бицепсами.

– Она была всего в нескольких шагах от стенного шкафа, – процедил он сквозь зубы. – Я чувствовал ее запах. И тут у нее зазвонил телефон.

Рей стал мерить комнату шагами, словно медведь, посаженный в клетку. Но вот он внезапно остановился и несколько раз ударил себя ладонью по лбу.

– Я был так близко. Так близко к тому, чтобы отомстить за Алана. – Рей провел потной голой рукой по потному лбу. – По справедливости. Око за око. Зуб за зуб.

Он вытащил из холодильника еще одну бутылку пива, резким движением откупорил ее, сделал большой глоток и повернулся к Рупу, вращая плечами, как будто готовясь к драке.

– Теперь ты знаешь, что я сделал. Неужто ты меня уволишь? Выгонишь отсюда? Ну давай, давай, мне плевать!

– Мне бы, конечно, следовало это сделать. Но, по правде говоря, я даже не знаю, как мне с тобой поступить, Рей. Я буквально разрываюсь.

– Разрываешься?

– Да, разрываюсь между долгом и обязательствами. Между законом и справедливостью.

– Не понимаю.

Руп Кольер задумчиво оттопырил нижнюю губу.

– Ты не мог бы ответить на несколько вопросов?

Рей, довольный хотя бы тем, что ему был предоставлен некий выбор, зацепил ногой стул, вытащил его из-под стола и плюхнулся на него.

– Давай выкладывай свои вопросы. – И снова сделал большой глоток пива.

– Перед тем как Голл выключил свет в ангаре, он видел тебя?

– Мог и увидеть. Но там же горел только свет лампы-переноски под самолетом и было, в общем, темно. Вот почему я и не понял, что это не настоящий человек.

Разумное сомнение, подумал Руп. Даже если Голл Хэтэуэй поклянется на Библии, что на него нападал Рей Стрикленд, можно будет возразить, что внутри ангара было слишком темно для безошибочного установления личности человека.

– Ты там ничего не забыл? И ничего с собой не прихватил?

Рей отрицательно покачал головой, но Кольер понял, что он лжет. Однако не стал настаивать. На самом деле будет даже лучше, если у Рея осталось что-то, что докажет факт его пребывания в ангаре в ту ночь. Однако бывшему прокурору не хотелось, чтобы придурка арестовали слишком скоро.

– Ты сменил номера на машине?

– Пять раз, – угрюмо ответил Рей. – Но старик все равно бы их не увидел – я оставил тачку слишком далеко оттуда.

Руп сделал вид, что несколько мгновений ему потребовалось на то, чтобы после множества сомнений и внутренней борьбы принять сложное решение. Наконец, с тяжелым вздохом он произнес:

– Ты мог бы поставить меня в известность, прежде чем отправляться туда.

Посоветовался бы со мной. Но ты этого не сделал, поэтому теперь Дент Картер и, вполне возможно, Голл Хэтэуэй разыскивают тебя.

– Не боюсь я их, этих козлов.

– А что, если они уже сообщили в полицию? Ты и полиции не боишься? Хочешь оказаться в тюрьме и закончить так же, как твой брат Алан?

Этот аргумент подействовал на Рея.

– Ты совершил серьезные преступления, Рей. И я больше не могу покрывать тебя.