– Нет, не согласен. Вначале я должен узнать ваши условия. И в обмен на что?

Она замолчала, пристально глядя на него. Мгновение спустя репортер промычал:

– Какие условия?

– Вы не будете упоминать меня в качестве источника того, что я вам сообщу.

– Само собой.

– Запишите. – Беллами дождалась, когда он выполнит ее требование, потом продолжила: – Вы не должны ничего писать, не должны даже упоминать о смерти моей мачехи.

Ван Дарбин уставился на нее, широко открыв рот:

– Вы шутите?

– Я могу передать свою информацию в «Нэшнл Инкуайер».

Он сунул ластик в рот и стал его жевать, размышляя над ее требованием, затем записал его в блокнот.

– Кроме того, вы никогда не станете упоминать о моем брате Стивене. Его имя не должно появиться ни в одной статье, которую вы будете писать на эту тему.

– На какую тему? Вы даже не намекнули на это.

– На вашем месте, – вмешался Дент, – я бы за-ткнулся и делал то, что вам говорят.

Ван Дарбин кивнул в сторону Дента.

– Полагаю, он тоже включен в список?

– Вовсе нет, – возразила Беллами. – Он как раз и есть главный герой, спасший мне жизнь. С него просто следует снять все подозрения относительно гибели моей сестры. Но вы не должны ничего писать о нашей личной жизни. Его и моей. По отдельности или совместно.

Никогда. И больше никаких фотографий.

Ван Дарбин начал злиться.

– Чтобы принять такие условия, я должен получить настоящую сенсацию.

– И вы ее получите. – Она взяла у него блокнот, прочитала то, что он написал, и вернула его. – Подпишите.

Получив от него листок с подписью, Беллами кивнула на его огрызок карандаша и сказала:

– Вам потребуется инструмент подлиннее.

– Вы можете представить себе то потрясение, которое я пережил, когда узнал вчера, что один из моих работников, тот, кому я в свое время протянул руку помощи, столь чудовищным способом убил другого человека.

Руп Кольер решил дать пресс-конференцию в выставочном зале местного представительства своей фирмы. Его команда продавцов и составила основную часть аудитории, естественно, не по своей воле. Покупателей, которые приходили договориться о приобретении автомобиля, также приглашали принять участие в зрелище.

В зале установили небольшой подиум со встроенной системой микрофонов. Руп хотел, чтобы каждое его прочувствованное слово дошло до слушателей. Представлены были все местные телеканалы. Благодаря популярности «Петли желания» рассказ об убийстве Дейла Муди Реем Стриклендом, последняя впечатляющая глава восемнадцатилетней саги, должна была стать сенсацией и эхом прокатиться по всей стране. Автомобильного короля, вне всякого сомнения, сегодня вечером должны были показать на всех центральных телеканалах.

Его даже не очень заботили остававшиеся на физиономии следы побоев. Они только добавят драматизма. Руп был почти счастлив. Ему даже с трудом удавалось сохранять подобающее ситуации торжественно-мрачное выражение лица.

Обстоятельства складывались самым идеальным образом. Стрикленд устранил Муди, а полиция устранила самого Стрикленда. Теперь он был надежно изолирован и как безумец с воем метался по камере. Его поведение и слова, подробно приводившиеся в газетных публикациях, – к примеру, требование вернуть ему трусики Сьюзен Листон, – свидетельствовали о том, что он окончательно свихнулся.

Рей также продолжал угрожать жестокой местью Беллами Прайс, Дентону Картеру и еще массе самых разных людей.

Никакому здравомыслящему человеку не пришло бы в голову прислушаться к обвинениям со стороны сумасшедшего в адрес бывшего помощника прокурора округа, одного из столпов закона и правопорядка.

Тщательно продумав всю ситуацию, Руп подготовил убедительные ответы на вопросы, которые могли бы возникнуть по поводу его телефонных переговоров с Реем Стриклендом и о которых уже, несомненно, стало известно в полиции. Он признавал, что в течение некоторого времени оказывал поддержку Рею, что теперь выглядело как элементарный акт христианского милосердия, а вовсе не как способ держать под контролем источник потенциальной опасности.

Что же касается разговоров о копии материалов того дела, то у Муди его явно не было, в его машине ничего не нашли. Руп решил, что Беллами блефует. Никаких копий не существовало в природе!

О том, чтобы все так идеально сложилось, Руп не мог и мечтать. Дейл Муди мертв. От Стрикленда он тоже практически избавился. Предсмертное признание Оливии Листон сделало популярность книги Беллами и ее автора фактом прошлого.

И чтобы поставить на всем этом жирную точку, Руп созвал пресс-конференцию. Он решил ответить на все вопросы относительно его отношений с Реем Стриклендом, выразить глубокое сожаление по поводу страшной смерти Дейла Муди, полицейского, о котором у него сохранились лишь самые теплые воспоминания и к которому он всегда испытывал глубочайшее уважение. Он также планировал высказать сочувствие членам семейства Листон, по отношению к которым судьба проявила такую ужасную несправедливость.

Все это он выложил с явным избытком, но репортеры все проглотили.

Кольер уже собирался заканчивать «шоу», когда в зал вошли ван Дарбин и его фотограф.

«О, ну вот! – подумал Руп. – Наконец-то появился кто-то из центральных СМИ».

Журналист весело помахал ему. И пока Руп отвечал на последний заданный ему вопрос, журналист с фотографом протолкнулись сквозь толпу к самому подиуму. Когда Руп закончил, ван Дарбин поднял руку.

– А… я вижу, что к нам присоединился наш знакомый из «АйСпай». Мистер ван Дарбин, у вас есть ко мне вопросы? – спросил Руп Кольер.

Он широко улыбнулся в камеру, фотограф сделал несколько снимков.

– Нет, у меня нет вопросов. У меня есть ответы. В признании, которое Дейл Муди оставил Беллами Прайс. На документе стоит подпись покойного.

Внутри у Кольера все похолодело. Однако ему удалось сохранить внешнее самообладание, и он одарил присутствующих еще одной улыбкой.

– Всем вам хорошо известно, что Муди был запойным алкоголиком и у него часто случались галлюцинации. Поэтому, что бы он там ни говорил…

– Сказал он прежде всего то, что вы с ним засадили Алана Стрикленда в тюрьму по обвинению в убийстве Сьюзен Листон, хотя вы прекрасно знали, что он не совершал этого преступления. Вы несете ответственность за его смерть так же, как и за смерть самого Муди.

Вы в дерьме, Руп.

– Если вы напечатаете то, что только что заявили, я клянусь, что…

Но ван Дарбин смотрел куда-то мимо него.

Кольер обернулся и увидел, что позади него стоят двое мрачного вида мужчин.

– Кто вы такие? – спросил он.

– Я детектив Эббот. Я беседовал с вами вчера по телефону, когда вы сообщили о гибели Дейла Муди. А это мой коллега детектив Нэгл. Рад вас видеть, мистер Кольер. – И затем, после секундной паузы, добавил: – У вас есть право сохранять молчание.

Нэгл подошел к Рупу и надел ему на запястья пару пластиковых наручников.

Фотограф ван Дарбина сделал несколько восхитительных снимков.

Неделю спустя.

– Мне нужен пилот.

– Да? Я и есть пилот.

– Слышала, что вы неплохой профессионал.

– Не буду спорить. И куда вам надо лететь?

– Куда угодно.

– Ну в общем, понятно.

– Мы можем обсудить это поподробнее?

– Да, конечно. Что вы предлагаете?

– Я хотела бы побеседовать с вами лично, с глазу на глаз.

– Полагаю, что это возможно.

– Я все еще в «Четырех временах года». Вы не против, если мы встретимся здесь, у меня?

– Конечно, не против. Когда?

– Сколько вам нужно времени, чтоб добраться – сюда?

Час спустя Дент постучался в дверь ее номера. Она посмотрела на него в глазок, даже искаженный линзами, он выглядел превосходно. Дент был одет так же, как в тот день, когда она впервые заказала его самолет. Джинсы, ботинки, белая рубашка с расстегнутым воротником, черный галстук со свободно завязанным – узлом.