<3> Повсюду тягостная лень В горячем воздухе разлита. Склонясь над речкой, задремал, Осилен зноем, городишко, И каждый ветхий в нем домишко, Как старец, тихо почивал, Закрывши ставни, словно очи, И в тихий сумрак полуночи День своенравно превращал. Не спали только ребятишки, Босые прыгали мальчишки, Играли, несмотря на грязь, По грязи пачкать не боясь Свои привычные ножонки, Одежды, лица и ручонки. В домах все тихо; лишь ревет Ребенок где-то недалеко: Должно быть, матушка сечет Его за что-нибудь жестоко. Порою брань из кабака В прогнившем воздухе несется И в детском слухе остается, Бесчеловечна и дика, Порою звучно раздается Удар удачный кулака, Порою смех, порой рыданье, А чаще мертвое молчанье. Как будто жителей здесь нет, И невредим, от древних лет, Умерший город сохранился. Проснулся город в этот час, Картина тягостного быта, Все то, что в полдень было скрыто, Вновь выступает напоказ. Идут, зевая, мужики К своим телегам от харчевни, И едут, сонны и легки, К своей заброшенной деревне. Как тени, заспанные лица, Отвсюду медленно идут, Соседки-кумушки несут Свои пустые небылицы. Лобазник толстый на крыльцо С своей супругою выходит И, отерев платком лицо, Глазами сонными поводит, Идет по улице большой, Лениво, словно боров жирный, Что в этот час в грязи густой Лежит в своей отраде мирной. Купчина жиром весь заплыл, Жирна дородная супруга. [Купчина красен, как кумач, Красна купеческая шея. Пот льется градом, Влачит он бремя живота, Вздыхая тяжко; рядом Его жена своим нарядом Безвкусным сильно занята. Лицо бессмысленно и тупо; Лениво тусклые глаза Глядят рассеянно и глупо. Картины ветхой нищеты Не возбуждают сытых взоров, Спокойны резкие черты. Не видно совести укоров, Его дородная жена Крута, румяна и красна. С такими ж глупыми глазами За ними маленький сынок, Упитанный и шаловливый, Что попивает уж чаек За двух…] Приложение III «Из дневника». Стихотворения Впервые: Сологуб Федор. Цикл «Из дневника» (Неизданные стихотворения) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 г. — СПб., 1993. — С. 109–159 (публ. М. М. Павловой). В цикле «Из дневника» собраны стихотворения автобиографического содержания, объединенные темой телесных наказаний. Цикл составлял параллель к прозаическому дневнику Сологуба за 1876–1908 годы, который он хотел уничтожить, но не сделал этого. После смерти писателя (скончался 5 декабря 1927) Иванов-Разумник, разбиравший его бумаги перед передачей их в Пушкинский Дом, изъял из архива «сенсационный» дневник; в числе раритетов рукопись была вывезена им в 1942 году в Германию, куда он был выслан из оккупированного г. Пушкина вместе с женой, имевшей немецких предков. 3 октября 1944 года Иванов-Разумник писал A. Л. Бёму из лагеря для перемещенных лиц в Конице: Если останемся живы, тогда станет вопрос о дневниках Сологуба; пока же он — весьма «не актуален». Ваше суждение, что дневник уничтожению не подлежит, — было мною предвидено, после того, как я недавно перечел <…> Вашу книгу «Достоевский». <…> Если бы случилось невероятное и мы когда-нибудь встретились бы с Вами, то Вы прочли бы большой прозаический дневник Сологуба (листов 10 печатных) и тогда с еще большим основанием могли бы ответить на вопрос об исполнении посмертной воли писателя. <…> Однако я согласился бы с волей Сологуба, если бы не одно смущающее обстоятельство: пачка стихов «Из дневника» не была им предназначена к уничтожению и сохранилась в двух экземплярах — один был у меня, другой у О. Н. Черносвитовой <1872–1942; сестра Ан. И. Чеботаревской. — М.П>
. Мой экземпляр погиб вместе со всем моим архивом, и если бы я был уверен, что и второй, хранившийся в Петербурге экземпляр, тоже погиб во время осады Петербурга, — то не колебался бы предать огню и свою статью, и прозаический дневник. Но если пачка стихов «Из дневника» сохранилась и впоследствии, под гогот «читающей публики», будет издана? Не лучше ли в таком случае сохранить и мою статью, далекую от всякого гогота и исполненную сочувствием к бедному Феде Тетерникову?.. Смешно писать о столь важных вопросах в переживаемое нами время; но — война (по-видимому, уже скоро) минет, а русская литература останется; в русской же литературе рубежа XIX–XX веков останется Сологуб, который еще найдет своего биографа и историка [1044]. Прозаический дневник Сологуба был утерян (или погиб) вместе с другими материалами архива Иванова-Разумника, вывезенными в Германию. Экземпляр стихов «Из дневника», принадлежавший О. Н. Черносвитовой, не найден; экземпляр Иванова-Разумника сохранился в составе его архива, который был спасен Д. Е. Максимовым и передан им в Институт русской литературы (Пушкинский Дом)[1045]. В папке с машинописными оригиналами стихотворные тексты цикла расположены по алфавиту первой строки — в рабочем порядке. По этому же принципу организованы составленные Сологубом «Материалы к полному собранию стихотворений» — около 4000 текстов (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 1–6). Очевидно, тексты стихотворений «Из дневника» (всего — 64) были выложены из папок с «Материалами…», в составе которых, помимо образовавших цикл, сохранилось еще значительное число стихотворений с авторской пометой «Из дневника». Намеревался ли Сологуб продолжать работу по формированию стихотворного цикла или книги алголагнической тематики (или же по «стерилизации» «Материалов…») — не известно. Цикл «Из дневника» печатается по оригиналу (с исправлением неточностей первой публикации): ИРЛИ. Ф. 79 (Р. В. Иванова-Разумника). Оп. 4. Ед. хр. 153. Отсутствующие датировки стихотворений воспроизводятся под текстами в редакторских скобках, по изд.: Библиография Федора Сологуба. Стихотворения / Сост. Т. В. Миникевич; Под ред. М. М. Павловой. — М., 2004. В отличие от первой публикации, в настоящем издании принят не оригинальный (рабочий), а хронологический порядок расположения текстов; недатированные стихотворения помещены в конце цикла. вернуться Письма Р. В. Иванова-Разумника к А. Л. Бёму / Публ., вступ. заметка и коммент. Ж. Шерона и Л. Шерон // Звезда. — 2002. — № 10. — С. 148). вернуться См.: Максимов Д. Е. Спасенный архив // Огонек. — 1982. — № 49, декабрь. |
