Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Передонов, — комментировал Г. Чулков, — как одно из тех животных, о которых повествует евангелие: „Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны и потонуло“. Передонов уже не человек, и погибает он не как человек: падает, как бесноватое животное, в темное озеро небытия. Свиная личина Передонова явлена нам как вещий знак»[704].

На фоне всеобщей причастности к свинству и глупости безумие героя долгое время остается нераспознанным; «нормальность» Передонова претворяется в символ разрушительной сущности всего человеческого бытия. «Не одна провинциальная жизнь какого-то захолустного городишки, а вся жизнь в ее целом есть сплошное мещанство, сплошная передоновщина…» — писал Иванов-Разумник, анализируя метафизическую основу романа[705]. «Мы и не знали, нам и в голову не приходило, что пошлость может быть так безгрешна, так титанична, так вдохновенна; мы смеялись над нею с Гоголем, мы клеймили ее с Щедриным, мы тосковали над нею с Чеховым, — и только Сологуб показал нам ее в Микеланджеловских размерах», — заключал К. Чуковский[706].

Концепция неизбежности попрания Красоты в мире «трех измерений» находит подтверждение и в рассказе о юных влюбленных — Саше и Людмиле.

Согласно авторскому замыслу, подлинная Красота должна пребывать сокрытой от людей, иначе ее удел — быть вечной пленницей Хаоса[707]. Эта мысль последовательно развивается в сцене маскарада: переодетый и неузнанный Саша едва не растерзан кровожадной толпой, пытавшейся сорвать с него маску и открыть его лицо.

Предмет особой рефлексии в авторском замысле — семантика имен героев. Как правило, в именах Сологуб закреплял некий условный поведенческий «код», с помощью которого можно вскрыть характер и путь именуемого и тем самым прояснить его сюжетную роль.

Фамилия Вершина восходит к слову «верша» — рыболовная снасть, на протяжении всего повествования Вершина пытается «уловить» Передонова для себя или Марты. Фамилия Пыльников связана с цветочной пыльцой. «„Пыльца“ есть самая сущность материального мира, инобытия, псевдоним пыли; Саша Пыльников — еще один, при этом наиболее коварный „демон пыли“»[708].

Фамилия Рутиловы, вероятно, ботанического происхождения. Рута пахучая — многолетнее травянистое растение, серовато-зеленого цвета (при упоминании о Рутилове автор постоянно подчеркивает «чахлую бледность» его лица), растение ароматическое (появление Людмилы Рутиловой всегда сопровождается описанием ароматов туалетной воды или духов), в больших дозах — ядовитое. Рутилов как бы «одурманивает» Передонова, уговаривая жениться на одной из сестер («Ты меня сегодня нарочно над дурманом водил, да и одурманил, чтобы с сестрами окрутить»).

Сестры — «беспощадные насмешницы», на протяжении всего действия «отравляют» Передонова ядом издевательств, подозрений и розыгрышей. Очевидному повреждению рассудка героя (на маскараде он устроил поджог) предшествует «ароматический налет» на него семейства Рутиловых, а также их «козыря» — переодетого и благоухавшего духами Саши Пыльникова.

Фамилия Рутилов включается также и в другой семантический ряд. Настойчивость, с которой Ларион пытается женить Передонова на любой из сестер — «обыграть» («Зовет к себе в карты играть. <…> пойду и возьму с него штраф. И он еще от нас не уйдет…»), — позволяет предположить, что семантика фамилии связана с карточным термином — руте. Рутировать или поставить на руте — поставить на ту же карту увеличенный куш. Рутилов буквально предлагает Передонову поочередно всех сестер в надежде «получить куш», выдать их замуж.

По мнению А. Филда, семантика фамилии Передонов восходит к имени Дон Кихот: «Peredonov means „Don done over“»[709], с этой точки зрения образ Передонова может быть интерпретирован как травестия Дон Кихота. (Известно, что роман Сервантеса произвел на юного Сологуба «совершенно исключительное впечатление», «Дон Кихот» и еще два произведения — «Робинзон Крузо» Дефо и «Король Лир» Шекспира — «не только были прочитаны множество раз, но и изучены дословно»[710].) Предположение Филда подтверждают встречающиеся в «Мелком бесе» аллюзии на текст «Дон Кихота»[711].

Можно также допустить, что фамилия Передонов образована от латинского глагола per-do, означающего: губить, уничтожать, убивать, расстраивать, разрушать, портить, разорять, помрачать, тратить, проигрывать, терять. Все одиннадцать значений глагола соответствуют деструктивным жестам Передонова, реализованным в повествовании. Появление гласной (е), возможно, компенсирует неблагозвучность фамилии в варианте прямого калькирования.

Имя Ардалион происходит от ardalio (лат.) — суетливый человек, хлопотун, по другому предположению — праздношатающийся. Основное значение имени позволяет рассматривать героя как еще одну мутацию классического образа «маленького человека»: «инспекторское место» Передонова сродни «шинели» Акакия Башмачкина или «трем картам» пушкинского Германна. Вместе с тем начальные буквы имени повторяются в латинском глаголе ardeo — сгорать, пылать, быть раскаленным, который употреблялся в устойчивых словосочетаниях: сгорать от страсти, от ненависти, гореть жаждой мести. Передонов мучается страстным желанием получить «место» и ненавистью к «недоброжелателям». В отчестве Борисович присутствует корень «бор» (ср.: борьба, бороться), который также указывает на характер героя — боримого страстями и борющегося с «врагами».

В 1926 году на вопрос В. И. Анненского-Кривича о происхождении достаточно странной фамилии героя романа Сологуб заметил, что «Передонов — конечно — переделанное Спиридонов. Хотя модель носила другую фамилию»[712]. Это признание не противоречит самому принципу и характеру переделки, в процессе которой родилось имя, соответствовавшее авторскому замыслу и его прояснявшее, ставшее впоследствии мифологемой.

6

«Большой успех»

Новым Пушкиным будет только такой поэт, который беззастенчиво и нагло обворует всех своих современников и предтеч.

Ф. Сологуб

С Сологубом начинается новая глава русской прозы.

Е. Замятин[713]

Первое отдельное издание «Мелкого беса» вышло в свет в марте 1907 года, с 1907 по 1910 год издательство «Шиповник» выпустило роман шесть раз (в оформлении М. В. Добужинского) общим тиражом около 15 тысяч экземпляров[714]. Слава Сологуба росла вместе с каждым переизданием книги. По словам А. Блока, роман был прочитан «всею образованной Россией»[715]. «Крылатое слово „передоновщина“ сразу вошло в обиход русской жизни и литературы», — констатировал Иванов-Разумник[716]. В июне 1907 года С. Городецкий писал Сологубу: «Поздравляю Вас с большим успехом „Мелкого беса“. На юге он всюду в окнах магазинов и, как слышал, хорошо покупается, несмотря на несколько высокую цену»[717].

Роман был встречен лавиной критических откликов[718]. Острая полемика развернулась вокруг подлинности фигуры главного героя.

вернуться

704

Чулков Г. Федор Сологуб. «Мелкий бес». Роман // Перевал. — 1907. — № 7. — С. 54.

вернуться

705

Иванов-Разумник. Федор Сологуб // О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. — С. 16.

вернуться

706

Чуковский К. Поэт сквознячка (О Федоре Сологубе) // Свободные мысли. — 1907. — № 29, 3 октября. — С. 3.

вернуться

707

В литературе о романе существуют противоречивые толкования сюжета. Традиция рассматривать любовные игры героев как преступление нравственных норм, как один из ликов передоновщины восходит к статьям А. Г. Горнфельда «Недотыкомка» (Горнфельд А. Г. Книги и люди: Литературные беседы. — СПб.: Жизнь, 1908) и В. Кранихфельда (по мнению критика, «Людмила — типичная обывательница русского города Свинска»; см.: Кранихфельд В. Литературные отклики. «Мелкий бес» // Современный мир. — 1907. — № 5. — Отд. II); эту точку зрения разделял также М. Бахтин (см.: Запись лекций Михаила Бахтина об Андрее Белом и Федоре Сологубе / Публ. С. Бочарова, коммент. Л. Силард // Studia Slavica Hungarica — 1983. — Vol. 23. — С. 232; Бахтин М. М. Собр. соч. — М.: Русские словари, 2000. — Т. 2,— С. 308). Противоположное мнение (история светлой первой любви) высказывали А. Блок (Блок А. Собр. соч. — М.; Л., 1962. — Т. 5. — С. 127) и Ан. Чеботаревская (Чеботаревская Ан. К инсценировке пьесы «Мелкий бес» // О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. — С. 333–334). В современной критической литературе взгляд Бахтина (любовная игра Людмилы и Саши — изнанка передоновщины) разделяют многие исследователи: Вик. Ерофеев (см.: Ерофеев Вик. На грани разрыва («Мелкий бес» Ф. Сологуба и русский реализм) // В лабиринте проклятых вопросов. — М.: Сов. писатель, 1990. — С. 94–95 (впервые опубл.: Вопросы литературы. — 1985. — № 2); Дж. Конноли (см.: Connoly Julian W. The Medium and the Message: Oral Utterances in Melkij Bes // Russian Literature. — 1981. — IX. — 4, 15 May. — P. 363); Диана Грин (см.: Greene Diana. Insidious Intent: An Interpretation of Fedor Sologub’s The Petty Demon. — Columbus. Ohio, 1986. — P. 36, 55, 67), Томас Венцлова (Венцлова Т. К демонологии русского символизма) и др. Нейтральную позицию в оценке сюжета заняли З. Г. Минц (Минц З. Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов) и Стенли Рабинович (см.: Rabinowitz Stanley J. Sologub’s Literary Children. — Columbus. Ohio, 1980. — P. 71–89 (Chapter: The special case of The Petty Demon).

вернуться

708

Венцлова Т. К демонологии русского символизма. — С. 76.

вернуться

709

Field Andrew. Preface and Notes in Sologub F. The Petty Demon. Transl. by A Field. — New York, 1962. — Bloomington, 1970.

вернуться

710

Черносвитова О. H. Материалы к биографии Ф. Сологуба // Неизданный Федор Сологуб. — С. 240.

вернуться

711

См.: Hall Bruce Т. Don Quixote in Sologub’s Melkij Bes // Slavic and East European Journal. — 1989. — Vol. 33. — № 4.

вернуться

712

Анненский-Кривич В. И. Две записи. — С. 225.

вернуться

713

Замятин Е. Белая любовь // Современная литература: Сб. статей. — Д., 1925. — С. 81; перепеч.: Замятин Е. Я боюсь: Литературная критика. Публицистика. Воспоминания. — М.: Наследие, 1999. — С. 136.

вернуться

714

См. договор Ф. Сологуба с издательством «Шиповник» в лице С. Ю. Копельмана на первое издание романа «Мелкий бес» // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 39. Л. 6.

вернуться

715

Блок А. Письма о поэзии: 2. «Пламенный круг» // Блок А. Собр. соч. — М.; Л., 1962. — Т. 5. — С. 284.

вернуться

716

Иванов-Разумник. Федор Сологуб // О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. — С. 16.

вернуться

717

ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 198. Л. 2.

вернуться

718

Сологуб собирал рецензии на роман; в ИРЛИ (Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 6 и 7) сохранилось два альбома с газетными и журнальными вырезками.

68
{"b":"200786","o":1}