В течение почти десяти лет Сологуб собирал материал и корректировал художественный замысел романа и в то же время в своей работе как будто бы буксовал на месте: нагромождение новых реалистических деталей, натуралистических сцен и проработка отдельных, почти документальных эпизодов не отражали его подлинных авторских устремлений и превращали творческий труд в сизифов.
В процессе многократного редактирования и переосмысления повествовательных линий, реформирования композиции Сологуб осознал, что в его романе центральное место принадлежит отнюдь не событиям и характерам, разоблачению среды или обличению зла («срыванию масок»), а внутреннему миру героя — человека fin de siécle, для изображения которого, собственно, и были задуманы «Тяжелые сны». Обновлению художественного замысла романа способствовали переезд писателя в Петербург и вхождение в культурную среду, которой он был лишен в предыдущее десятилетие.
В следующие три года, уже в Петербурге, Сологуб переработал роман, дополнил его новым содержанием — фактически переписал заново.
6
Обозревая художественные замыслы писателя 1880-х — начала 1890-х годов, нельзя не упомянуть о сохранившихся главах незавершенного рассказа (или повести) «Барышня и босой», над которым Сологуб работал летом 1892 года, непосредственно перед переездом в Петербург. По своей поэтике это сочинение уже чрезвычайно близко к ранним реалистическим рассказам — «Лёлька», «Улыбка» и др., а по своему эмоциональному заряду образует самостоятельное «течение» в его прозе 1880-х — начала 1890-х годов, не совпадающее с основным потоком.
В названии рассказа эмблематично обозначен мотив «босых ног», один из центральных в творчестве Сологуба. Главный герой — пятнадцатилетний подросток, сын садовника, книголюб и мечтатель — знакомится с тринадцатилетней барышней, приехавшей летом в усадьбу. Санька покоряет Лёлю знаниями, начитанностью, естественной простотой поведения (подражая приятелю, девочка начинает ходить босиком). Дети быстро сближаются. Старшие относятся к этой романтической дружбе снисходительно, но в душе не одобряют ее. В конце лета перед началом занятий родители увозят «барышню» в город. «Босой» переживает первую в своей жизни влюбленность и первую разлуку.
Образ Саньки предвосхищает многочисленные детские образы сологубовской малой прозы. В нем сконцентрированы отличительные черты героя его рассказов 1890–1910-х годов — подростка (нередко простого происхождения), наделенного чистым сердцем и богатым воображением, любовью к знаниям, склонностью к творческому самовыражению, которому предстоит трудом, терпением и знаниями завоевывать свое место в жизни.
Автобиографическая подоплека образа «босого» не вызывает сомнений. Ср. в рассказе:
Он учился в городском училище, был прилежен, считался хорошим учеником и любил читать книжки, в которых рассказывались трогательные истории. Он читал их, забившись в дальний угол, и втихомолку плакал над ними. Так перечитал он много книг, случайно попавшихся ему в руки: Некрасова и Льва Толстого — и Ауэрбаховский роман «На высоте», и Шпильгагена «Один в поле не воин». Иногда попадались ему лубочные книжки, «Битва русских с кабардинцами» или что-нибудь вроде. Если не было лучшего, он читал и это, но стыдился такого чтения. Зато сказок он не стыдился, и Андерсена брал из школьной библиотеки несколько раз. Если книга ему очень нравилась, он не мог читать ее быстро, запоем: прочтет несколько страниц, раскраснеется, глаза увлажнятся, — он отложит книжку и принимается мечтать. Помечтает, и опять за книжку.
Мечтать он очень любил, и в мечтах складывал целые сказки и эпопеи. Увы! в этих мечтах, случалось, война и деньги играли значительную роль, но чаще это были мечты о прелестных королевах, о робких пажах, о майской неге, о материнской ласке. Он не мог мечтать, когда был очень огорчен или рассержен; но чтобы помечтать, он переставал сердиться, освобождал свое маленькое сердечко от недобрых чувств и начинал сочинять сказку. Но он не любил быстрого полета мечты: он удерживал мысль на одном красивом образе, пока не истощится все его обаяние, тогда только рисовал другой образ, и обаяние снова возвращалось.
Когда он был поменьше, его мечты были воинственные. Он воображал войну, себя героем, полководцем, быстро прошедшим все ступени почестей рядом необыкновенных подвигов. Потом он оставляет отечество, плывет в Юж<ную> Америку, становится во главе одной из армий, совершает ряд блестящих побед, объединяет все государства Ю<жной> Ам<ерики> в одну империю. К этой империи присоединяется Испания, Португалия. Он становится одним из могущественных государей на земле. И в то же время он — поэт. Слава его превосходит славу Шекспира. Его творения — выше всего, что раньше было создано. Он — [1 нрзб.] гений. И он обаятельный человек.
Его отвага, великодушие, милосердие и гений привлекают к нему сердца всех, кого он встречает. Имя его популярно, влияние его на дела правления безгранично, — и гений его доставляет его народу много мирных благодеяний. Под его скипетром расцветают искусства и науки и изобретательность человеческая делает чудеса, которые поражают современников. В начале его царствования в Бразилии составляется тайный заговор на его жизнь. Он садится на коня, скачет к главе заговорщиков, застает там их собрание, вручает ему обличительные документы и объявляет, что не верит этим документам. Враги становятся преданнейшими друзьями.
И вот полная славы жизнь приходит к концу. Он мирно умирает. Народ опечален. Ему воздвигают памятники, — но не статуи, а школы, музеи, академии в прославление его имени[231]. Его царствование еще не разрешило всех вопросов, но народ уже на верном пути к собственному счастью. И он мечтает о том счастье, которое люди создадут себе впоследствии. Вооруженные знанием, трудолюбием и любовью друг к другу, они не ведут войн, не судятся, не думают о деньгах: взаимная помощь обеспечивает каждому довольство. У них нет тщеславия, ни ложного стыда. В теплые дни они ходят обнаженные, и красота их тел превосходит красоту классических статуй: их члены развиты, равномерны, они не нуждаются в безобразной толще мускулов, но на лице их и на возвышенном черепе лежит печать изощренной мысли[232].
Образ подростка из незавершенного рассказа «Барышня и босой» можно рассматривать как художественную матрицу, из которой впоследствии развился основной тип главного героя сологубовской прозы. И учитель-мечтатель Василий Логин («Тяжелые сны»), строивший утопические проекты всеобщего процветания, и ученый-поэт Георгий Триродов («Творимая легенда»), избранный королем Соединенных Островов, несомненно, ведут свое происхождение от Саньки из рассказа «Барышня и босой», прототипом которого был Федор Тетерников, до конца жизни сохранивший детскую привычку ходить босиком.
В 1880-е — начале 1890-х годов Сологуб не написал ни одного сколько-нибудь значительного художественного произведения в прозе. Эта работа имела для него главным образом значение творческой лаборатории, в которой выкристаллизовалось основное тематическое и мотивное ядро будущих романов и рассказов, определились литературные ориентиры (Гоголь, Золя).
Рассматривая цепочку основных сочинений Сологуба «долитературного» периода, нельзя не заметить, что уже в конце 1880-х годов в них сложился «бродячий» автобиографический сюжет — отчасти апокрифический, отчасти правдивый, который затем, претерпевая несущественные изменения, продолжал «пульсировать» в его художественных замыслах. Непременные атрибуты этого автобиографического субстрата: сиротство героя — ранняя смерть или отсутствие одного из родителей (чаще всего отца); суровое воспитание, жестокий деспотизм матери (тетки / бабушки / помещицы) или учителей; чувство несоответствия данного — несвободного и несправедливого — мира долженствующему быть, который обретает бытие в воображении героя.
