— Это вертихвостка стала чертовой групи! Я отдал тысячи ризо на ее воспитание и обучение, а она променяла свою семью на этого урода!

О том, что юной Хитер в тот момент исполнилось лишь пятнадцать лет, он и думать не хотел, его волновало лишь общественное мнение. Поэтому, он не стал заявлять в департамент розыска о побеге дочери, а друзьям и соседям рассказал, что девочка поехала учиться в Ильденикану. Миссис Мак-Лейн же являлась женщиной инфантильной, и ей было проще согласиться с мужем, нежели идти наперекор супругу.

Следующие два года девушка прожила в многочисленных съемных квартирах, где останавливался ее возлюбленный со своей группой. Дела у «Грома и Молнии» в то время шли из рук вон плохо. Дагу и его ребятам приходилось из кожи вон лезть, чтобы выбить себе гастроли. Юной беглянке представилась возможность посетить, наверно, все самые неуютные маленькие городки Атарии за то время. Когда у группы был мертвый период, Даг брал гитару и играл на улице или в переходе, а свою девушку заставлял выпрашивать у людей деньги.

«Малышка, метнись за пивком!».

«У Мейсена баба залетела, поправилась сильно. Это платье стало ей мало. Вот, примерь, может, тебе подойдет».

«Черт, Хитер! Я устал и хочу жрать! Тащи сюда свою костлявую задницу и корми меня!».

Сейчас Храбрость с содроганием вспоминала о тех временах, но тогда подобное обращение делало ее счастливой. Что же заставило настоящую Клушу кардинально измениться?

В какой-то момент друзья Дага поняли, что скакать по провинциям и петь песни о безрадостном будущем и несправедливом правительстве, это не то, чем бы они хотели заниматься всю свою жизнь. По этому поводу «Гром и молния» решили закатить грандиозный скандал с выбиванием стекол и зубов, а Стивенсон, прихватив девушку, вернулся в Кенсвуд. Без группы, без друзей, без работы. Хитер утешала его как могла, и, однажды, пообещала своему кумиру попросить денег у родителей. Она надеялась, что отец сумел простить дочь за два года, проведенных в разлуке. Но Джордж захлопнул дверь у нее перед носом, а мать даже не вышла поздороваться.

Даг воспринял это как личное оскорбление. В тот вечер он много выпил и решил сам поговорить с мистером Мак-Лейном. Хитер сразу не понравилась эта идея, но остановить разбушевавшегося парня она не смогла. Ей оставалось только поехать с ним и попытаться смягчить назревающий конфликт.

Когда они подъехали к дому, был поздний вечер. Судя по отсутствию света в окнах, вся семья уже спала. Стивенсон вышел из машины и остановился около забора. Набрав в легкие побольше воздуха, он заорал что есть мочи:

— Старый вонючий тюфяк! Я два года содержал твою дочь! А ты пожалел для меня денег? Забирай свое отродье и плати мне за передержку! Я не нанимался нянькой для твоей соплячки!

Будущая Храбрость в оцепенении слушала Дага. Его слова причиняли девушки нестерпимую боль. Она считала парня своим женихом и даже не сомневалась в том, что он любит ее. А на самом деле все было иначе.

Даг кричал еще пару минут, но не получил ответа. Окончательно рассвирепев, он открыл калитку и прошел на участок. Вздрогнув, моя напарница выскочила на улицу и побежала за ним. В окнах загорелся свет. Когда Стивенсон подходил к двери, она открылась, и на порог вышел сонный мистер Мак-Лейн.

— Что случилось? Что вам нужно? — мужчина не понимал, что происходит. — Хитер! Почему ты здесь?

Даг схватил его за ворот халата и затащил в дом. На некоторое время они исчезли из поля зрения девушки, а когда появились снова, Стивенсон избивал его отца. Беглянка не испытывала к Джорджу привязанности, уважения или любви. Но она не могла допустить, чтобы рассвирепевший музыкант причинил ему вред. Подбежав к своему парню, девушка попыталась остановить его, но он с легкостью оттолкнул ее на пол. Несчастная сильно ударилась головой, а Стивенсон, взяв с полки канделябр, начал бить им семейного диктатора.

На шум спустилась миссис Мак-Лейн и, громко закричав, бросилась обратно. Ее дочь лежала на полу и молила Деву-Воительницу о защите семьи. Наверху стояло несколько коммуникативных аппаратов. Девушка надеялась, что ее мать догадается вызвать патруль департамента расследования, а потом спрячется в комнате сына вместе с ним. Но Даг заметил движение на лестнице, отшвырнул прекратившего сопротивление мистера Мак-Лейна и последовал на второй этаж. Беглая фанатка попыталась встать, но деревянный пол словно притягивал ее обратно. Предметы начали терять свои очертания, в комнате началось какое-то неясное шевеление. В нос ударил резкий химический запах. После этого девушка потеряла сознание.

Ей снился невероятно яркий и цветной сон. С самого детства Хитер не снились настолько детальные сны. Она стояла посреди лужайки перед отчим домом, в окружении незнакомых людей. Земля у входа была покрыта белой пеной, а стена у двери и возле окон — черной копотью. Даже во сне девушка ощущала душный смрад. Послышался щелчок, и вокруг Мак-Лейн началось медленное движение. Как будто она попала в фильм на видеотрансляторе, а чья-то рука отматывает ленту назад. Появились люди в одежде работников госпиталя, затаскивающие в дом три красных пакета. Два больших и один поменьше. Работники департамента заводят Дага. Его лицо и одежда испачканы гарью, руки скованы за спиной. Он безумно смотрит на Хитер и плюет ей под ноги. Время движется быстрее. Оранжевые плащи огневиков всюду. От них рябит в глазах, разъедаемых дымом. Женский крик и плач ребенка. Это плачет маленький Сандрес Мак-Лейн, не успевший сделать ничего важного за свою короткую жизнь. Запах гари исчез. Девушка снова стоит в коридоре и смотрит, как Даг поливает квартиру жидкостью из канистры. Поливает задом наперед. А потом задом наперед убивает ее отца. Она не может пошевелиться. Она может лишь наблюдать, как капли крови взлетают с паркета.

В голове пустота.

— Это дочка их старшая, беглая проститутка. Позор семьи! Довела мать с отцом, теперь даже прощения у них не сможет попросить.

— Она дом-то подожгла?

— Любовничек ее бешеный. Орал тут полночи. Увели его уже, проклятого!

— Стоит, смотрит. Хотя бы поплакала для приличия. Жалеет, наверное, что вместе с семье не полегла.

— Отойдите, дамы. Это место преступления, а не модная инсталляция на тему отцов, детей и пожаров. А ты, милая, пойдем со мной.

Для Хитер сон все еще продолжался. Несчастная погорелица повернулась на голос, интуитивно понимая, что «милая» — это она. Перед ней стоял ничем не примечательный мужчина, державший в руках теплую куртку. Он набросил одежду на плечи девушки и осторожно развернул ее лицом к дороге.

— Не беспокойся, о тебе теперь позаботятся как следует!

Конечно, она не беспокоилась. Сложно беспокоиться, когда видишь сон. Они сели в машину и поехали прочь от ужасов этой ночи. От пожара, от Дага, от Мак-Лейнов, завернутых в красные пакеты.

В салоне Хитер потихоньку приходила в себя. Она уже осознавала, что все происходящее ей вовсе не мерещиться. Ей не хотелось плакать, разум захватило тупое безразличие ко всему. Девушка выглянула в окно и увидела в ночном небе огромный глаз.

— Ну, вот я и сошла с ума, — прошептала она.

— Абсолют тебя уже нашел? — неуместно бодро спросил мужчина, ведущий автомобиль. — Тогда, держись, девочка! Тебе понадобятся все моральные силы, чтобы не сойти с ума окончательно. А давай, чтобы тебя не мучить, мы сделаем так — поспи!

Моя напарница не успела спросить, как именно и что конкретно они должны будут сделать. Ее разум погрузился в холодную, равнодушную тьму, сменившуюся вскоре разноцветным парадом фрактальных образов. Они составляли длинный, причудливо извивающийся, узкий коридор. Девушка словно шла по нему, будто путешествуя вглубь самой себя. Внезапно к ней пришло уверенное знание, что это место не является продуктом ее воображения. Более того, по своей природе оно отличается от мира сновидений, и уж тем более отличается от обыденной реальности. Здесь не было понятно, где находится верх или низ. Казалось, привычное восприятие пространства в этом месте утратило свою силу. Мак-Лейн остановилась и начала рассматривать пульсирующую стену, покрытую движущимися самоподобными фигурами. Хоть от них и кружилась голова, девушка никогда не видела ничего более фантастического. Но, пройдя чуть дальше по коридору, она изменила свое мнение.