— Да, господин директор!

— Срочно соедини меня с Прыгуновым! Вот так, господа!

— Подождите, а при чем здесь сам Прыгунов? — не понял Сноу и подал голос.

— Как при чем? Он же не только приемник, но и излучатель. Если Лэнголан смог воздействовать на него и пробудить дремавшие способности, то почему он сам не может этого делать с другими?

— Схоластика! — вырвалось у Блумберга.

— Может быть, но проверить надо! — отрезал Дон Кимура.

— Господин директор, Прыгунов на связи! — донесся голос Беллы из селектора.

— Давай его на основной монитор!

На экране появилось лицо Вовки. Изображение слегка подрагивало, видимо, Прыгунов стоял на улице и держал МИППС перед собой:

— Здравствуйте, господин директор.

— Здравствуйте, Прыгунов, вы где сейчас?

— Я в Брюсселе. У меня назначена встреча с Блумбергом…

Айво кивнул.

— Отлично, Прыгунов! Вы не могли бы заглянуть ко мне в КОНОКОМ? Через полчаса? Отлично, жду вас.

Изображение погасло.

— Удачно получилось. Хороший знак, — потер руки Дон Кимура. — Ну, а у тебя что?

Пирс оторвался от экрана МИППСа:

— С евгеникой у нас туго, господин директор, прямо беда. Всего несколько человек. Может, лучше поискать генетиков?

— Давай!

— Господин директор, пока не пришел Прыгунов, объясните нам, что вы от него хотите конкретно? — отодвигая чашку, проговорил Ричи.

— Я думаю, что он должен с помощью профессиональных специалистов начать отбор лиц, у которых будут обнаружены сходные способности, — Дон Кимура замолчал, видимо посчитав, что сказал достаточно.

— А дальше? — не удержался Сноу.

— Дальше их научат правильно обращаться с этим даром…

— А остальные?

— Что — остальные? Остальные как жили, так и будут жить. Зато при помощи таких, как Прыгунов, обычные люди тоже получат выгоды. Вот вас он на «Пеликане» через всю Вселенную прокатил! — нравоучительно поднял палец Дон Кимура.

— А я согласен с Ричардом! — неожиданно оторвался от МИППСа Дуглас. — Я понял, куда он клонит.

— Подожди, Дуг, ради бога! — Лицо Ричарда посерело. — Это что же значит, господин директор, одни будут у нас это, как его… уберменшами, а другие унтерменшами? Так, что ли? А вам не кажется, что мы это когда-то проходили, причем расплатились большой кровью? А я в толк не возьму — какая евгеника? Директор, — Ричи и не заметил, что опустил слово господин, — от этой идеи надо отказаться!

На широких скулах Дон Кимуры заиграли желваки:

— Сноу, вы доводите идею до абсурда. Вы что, насмотрелись древних комиксов про суперменов? Вам же не приходит в голову запрещать поступать в институт семилетним вундеркиндам или прятать скрипку от трехлетнего музыкального гения? Мой замысел заключается в том, чтобы помочь людям понять, на что они способны. Все человечество от этого выиграет!

— Прошу вникнуть в то, что я сейчас скажу, — сжав губы, произнес Ричи. — Нам всем, всему человечеству, просто сказочно повезло, что Володя при самых серьезных, тяжелых испытаниях, выпавших на его долю, остался самим собой — Володей Прыгуновым, простым бортинженером простого галактического разведчика «Пеликан», а не суперменом с больным самолюбием и гипертрофированным воображением. Вы хоть представляете себе, что произойдет, если человек, обладающий его силой, начнет делать то, что ему хочется? А вдруг ему не понравится, что у него над головой Луна висит, или Антарктида льдами покрыта, или Земля вертится? Он таких дров наломает — не расхлебаем! Допускаю, что среди нас появятся в будущем люди, вроде Володи. Но пусть это происходит медленно и естественно, пусть на это уходят годы, десятилетия, столетия, наконец! Но это будет исторический процесс, и природа сама подскажет человеку, как действовать… А вы хотите… дать ребенку спички. А что касается трехлетнего музыкального гения, то максимум вреда, который он может нанести, это разбудить всех ночью игрой на скрипке. В его таланте нет места агрессии и разрушению.

Дон Кимура сдержался и посмотрел на Пирса.

— Да, господин директор, думаю, что с евгеникой мы несколько поспешили. Увлеклись, так сказать, и вскочили не в тот вагон. Время еще не пришло, человек не готов! — как бы извиняясь, развел руками Дуглас.

Директор взглянул на Блумберга.

— Господин директор, люди с такими способностями рождаются один на десять миллиардов, — задумчиво вертя в длинных пальцах чашку, сказал Айво. — Поэтому шанс найти еще одного-двух таких суперменов ускользающе мал и стремится к нулю. Будет лучше со всех точек зрения, если мы постараемся сохранить в тайне самые яркие способности Прыгунова, чтобы вокруг него не разгорался нездоровый ажиотаж, потому как даже просто предложение полного и скрупулезного медицинского обследования натолкнулось пока на Володино нежелание. А сердить его опасная затея, не дай бог мы раскачаем его и так расшатанную психику, заденем какие-то неизвестные нам струны… Давайте сделаем паузу, Ричард прав — дадим событиям идти естественным путем. Отмените встречу с Прыгуновым, господин директор!

— Попрошу мне не указывать! — огрызнулся Дон Кимура, встал, заложил руки за спину и отошел к окну. — Хорошо, я подумаю еще. Ваши аргументы тоже весомы. Но отменять встречу с Прыгуновым не будем. У меня к нему есть и другие вопросы. А вы, Сноу, учитесь не хамить начальнику.

Ричард вздохнул с облегчением:

— Спасибо, господин директор, то есть простите.

— Белла, принеси-ка нам еще кофейку и печенья!

— Сейчас, господин директор! Тут Прыгунов…

— Пусть войдет.

Массивная дверь открылась, и на пороге появился Вовка. Одет он был в светлые джинсы и бежевую рубашку с кучей карманов.

— Здравствуйте…

Дон Кимура быстрым шагом подошел к нему и пожал руку:

— Здравствуйте, Прыгунов, присаживайтесь. Всех присутствующих вы знаете, поэтому представлять вас друг другу не имеет смысла.

Вовка подошел к каждому и обменялся рукопожатием. Устроившись за столом, он достал свой МИППС и положил его перед собой на стол. Вид у Прыгунова был немного усталый и грустноватый.

— Что-то вы не очень веселы, Прыгунов, случилось что? — поинтересовался директор.

— Нет, господин директор, все нормально, просто я никак не могу научиться уверенно отключать… нет не то слово… абстрагироваться от параспособностей, когда они не нужны, и, наоборот, вызывать их в случае надобности. Каждый раз приходится делать по нескольку попыток.

— Володя, привыкнешь и перестанешь замечать, как наручные часы, — сказал Айво.

— Надеюсь, — без улыбки вздохнул Вовка.

В кабинет зашла Белла, забрала пустые чашки и расставила полные.

— Я вот что хотел вас спросить, Прыгунов. Как продвигается работа по противодействию Великому Аттрактору?

— Все необходимые расчеты я дал нашим ученым, они над ними работают. Но скорой отдачи не будет, как я понял. Слишком там все сложно, а многое пока совсем непонятно.

— Но вы же смогли применить эффект Торренса — Фолта для… э-э-э… устранения инопланетянина.

— Все это произошло на интуитивном уровне, и в непосредственной близости от меня, так что говорить о том, что я овладел эффектом рано.

— Понятно, понятно. Вы, я слышал, в отпуск собрались?

На губах у Вовки наконец появилось слабое подобие улыбки:

— Да. В научной группе, куда я приписан, мне сказали, что недели две-три я им не буду нужен. Ну, вот мы… я и решил немного отдохнуть.

— Все правильно. Отдыхать тоже надо, особенно после таких встрясок, которая была у вас.

Вовка промолчал, отхлебнул немного кофе, ради приличия, и вдруг спросил:

— Господин директор, а можно вопрос?

Дон Кимура перестал чему-либо удивляться:

— Валяйте.

— Вы уверены, что Великий Аттрактор — это зло?

Директор замер, а Пирс непроизвольно втянул голову в плечи, будто чувствуя, что сейчас над ним сверкнет молния и прогремит гром.

— То есть как?

— Понимаете, зло — это, например, Федор Михайлович, инопланетянин. Этот фрукт — абсолютное, беспринципное, рафинированное зло. А вот как нам относиться к Великому Аттрактору — Паутине? Что или кто это? Чем занимается эта Паутина? Это цивилизация, явление, существо, рой, болезнь? Осознает ли она, что то, чем она занимается, может привести к гибели цивилизаций? Видите, тут возникает столько вопросов… В общем, я думаю, что прежде чем нам применять радикальные средства, надо бы ответить на эти вопросы, а еще лучше, постараться вступить в контакт.