Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Отложив посох, я стал работать над чертежом высокого комода для хранения белья и одежды, представлявшего собой увеличенную версию Даррикова ларя. Правда, у меня не было ни малейшего представления о том, сколько и когда удастся выручить за это изделие. И удастся ли его продать вообще.

Покончив с чертежом, я стал внимательно рассматривать уже готовые стол и кресло Антоны. Попыток доставить изделия заказчице мною не предпринималось: точное место, куда их везти, мне известно не было, а наводить справки насчет «Зеленого Острова» было боязно: могли пойти нежелательные толки. Да и Вигила в такое местечко посылать не хотелось: будет у него желание, так пусть ищет утех сам. Поэтому я предпочел вручить Гайси конверт с уведомлением, попросив за несколько медяков вручить его Антоне.

Пальцы мои непроизвольно пробежались по гладкой вишне, и мне подумалось, что с этими изделиями будет жаль расставаться. Работа, что ни говори, удалась, а вензель «А» получился лучше, чем мог бы сделать я сам.

По возвращении Гайси поведала, что, приняв конверт, дама в зеленом рассмеялась и спросила, всегда ли мастер Леррис так робок.

Самому мне казалось, что мною проявлена не робость, а осмотрительность. Но, может быть, чрезмерная?

Глубоко вздохнув, я снова взялся за гусиное перо, но едва успел обмакнуть его в чернила, как снаружи донесся топот копыт. На двор вкатили карета Антоны и грузовой фургон, помеченный фирменным знаком Верфеля. На козлах сидели двое: худощавый седой возница и какой-то малый, помоложе и поплотнее.

Я вышел на жаркий, пыльный двор.

– Приветствую, почтенная Антона.

– Ты, как всегда, любезен, мастер Леррис. Давай посмотрим работу.

Я склонил голову и открыл перед ней дверь в мастерскую. Войдя, Антона посмотрела на Вигила столь внимательно, что паренек покраснел.

– Не смущайся. Что из того, что уже не юной женщине хочется посмотреть на молодого человека. Я полюбовалась бы твоим хозяином, да он слишком острожен. Впрочем, я тоже: мне вовсе не хочется лишиться головы.

– Так уж и головы? Кристал не настолько ревнива.

– Ты, наверное, действительно так считаешь, но я бы за это не поручилась, – сказала Антона, подойдя к столу и трогая пальцами гладкую поверхность. Потом ее взгляд остановился на вензеле: темном лоркене, выделявшемся на более светлой вишне, но не бросавшемся в глаза.

– А почему ты сделал вензель темнее, а не светлее фона?

– Чтобы было не так броско. Мне подумалось, что ты не склонна к излишнему щегольству.

Брови Антоны поднялись.

– Да ты догадлив, мастер Леррис.

– Только в некоторых отношениях, – отозвался я, памятуя ее намек на Кристал.

– Ты понимаешь свои слабости, а это делает тебя сильнее.

– Ты слишком великодушна.

– Я? Великодушна? Это ты славишься своим великодушием.

– Я делаю то, что мне нравится.

– Да, сразу видно, что ты любишь свою работу, а это присуще лишь немногим.

Неожиданно ее серые глаза вспыхнули:

– А что, мастер Леррис, если я закажу у тебя еще и столовый гарнитур? Стулья вроде тех, которые ты смастерил для Хенсила, и обеденный стол.

– Гарнитур? Сейчас?

Мне не удалось скрыть удивление: в последнее время заказчиками и не пахло. Хорошая мебель служит нескольким поколениям, и никто не станет обзаводиться ею, не будучи уверенным в будущем.

– Чему ты удивляешься? – усмехнулась Антона. – В отличие от многих мое заведение в трудные времена процветает. Когда людям тягостно, они ищут возможности забыться.

Я понимающе кивнул.

– Заказу буду рад. Но стоить такой заказ будет дорого и времени потребует больше, чем предыдущий.

– Сколько? Хенсилу его стулья обошлись в шестнадцать золотых.

Однако! Эта женщина демонстрировала основательную осведомленность.

– Да, – ответил я, – и для Хенсила то была удачная сделка.

– Давай напрямую, мастер Леррис. Я готова заплатить тридцать золотых за дюжину стульев и пятьдесят за стол, выдержанный в том же стиле, что и письменный.

Такого крупного заказа – аж на восемьдесят золотых! – мне еще получать не доводилось. Но его выполнение требовало предварительных трат, прежде всего закупки материала.

– Я готов взяться за это, но должен буду получить задаток на покупку древесины. И большая часть сезона уйдет на высушивание вишни.

– За что я тебя люблю, мастер Леррис, так это за честность и прямоту. Хотелось бы знать, ты демонстрируешь эти качества и в постели? Нет, ответа на данный вопрос я не требую, – рассмеялась она. – Как раз это было бы нечестно. Забавно, но нечестно.

Я почувствовал, что краснею.

Антона обеими руками вручила мне тяжелый кошель.

– Здесь восемьдесят золотых: пятьдесят за выполненную работу и тридцать задатка.

Приняв кошель, – жест получился неуклюжим, поскольку весил мешочек не меньше половины стоуна, – я, когда Антона вышла, чтобы кликнуть возчиков, сунул его в пустой увлажнитель. Вигил тем временем открывал вторую створку двери. Обычно мы обходились одной, а о второй вспоминали, лишь когда привозили много древесины или выносили готовые изделия.

– Поосторожней с этим столом, – сказала Антона работникам. – Он стоит дороже вас обоих со всеми потрохами, и если вы поцарапаете или побьете его, мастер Верфель вряд ли найдет яму, достаточно глубокую, чтобы вас в ней спрятать.

Говорила она спокойно, без крика, но Верфелевы возчики, похоже, восприняли ее слова серьезно. Они осторожно загрузили стол в фургон, а я помог им закрепить его.

Гайси, Джиди и Мирла выглядывали из-за угла своей хижины, переоборудованной из курятника. Новый курятник, по сравнению с прежним, получился топорным, – делал его, главным образом, Вигил, – но кур качество плотницких работ не беспокоило. Им требовалась защита от бродячих собак и, возможно, горных котов, хотя таковых я в окрестностях Кифриена не замечал.

Девочки и их мать проводили экипаж Антоны, широко открыв глаза. Вигила я отослал в сарай за ламповым маслом: масло мне, по правде говоря, не требовалось, но я хотел в его отсутствие перепрятать большую часть золотых в потайной сейф.

После этого, поскольку неотложной работы дома все равно не было, я заложил кобылу и покатил на фургоне к Фаслику – взглянуть, найдется ли у него материал для столового гарнитура Антоны.

Материал у него нашелся, но он, как и я, попросил задаток. Я вручил ему пять золотых, а еще пять обещал отдать через восьмидневку.

По возвращению в мастерскую я вручил Вигилу несколько листков бумаги.

– Сделай набросок спинки для стула – такого, чтобы подходил по стилю к письменному столу и креслу, которые мы только что отдали заказчице.

– Я-я?

– А почему бы и нет? Я не утверждаю, что мы непременно будем работать по твоему эскизу, это уж как получится. Но тебе нужно практиковаться. Умение подогнать волокна к волокнам – это еще не мастерство.

– Н-но…

Я поднял руку.

– По твоей резьбе видно, что ты прекрасно чувствуешь дерево, но нож или резец могут завести не туда. Чтобы стать настоящим мастером, тебе следует научиться сначала воплощать замысел на бумаге, чтобы людям был понятно, что ты собираешься сделать, а уж потом в дереве.

Многие заказы мне удалось получить именно благодаря умению делать наброски. Людям трудно представить себе, как будет выглядеть то или иное изделие, пока они не увидят рисунок. Вигил сдвинул брови, но промолчал.

– Давай, приступай, – велел я, снова указывая на листок. – Это не повредит.

LXXX

Окутанный коконом невидимости Джастин направил Роузфут по узкой дороге вдоль стены Джеллико. Сейчас он был слеп и потому в стремлении уйти прочь от города, от виконта и надвигающейся битвы полагался на чувства.

Державшаяся позади него Тамра, напрягаясь изо всех сил, пыталась и воспринимать окружающее, и удерживать световой щит.

– Слышишь? – доносится со стены голос караульного. – Что это там, внизу?

– Тебе почудилось. Или думаешь, солнечные дьяволы уже под стенами?

96
{"b":"19934","o":1}