Через некоторое время мы вступили в долину смерти. Пепел впитал в себя дождь и снег, но над долиной все равно витал гнетущий запах огня и гибели.

– Вот сволочи! – буркнул Валдейн.

– …таков ад демонов света…

– Об этом ты мне не рассказывал, – тихо укорила меня Елена, подъехав поближе.

– Все было доложено командующей и самодержице, – попытался оправдаться я, но тут же сглотнул и добавил: – Прости.

– Это здесь… Феррел?.. – с печалью в голосе спросила она.

– Да. Только доказать это невозможно.

– Ты уже побывал здесь и, зная, что тут за местечко, привел сюда нас? – удивилась Фрейда.

– Это лучший путь.

– …путь через ад… лучший разве что для демонов, – пробормотала Джилла, чуть побледнев.

Когда вся колонна втянулась в узкую долину, разговоры смолкли сами собой. О мощи, которая была здесь задействована, я старался не думать, но в условиях, когда окрестные скалы чуть ли не сочились хаосом, это было непросто.

Гэрлок переставлял копыта, я покачивался в седле, и лишь когда впереди показался клочок травы, а слева от тропы низкорослый корявый кедр, у меня вырвался облегченный вздох. Точно такой же, как и у Валдейна.

Впрочем, и по выезде из долины мысли мои продолжали вертеться вокруг возможности использования гармонии с целью усиления хаоса, каковое должно погубить Герлиса. Вообще-то, замысел представлялся мне безумным, да, скорее всего, таким и являлся, но, с другой стороны, разве само противоборство извечных начал, хаоса и гармонии, не есть сущее безумие? Этого я не знал, но зато точно знал, что в долине у серного источника меня поджидает Герлис.

Вскоре после того, как мы миновали засыпанное пеплом ущелье, снегопад снова сменился дождем, на сей раз настоящим ливнем. А когда мы промокли насквозь, небо расчистилось и задул пронизывающий, ледяной ветер.

На ночлег отряд встал в узком ущелье, где нашлась вода и немного травы. Хотя мы находились в южных предгорьях Рассветных Отрогов, никак не превосходивших высотой Малые Отроги, отделявшие Кифрос от Галлоса, ночь выдалась холодная. Не прохладная, как в Кифросе, а по-зимнему холодная.

– Костры разводить не будем? – спросил я Елену.

– Ни в коем случае.

Наилучшие натянули теплые дорожные куртки, а ополченцы вдобавок закутались в одеяла. Я застегнулся на все пуговицы и надел шапку, но, в отличие от большинства, не ежился, не дрожал и не норовил свернуться в клубочек.

– Неужто тебе не холодно, Мастер Гармонии? – удивленно спросил Валдейн.

– Не особенно.

Холод и вправду не оказывал на меня такого воздействия, как на других, что же до стылого тумана, то он мог даже помочь нам, скрывая до поры от белого чародея. Впрочем, стоило мне подумать об этом, как вернулось возникающее то и дело по неизвестной причине ощущение тревоги. Неужели Герлис все-таки обнаружил нас и теперь держит под приглядом?

Заслышав тяжелые шаги, Герлис поднимает голову, и взгляд его на мгновение касается обугленной рукояти кинжала, лежащего поверх закрытого дорожного кофра.

– Плевать, что он тебе велел! Я командир этого отряда, и раз мне надо увидеть Герлиса, я его увижу. Прямо сейчас! – гудит снаружи раздраженный бас.

– Досточтимый маг, – раздается из-за полога голос стража, – Сеннон настаивает на немедленной встрече.

Облаченный в белое чародей хмурится и смотрит на зеркало, а когда белые туманы исчезают, говорит:

– Попроси его войти, Орорт.

Сам чародей встает и делает шаг к входу в палатку. Полог откидывается.

– Велишь, стало быть, попросить меня войти, – гудит, появившись в проеме, Сеннон, чьи непослушные черные кудри подхвачены серебряным обручем.

Смерив вошедшего взглядом, Герлис подходит к столу, на миг поворачивается к военачальнику спиной, берет в руки маленькое плоское блюдце, после чего снова оказывается лицом к лицу с вошедшим.

– Да, со всей учтивостью.

– Тебе ли толковать об учтивости?

– А ты предпочитаешь, чтобы я толковал о силе?

Шагнув вперед, Герлис кладет кинжал перед пустым сейчас магическим зеркалом и поднимает блюдце. Над указательным пальцем его свободной руки появляется огненный шар.

– Шарлатан! – ворчит Сеннон. – Детский фокус, не то что наши ракеты. Вот они – настоящее оружие!

– Ты веришь в то, что тебе больше нравится, командир Сеннон, – говорит Герлис и, подбросив блюдце, отпускает огненный шар.

Раздается шипение, палатка наполняется едким запахом гари. На пол оседает белый пепел.

– Видишь? Попади этот шар в тебя, осталось бы только жирное пятно сажи… в лучшем случае. Но я, – Герлис смотрит на ковер под ногами, – предпочитаю не пачкать свои ковры.

Стараясь не прикоснуться к железному клинку, он берет кинжал за обтянутую обугленной кожей рукоять и показывает Сеннону.

– По-моему, это принадлежало одному из твоих людей.

– Вряд ли. Мои люди не теряют оружие.

– Меня восхищает твоя уверенность, командир Сеннон, – говорит Герлис, откладывая нож в сторону и оскалив крупные белые зубы в хищной улыбке. – Но что привело тебя ко мне? Есть вопросы?

– Есть! Какого демона мы бездействуем, в то время как кифриенцы переваливают через Нижние Отроги? – говорит Сеннон, отмахиваясь от все еще дрейфующего в воздухе пепла, – Следует нанести им удар, пока они этого не ожидают.

– Я сильно сомневаюсь в том, что ты сможешь снова застать их врасплох. Сам ведь наверняка знаешь, что они высылают вперед разъезды и их разведчики ворон не ловят. Самодержица не допускает в своем войске беспечности.

– Один раз мы уже обрушились на них как снег на голову.

– Было дело, но это случилось на их землях, где они не держались настороже. К тому же не забудь, значительную часть ракетных установок пришлось отправить к рубежам Фритауна. От герцога Колариса исходит реальная угроза.

– И тем не менее я могу справиться с кифриенцами и без твоего адского колдовства.

– Герцог Берфир тоже так думает. Но, кроме того, он считает, что ты должен уничтожить их в приемлемой близости от его владений. Или, на худой конец, от земель, которые он намерен сделать своими. Тебе это известно.

– А моему отцу скоро станет известно, что я шагу не могу ступить без твоего одобрения.

– Наверное, твой гонец и впрямь скоро до него доберется, но я надеюсь, что он поймет логику герцога Берфира.

– Когда-нибудь…

– Совершенно с тобой согласен.

Сеннон молча смотрит на чародея, и его пальцы непроизвольно сжимают рукоять меча из холодной стали. Пауза затягивается. Потом военачальник резко поворачивается и выходит наружу. Утро стоит холодное, гонимые ветром тучи плывут к северу со стороны Рассветных Отрогов, словно убегая от уже пришедшей в горы зимы.

– Глупец, не сознает собственной ограниченности…

Повернувшись лицом к зеркалу, Герлис снова садится за стол, сосредоточивается, и вскоре из клубящегося марева проступает горная дорога. По ней следуют пять взводов кифриенских солдат и юнец в коричневом одеянии.

Мысленно усмехнувшись, Герлис позволяет изображению исчезнуть.

– Ничего, Сеннон, герой пустоголовый, – ехидно бормочет он, – скоро ты в полной мере осознаешь пределы своих возможностей. И ты тоже, маленький черный колдунишка.

Взгляд его падает в угол, на украшенное короной знамя, и он качает головой.

Через некоторое время маг сосредоточивается снова. На сей раз в зеркале появляется лысый мужчина в желтовато-коричневой униформе, шагающий по палубе военного корабля. Герлис поджимает губы и сосредоточивается снова. Рокочет подземный гром, и долина содрогается.

Сидя на краешке валуна, я смотрел на восток, где солнце едва поднялось над вершинами деревьев. Сразу за козьей тропой, в которую превратилась дорога, начинался крутой склон, за ним – подъем, и так несколько раз. Каждая гряда холмов была ниже предыдущей, а на севере, за последним гребнем, виднелось размытое коричневое пятно.