Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

О завтрашнем дне говорить не хотелось: каждый из нас и без того знал, что его ждет. Мы лежали, крепко обнявшись, а сон все не шел и не шел.

CXXVII

Перед рассветом, после торопливого завтрака, состоявшего из хлеба, сыра и фруктов, мы собрались у полупустых конюшен Братства. Жесткий сыр лежал в моем желудке комом железа, но я знал, что мне потребуются силы.

Прежде чем сесть верхом, я почему-то посмотрел на Дайалу. Затем к ней обратились и взоры всех остальных.

Джастин кивнул ей, и мой отец тоже склонил голову.

Она походила на древнее дерево, внешне хрупкая, но настолько исполненная внутренней гармонии, что я завидовал ей, хотя, зная, во что обошлось ей это совершенство, вовсе не был уверен в своей готовности заплатить ту же цену.

– Нам следует исправить старые ошибки и преуспеть в этом. Гармония не должна быть скована холодным железом.

Этим было сказано все: в душе мы уже понимали, что именно нам предстоит сделать.

Мать потянулась и сжала руку отца, пальцы Джастин коснулись пальцев Дайалы. Валдейн украдкой взглянул на Тамру, а я торопливо обнял Кристал.

– Скоро прибудут эти корабли? – спросил Джастин.

– Успеем, – ответил мой отец. – Можно ехать не спеша.

Мы поехали к западной оконечности Найлана, где отвесные черные утесы вздымались над узкой полоской песчаного побережья на высоту в сто локтей. Лошадей привязали поодаль, там же оставили сумы и торбы. Оставлять вещи в Найлане, учитывая возможности вражеских пушек, было бы неразумно. Впрочем, возможно, лошадей тоже стоило увести подальше.

– Место подходящее? – спросил Джастин.

Мы с отцом кивнули. Кивнула и тетушка Элизабет.

Дядюшка Сардит подошел к тому месту, где стена сходилась с обрывом.

– Хорошая кладка, – сказал он и, вернувшись, погладил тетушку по плечу.

Дайала сидела на траве, касаясь пальцами стеблей и лепестков маленьких голубых цветочков.

Валдейн стоял рядом с Тамрой, прочие стражи чуть подальше. Хайтен, как и Сардит, прогулялась к обрыву, после чего вернулась к остальным.

Царило полное безветрие. Не было слышно даже шелеста волн.

– Тишина океана, – прошептала Кристал.

– Нет нужды говорить шепотом, – сказал я, тогда как мои чувства уже тянулись к гармонии и хаосу недр – резервуару силы, протянувшемуся вдоль хребта острова. Все новые и новые каналы гармонии, протягиваясь оттуда, приближались к морскому дну.

Кристал ткнула меня локтем в бок; я дернулся от боли и неожиданности.

– Прости, – тихонько произнесла она, и мне передалось ее раскаяние. Наши узы продолжали крепнуть: должно быть, она ощутила мою боль одновременно со мной.

Я поцеловал ее, а Кристал сжала мою руку.

Позади нас тянулась черная стена, воздвигнутая Доррином пять столетий назад, чтобы отделить инженеров от старых магов, утверждавших, что машины принесут с собой только хаос. Однако, как это случалось нередко, ошиблись и те и другие. Ныне Отшельничьему угрожала холодная гармония машин, порождавшая свободный хаос.

Джастин, мой отец и Тамра повернулись ко мне. Дайала осталась сидеть, матушка и тетушка Элизабет стояли чуть позади. Дядюшка Сардит топтался у стены, будто желая проверить ее на прочность. Правда, стена, словно выраставшая из самой земли, была не из привычного ему дерева, а из монолитных глыб гармонизированного Доррином черного камня.

– Ты готов? – спросил меня Джастин.

– Буду готов, – ответил я, надеясь, что это соответствует действительности.

– Будешь, – отозвалась Кристал, и Дайала улыбнулась. Земля дрогнула, и лицо матери застыло, но спустя мгновение на него вернулась улыбка.

Валдейн отвел стражей подальше, к Главному тракту: они охраняли подступы к нам с суши, в том числе и со стороны Найлана.

Я слегка коснулся глубинной гармонии.

Солнце, вынырнув из-за восточного горизонта, засияло на фоне сине-зеленого неба ослепительной белизной. Воздух оставался неподвижным: ни одна травинка не колыхнулась.

Погруженный в тишину Найлан производил впечатление покинутого города, каковым, возможно, и являлся. Кажется, после нашей встречи Братство выпустило какое-то обращение к населению, призывающее людей перебраться в горы. То ли под предлогом штормового предупреждения, то ли вовсе без всякого объяснения. Однако, судя по встрече с медником, уехали далеко не все. Везде находятся люди, которым кажется, что кого-кого, а уж их-то беда непременно обойдет стороной, а когда они убеждаются в собственной неправоте, бывает уже слишком поздно. Да что там, мне и самому порой хочется положиться на везение, хотя я не из тех, кто себе это позволяет.

Я закрыл глаза, сосредоточиваясь на недрах Отшельничьего, дабы вывести оттуда к поверхности скованный гармонией хаос. На какой-то миг перед моим внутренним взором промелькнули латунные драконы: я перевел дух и заставил себя сконцентрироваться на хаосе.

Почва под ногами дрогнула. Как я почувствовал, это ощутила и Кристал.

– У тебя все получится, – сказала она, сжав мою руку. Мне тоже хотелось в это верить, хотя нельзя было исключить и того, что у меня получится лишь немыслимый кавардак. Впрочем, выбора не было: Хамор не оставил его мне, заключив гармонию в холодную сталь.

– Они вот-вот появятся из-за горизонта, – сообщил отец. Мать шагнула к нему и на миг положила голову ему на плечо. Кристал бочком подалась в сторонку, но матушка остановила ее.

– Постой, дорогая. Надеюсь, ты не в обиде за то, что я так тебя называю. Мне известно, что там, в Кифросе, ты командующая, а стало быть, важная персона, но ты дорога Леррису, а значит, и мне.

– Донара… – попытался вмешаться отец.

– Гуннар, у нас еще осталось время, и я в кои-то веки намерена использовать его с толком. Так вот, – матушка снова обратилась к Кристал, – кроме того, ты дорога мне и сама по себе, как человек. Для меня важно, чтобы это стало тебе известно. Люди слишком часто не говорят друг другу очень важные вещи, пока не становится слишком поздно, а нам, как ни крути, предстоит серьезное испытание.

Я собрался было сказать матушке, что она говорит так, будто прощается с нами перед смертью, но вдруг подумал, что она, пожалуй, более реально смотрит на вещи, чем многие из нас. В конце концов, я уже ощущал впереди холодную гармонию корпусов стальных кораблей.

Потом матушка перевела взгляд на меня, и я увидел скрытую за ее улыбкой незащищенность.

– Леррис, мы не всегда делали то, что следовало, но помни: твои родители любили тебя даже тогда, когда могло показаться, будто это не так. Ну… – она прокашлялась, – делай что должен, а я не буду тебе мешать.

Матушка подалась вперед, и ее губы скользнули по моей щеке.

Отец лишь взглянул на меня, но я понял, что он чувствует то же самое. Я обнял его, и на миг мои глаза затуманились.

Земля содрогнулась.

– Вижу какой-то дым! – оповестил всех Валдейн.

Разомкнув объятия, я утер глаза тыльной стороной рукава и сосредоточился на поднимающейся из глубин гармонии. Кристал непроизвольно коснулась рукояти меча, но не обнажила его, а подошла к Валдейну.

– Когда все начнется, они полностью сосредоточатся на магии. Будь начеку: им может потребоваться защита.

– Есть быть начеку!

Валдейн кивнул, и Кристал вернулась ко мне.

Поверхность Восточного океана была гладкой, блестящей и неподвижной, словно стекло: на моей памяти, даже в гавани Расора во время летнего безветрия волнение бывало заметнее.

На юге появились черные точки: корабли приближались к полосе клубящегося над самой водой тумана. Отец нахмурился, и туман уплотнился. Корабли неуклонно двигались вперед. Над трубами горделиво поднимались столбы дыма, носы разрезали воду, позади тянулись кильватерные следы.

Я напрягся, вытягивая гармонию из железного хребта Отшельничьего, от самого Края Земли до того места, где мы сейчас стояли. Казалось, будто бездонные глубины поглощают мои усилия и чуть ли не смеются надо мной. Я утер лоб, а Кристал коснулась моей руки, и мне передались ее тревога и напряженность. Пальцы Кристал судорожно сжимали рукоять бесполезного сейчас меча.

141
{"b":"19934","o":1}