Наконец, оглянувшись в последний раз в сторону долины Великого леса Наклоса, женщина с серебряными волосами подняла вещевой мешок и направилась к помощнику капитана, мускулистому мужчине с короткой светлой бородкой.

– Меня зовут Дайала.

– Знаю. Ты друида. Капитан Герлук выделил тебе вторую каюту.

Моряк поклонился.

Она ждала, ибо понятия не имела, где может находиться вторая каюта.

Помощник капитана, поняв причину замешательства, улыбнулся и подозвал матроса.

– Джелкер, проводи даму ко второй каюте.

Сворачивавший линь стройный русоволосый юноша с поклоном подошел к пассажирке.

– Спасибо, – сказала Дайала помощнику капитана.

– Не за что. Друиды на борту приносят удачу или, на худой конец, отводят беду. Для нас, моряков, это одно и то же.

Помощник принялся отдавать приказы, а Дайала последовала за Джелкером. Когда она, подавляя дрожь, поставила торбу на деревянный пол маленькой каюты, матрос спросил:

– А ты всамделишная друида?

– Да.

Корабль качнулся. Заработал двигатель, и дрожь теперь передавалась всему корпусу.

– А не врут, будто вы разговариваете с деревьями?

– Врут. Деревья не слушают нас. Вот мы и правда иногда слушаем их. И деревья, и вообще все живое.

– Так ты… и деревья?.. я имею в виду…

Она рассмеялась.

– Нет. У меня есть мужчина. Настоящий мужчина, хотя он маг и тоже друид.

– А…

– Тебя разочаровывает, что такая старая женщина, как я…

– Ты старая? Да тебе и восемнадцати не дашь.

– Знал бы ты, парень, сколько мне на самом деле… Знаешь, я, пожалуй, поднимусь на палубу.

Юнец воззрился на нее с откровенным желанием, но, встретившись с ее взглядом, побледнел, словно столкнувшись с мощью самого Великого леса.

– Прошу прощения, госпожа.

– Я же предупреждала. Идем.

Джелкер торопливо взбежал по трапу на палубу. Покачав головой, Дайала неспешно поднялась следом.

Стоя у бортового ограждения, она долго смотрела назад, в сторону отдаляющегося берега и остающегося позади Великого леса.

Выйдя из залива, «Эйдолон» останавливает машину и продолжает рейс под поймавшими ветер парусами.

– По выходе из Дила погода всегда что надо, – заметил, остановившись рядом с Дайалой, второй помощник. – Во всяком случае, как правило. – Взглянув на босые ноги пассажирки, он спросил:

– Разве вы, друиды, покидаете свой край?

– Редко. Только в случае крайней необходимости.

– А нынче такой случай?

– Как раз такой, если, конечно, ты не хочешь, чтобы Хамор завладел всем миром, а на вершине каждого холма утвердился хаос.

Встретившись с ней взглядом, моряк опустил глаза.

– Наверное, ты права. Говорят, друиды не лгут.

– Да. Хотя без этого было бы проще.

Поежившись, помощник поклонился.

– Прошу прощения, дела.

Печально улыбнувшись, друида перевела взгляд на северо-восток, в сторону Кифроса и Расора. Туда, где ей предстоит встретиться с Джастином.

Когда тропа через Малые Рассветные Отроги спустилась в очередную сухую долину, я замедлил шаг Гэрлока. Вокруг громоздились скалы, поросшие деревьями. Валуны и утесы здесь были по большей части рыжеватыми, в отличие от массивных и темных скал Рассветных и Закатных Отрогов.

Присматриваясь к долине, я сокрушался из-за того, что память на детали у меня не ахти.

– Ну, узнаешь местечко? – уже в третий раз спросил Валдейн, ероша короткие светлые волосы.

– Пока нет. Я ведь был здесь – если здесь – всего один раз, причем почти три года назад.

Самому мне казалось, что с тех пор минула вечность.

Фрегин чихнул.

– Проклятая пыль!

– Что ей твои проклятья? – буркнула Берли.

Я насторожился, ощутив ауру хаоса. Слева от меня находились густые заросли низкорослых кустов, а справа, с севера, здоровенный белесый валун.

Зондируя камень чувствами, я направил Гэрлока к нему и кивнул.

– Вот. То самое место.

– Камень как камень, – буркнул Фрегин, остановив коня позади Валдейна.

Берли спешилась, подняв целое облако пыли.

– Ну вот, будто без тебя пылищи мало, – проворчал Фергин после того, как отчихался.

Я сосредоточился на иллюзии, отслеживая линии, привязывающие ее к месту, и отчасти дивясь тому, что Антонину пришлось, дабы задействовать хаос, сотворить упорядоченную структуру. Именно эта упорядоченность и позволяла иллюзии, хоть она и изнашивалась, существовать так долго.

Наконец, проследив нити, я расплел их и разделил на фрагменты хаоса, заключенные внутри гармонии. Работа была сродни той, какую мне довелось проделывать, перегармонизируя себя самого по структурной модели Джастина. Правда, направленность моих действий на сей раз была иной.

– Задери меня демон! – вскричал Фрегин. – Откуда здесь взялась эта дорога?

– Судя по тому, как истерты камни, она взялась не сейчас, – рассудительно заметила Берли.

– Но я здесь много раз ездил и никакой дороги не видел, – промолвил Валдейн.

– Ты и не мог, иллюзия была сплетена на совесть, и увидеть тракт не мог никто, кроме магов. Крис, командующая, несколько раз посылала людей на поиски дороги, но они так ничего и не обнаружили. А поехать сюда самому мне было как-то недосуг.

– Надо же, – обронила Берли.

– А стоило ли ее вообще открывать? – спросил Валдейн. – Ты ведь сам сказал, что ею могут воспользоваться хаморианцы.

– Так они начнут с другого конца. И то, если доберутся аж досюда…

Я пожал плечами.

– Понятно.

Перед тем как уйти, я снова прозондировал пересохшее русло. Место это являлось своего рода развилкой, потому что дренажный водовод шел с севера на юг вдоль старой дороги, издавна использовавшейся кифриенцами, и выводил к двум другим: связывающей Галлос с Кифросом и той, по которой мы только что приехали из Теллуры.

Могло показаться странным, что чародейской дорогой практически не пользовались и до того, как Антонин укрыл ее под иллюзией. Правда, по ней можно было ехать очень долго и никуда не попасть: белые маги соорудили ее, чтобы связать кратчайшим путем восток и запад Кандара.

Берли снова вскочила в седло, и я повернул Гэрлока на восток, на полотно древней дороги. На ней до сих пор можно было увидеть колею, оставленную каретой Антонина, а самые глубокие рытвины открывали взгляду фрагменты скрытых под песком и грязью, но целых, без единой трещинки, старинных гранитных плит. К белым магам можно было относиться по-разному, но строить они умели.

Проехав еще десять кай, я обнаружил ответ на недавно возникший у меня вопрос: почему местные жители не пользовались чародейской дорогой и до появления Антонина? Оказалось, что ее преграждал каменный завал локтей сорока в высоту. Камни, рыжеватые и черные, скорее всего, осыпались с придорожных скал столетиями и в конце концов перекрыли дорогу полностью.

Ну а почему завал не попытались расчистить, тоже было понятно. Тракт имел сугубо военное значение, сообщения между Кифросом и Галлосом не улучшал, к тому же появление пароходов сделало водные маршруты более выгодными, чем сухопутные. Чтобы расковырять этакую гору камней, потребовалось бы привлечь сотни рабочих, а надеяться на то, что затраты окупятся, не приходилось.

Даже Антонин ограничился тем, что проделал в преграде узкий проход, который и по сю пору окружала аура хаоса. Гэрлок заржал.

– Знаю, – пробормотал я, поглаживая его по шее, – ощущение не из приятных.

Фрегин чихнул.

– Проклятая пыль теперь стала белой! – проворчал он.

– Это дело рук мастера хаоса? – спросил, поравнявшись со мной, Валдейн. Бок о бок мы еле умещались в проходе, и каждый из нас мог коснуться рукой стены. Надо полагать, карета Антонина проезжала здесь почти впритык.

– Да, Антонин. Мой второй. Хаос выветривается, но пока еще держится.

– Твой второй? Ты победил колдуна, который прожег насквозь все эти камни? – спросила ехавшая сзади Берли.

– Бывает, что гармония и удача одолевают грубую силу.