Министр промолчал.

– Может быть, мне сделать на выбор несколько предварительных набросков?

– Нет, не стоит. Мне нужен шкаф с четырьмя полками. Высота каждой полки в три четверти локтя, нижняя должна отстоять на пол-локтя от пола. Книг туда набьется на добрых четыре стоуна, так что потребуются очень крепкие ножки. И самое прочное дерево, какое найдется.

– Для книжного шкафа я бы предложил черный или красный дуб. Лоркен и вишня тверды, но хрупки, а орех слишком дорог.

– Мне нужен темный шкаф.

– Значит, черный дуб.

– И во сколько это мне обойдется?

– Позволь, я сперва все же сделаю набросок.

Министр нахмурился, но возражать не стал. Я быстро набросал эскиз и показал ему.

– Ты имел в виду что-то подобное?

– В общем-то, да. А ножки не тонковаты?

– Это только с виду: здесь будут дуговые распорки, чтобы вес распределялся по несущей поверхности. Вот так… и так, – я воспользовался гусиным пером и показал на бумаге, что имел в виду. – Если оставить, как есть, весь вес будет приходиться на верхушки ножек, но я – на рисунке этого не видно – соединю их распорками, что придаст им дополнительную прочность. Получится, что при внешнем изяществе они смогут выдержать большую нагрузку.

– Выходит, что ты собираешься использовать цельный дуб для деталей, которые никто не увидит?

– Господин министр, тебе ведь нужен прочный шкаф. Разве нет?

– Сколько?

– Восемь золотых. Но если готовый заказ тебя не устроит, можешь не выкупать.

– Но потеряю аванс, так?

– Я не беру аванса.

– Удивительно, молодой человек. Как ты при таком подходе к делу ухитряешься зарабатывать деньги?

– Откровенно говоря, министр, я ничуть не сомневаюсь в том, что в случае твоего отказа сумею продать шкаф кому-нибудь другому.

Министра, похоже, мой ответ разочаровал.

– Ладно, – сказал он после затянувшегося молчания. – Ты известишь меня, когда заказ будет готов?

– Привезу сам, если ты не возражаешь.

– Очень хорошо, – кивнул министр. – У тебя необычная манера вести дела, но своя рука – владыка. Всего доброго.

Быстро – я едва успел выйти следом за ним во двор – Зибер сел в свою крытую рессорную двуколку и укатил в Кифриен.

Вся эта история оставила у меня тревожный осадок. Министр отвечал за общественные работы, сводившиеся преимущественно к прокладке проезжих трактов и наведению мостов, способных пропускать подводы. Понимая, что Зибер мог обратиться ко мне по причине моих тесных отношений с командующей, я, дабы это не могло быть истолковано как завуалированная взятка, запросил с него за работу минимально возможную сумму. Отказать министру было бы неловко, а поскольку Кристал являлась весьма важной персоной, следовало ожидать, что одним министерским заказом дело не ограничится. А заказы такого рода не слишком радовали: я не мог быть уверен в том, что получаю их благодаря своему мастерству, а не высокому сану супруги.

Впрочем, такого рода рассуждения практического значения не имели: я нуждался в работе и заказах вне зависимости от мотивов, которыми руководствовались заказчики.

Исходя из этих соображений, я засел за чертеж министерского книжного шкафа и едва завершил его, как снаружи снова донесся стук копыт. Мне оставалось лишь отложить перо и выглянуть наружу. Дождь уже прекратился, но двор был грязным. Новым гостем оказался низкорослый мужчина в стеганом дождевике поверх клетчатой шерстяной куртки. Ловко, на манер Кристал, соскочив с седла, он набросил поводья на столб коновязи и легко взбежал на крыльцо.

– Ты мастер Леррис?

– Он самый. Чем могу служить?

Я придержал дверь и жестом пригласил его войти.

– Спасибо. Благодарю за любезность. Меня зовут Пелтар. Я торговец шерстью. Веду дела главным образом с аналерийскими пастухами.

Это объясняло его умение держаться в седле. Аналерия представляла собой широкое плато, находившееся между нынешними Галлосом и Кифросом. Некогда эти земли управлялись из Фенарда, но потом Джеслек, Высший Маг Фэрхэвена, воздвиг Малые Рассветное Отроги, вынудив уцелевших кочевников перебраться со своими стадами на горные луга юго-западного Кифроса. Аналерийцы проводили в седле всю жизнь, а к тем, кто не умел ездить верхом, относились с презрением.

– Надо думать, Пелтар, ты хочешь сделать заказ, – промолвил я, закрывая дверь.

– Именно так. Именно так.

Гость расстегнул куртку, потер руки и стянул вязаную шапочку. Оказалось, что он совершенно лыс, а кустистые седые брови делали его взгляд похожим на ястребиный.

– Мне нужен сундук для приданого. Да, сундук для приданого.

– А какой именно, ты себе представляешь? – спросил я, направляясь к верстаку, где лежала моя чертежная доска.

– А это что? – спросил вместо ответа Пелтар, показывая на каркас письменного стола Антоны.

– Пока ничего, а будет письменный стол. То, на что ты указываешь, – заготовка левой тумбы.

– Понятно. А несущая рама, надо думать, из вишни.

Я кивнул.

– Хорошая работа начинается изнутри.

Я выжидательно молчал.

– Ах да, сундук. Сундук должен быть хорошего качества, с отделениями для шерстяных вещей и постельного белья. Непременно из кедра, с латунными петлями и отделкой. Латунь не ржавеет, и если ее покрыть лаком… впрочем, что я толкую, ты все это знаешь лучше меня. Гилера выходит замуж, а наша семья придерживается старых воззрений, так что церемония будет проходить в Храме. Нынче многие считают, будто можно обойтись и вовсе без церемоний, но тебе должно быть понятно, что такое голос крови.

Способность крови к разговорам вызывала у меня сильные сомнения, каковые, однако, я предпочел оставить при себе.

– Да, что ни говори, а кровь есть кровь, – продолжал тараторить Пелтар. – Джисрек, а он отец Килерта, ведет торговлю на юго-востоке, у самого края Высокой пустоши. Шерсть там грубая, в чистом виде на одежду не годится. Кому нужна колючая туника? А Килерт, он торговый посредник, держит контору в Расоре и большую часть времени проводит там. И жить они с Гилерой будут там, в Расоре, а город не пустошь, и чтоб не ударить лицом в грязь, ей нужен самый лучший сундук. Приданым-то я ее не обижу, но и сундук должен быть первоклассный. Хенсил, то есть не сам Хенсил, а его жена Верин, сказала Муре, а Мура… короче, все сошлись на том, что лучше тебя с таким заказом никто не справится.

Он неожиданно умолк. К тому времени я уже утратил на это какую-либо надежду и лишь тупо кивал в такт его тарахтению. Но тут мне удалось воспользоваться паузой.

– Гилера, надо думать, твоя дочь. Ты хочешь заказать сундук для ее приданого. Из кедра, отделанный внутри ароматическими породами, с латунными петлями и накладками, не только надежными, но и красивыми. Так?

– Именно! Совершенно верно! Вот и Верин говорила, будто ты понимаешь заказчика с полуслова. А то и вовсе без слов: с ней ты даже не разговаривал, а сделал как раз то, чего ей хотелось.

– Какого размера?

– Кто, Верин?

– Нет. Какого размера должен быть твой сундук?

– Сундук? Размера? Гилера… она ничего не говорила, но и шерстяных изделий, и постельного белья у нее будет уйма. Да, да, множество всякой всячины, без чего женщине в замужестве не обойтись. Как, по-твоему, насколько велик должен быть такой сундук? Ты ведь мастер, тебе виднее.

– Ну, если ты хочешь, чтобы изделие выглядело изящным, оно не должно иметь больше трех-трех с половиной локтей в длину и одного-полутора в высоту.

Я развел руками, обозначая примерные размеры. Пелтар нахмурился.

– Можно сделать и больше, только он будет массивным и громоздким.

– Громоздким? Да, наверное, но ведь ей придется столько всего в нем хранить.

– Ладно, – буркнул я, снова разводя руками и гадая, для дочери этот малый старается или хочет потрафить собственному тщеславию, – а вот так? Столько на столько?

– Это лучше.

– Понятно.

Я обмакнул перо и быстренько набросал эскиз.

– Подойдет что-нибудь в этом духе?