Я положил книгу на тумбочку.

Джастин откинул одеяло и начал с моей руки.

– Хм, неплохо. Это ненадолго.

Мне оставалось лишь гадать, что он имеет в виду. Голос его звучал как-то неравномерно – то громче, то тише, но причиной данного эффекта, скорее всего, являлось мое состояние.

– …а вот тут случай тяжелый…

Это он говорил о моей сломанной и обожженной, забинтованной и упрятанной в лубок из дерева и кожи ноге. Затем Джастин осмотрел торс. Учитывая тот факт, что добрая половина моего тела представляла собой сплошной синяк, а одна рука и одна нога оставались неподвижными, это было не так-то просто. Даже самые острожные, легкие прикосновения Джастина мною воспринимались как весьма чувствительные.

– Жить будешь.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Леррис, учитывая то, в каком состоянии тебя привезли, это совсем неплохо. Ушибы, ожоги, переломы…

– Кстати, насчет ожогов. Откуда они взялись? Белый огонь меня вроде бы не задел.

– Ты сам себя задел, без помощи Герлиса. Знаешь, когда ты превращаешь серный источник в фонтан кипятка и пламени, недолго обжечься и самому.

– Надо же, источник… вот уж не знал.

Серый маг глубоко вздохнул.

– Леррис, ты призвал из недр первозданный хаос и направил его на поверхность. Природный хаос жарче пламени, полыхающего в кузнечном горне. Можно узнать, на что ты рассчитывал?

– Написанное там, – я указал на «Начала Гармонии», – подсказало мне мысль, что если я подсуну ему мощный поток хаоса, он не удержится от искушения использовать этот хаос против меня. А коль скоро поток окажется столь сильным, что он не сможет с ним совладать, избыток хаоса уничтожит его самого.

– Так оно и вышло, – Джастин покачал головой. – Правда, заодно это превратило долину в подобие ада демонов света и погубило большую часть хидленского войска. Кифриенцев, находившихся рядом с тобой, ты, как я понимаю, прикрыл магическим шитом. Ну а большинство ваших во главе с Кристал находились далеко от места выброса пламени и не пострадали. Им повезло, и тебе тоже.

Я пожал плечами, что причинило мне не столь уж сильную боль. Джастин порой прямо-таки выводил из себя. Ну что, с его точки зрения, мне было делать? Позволить Герлису сжечь заживо всех наших, и меня в том числе? До чего он все-таки похож на Тэлрина или моего батюшку: им обоим я тоже не мог угодить, что бы ни делал. Сам-то он во время этой заварушки что делал? Болтался невесть где. Все они, магистры, на один лад скроены. И Тэлрин, и Леннет твердили, что за каждую ошибку нужно платить. Кто бы спорил: проблема лишь в том, что им и в голову не приходило предостеречь от возможности совершить ошибку. В нее тыкали носом, когда уже ничего нельзя было исправить.

Я нахмурился, прищурился и, припомнив слова Тамры о гармонической связи, попытался прощупать Джастина гармонией. Это стоило мне жестокой рези в глазах, но я не прекращал усилий.

Просвеченный гармонией Джастин выглядел необычно – так, словно все его тело было сложено из маленьких ячеек хаоса, заключенных в коконы гармонии. И тут Тамра оказалась права, мне удалось уловить нечто, похожее на тончайшую нить гармонии, уходящую куда-то в бесконечность. Неужто у Джастина есть консорт? Неужто он состоит в постоянной связи с женщиной? Как же все-таки мало знал я об этом человеке.

– Ты мог бы оставить его в покое, – указал Джастин. – Мастера хаоса живут недолго: в конечном счете сконцентрированный им хаос развеялся бы сам собой.

– Когда? После того как Берфир вернулся бы со своими ракетами на юг и захватил Кифрос?

– Такого бы не случилось.

У Джастина всегда и на все имелись ответы, только вот его рекомендации требовали терпения, проявлять каковое в условиях беспрестанно воюющего Кандара не так-то просто. Особенно если ты не серый маг, обреченный жить вечно. Последняя мысль заставила мой желудок сжаться в комок: используя хаос, пусть и с помощью гармонии, не становлюсь ли я сам серым магом?

– Нам есть о чем поговорить, – заявил Джастин, вперив в меня взгляд, – но мы потолкуем потом. Когда ты будешь чувствовать себя лучше и не будешь жалеть себя, а я запасусь терпением и не буду таким усталым.

Отчего он устал, ему-то вроде бы не пришлось сражаться с хаосом? Я прикрыл болевшие глаза, и его голос стал громче, а потом стих, словно слова куда-то уплыли.

– Я устал, потому что пытался спасти всех раненых и обожженных солдат. Таких много, просто ты единственный, кому выделили личный лазарет.

– Прости! – Что я еще мог сказать?

Он снова покачал головой.

– Я слишком суров к тебе. Ты сделал все, что мог, да и время для разговоров сейчас не самое подходящее.

Волосы его заметно тронула седина: видимо, он вымотался настолько, что не мог омолаживать свой организм. Надо же, а я до сего момента этого не замечал! Наверное, Джастин прав, хватит мне жалеть себя и терзаться.

– Могу я поехать домой?

Джастин окинул меня пристальным взглядом.

– Можешь, если кто-нибудь предоставит тебе карету. В фургоне или на телеге будет слишком тряско, а уж о поездке верхом даже на таком коне, как Гэрлок, не может быть и речи. – Он прокашлялся и добавил: – Но, может быть, тебе и вправду лучше уехать. Я свою задачу выполнил и уже не могу сделать для тебя больше, чем ты сам.

Почему мне лучше уехать, я не понял, но спрашивать не стал, ограничившись кивком.

– Будет время, обязательно потолкуем, – заверил меня Джастин и, повернувшись, покинул комнату.

Я взглянул на окно, откуда проникал холодный свет, потом скользнул глазами по обложке «Начал Гармонии».

Сколько же народу погибло в серной долине? Неужто я действительно погубил их? Было ли это необходимо?

Потерев лоб ладонью, я ощутил шелушащуюся кожу и короткую щетину, выросшую на месте обгоревших волос. А может быть, меня, пока я оставался без сознания, обрили, чтобы наложить повязку на рану или ожог?

Вскоре после ухода Джастина ко мне заявилась Кристал с неизменным мечом и в забрызганном грязью одеянии для учебных боев. Вспотевшая, несмотря на холод.

– Обучала бойцов?

– Что поделаешь, у нас не хватает наставников. Тамра помогает новичкам освоиться с посохом, но хороших мастеров клинка найти трудно.

Она наклонилась, поцеловала меня и получила поцелуй в ответ.

– Ты идешь на поправку.

– Джастин сказал, жить буду.

– Некоторое время ни у кого из нас такой уверенности не было.

Кристал пододвинула к кровати единственный стул и села.

– Я вообще-то крепкий малый.

– Не просто крепкий, а настоящий герой. Причем не потому, что одолел белого чародея, а потому что выжил, при таких-то ранах. – Кристал рассмеялась. – Наилучшие видели, каков ты был, когда тебя везли на повозке. Мало кто из них выдержал бы такое. Ты не просто Мастер Гармонии, ты мастер из мастеров, особенно в их глазах. Ты сражался и с магом, и с вражескими бойцами.

– Знаешь, сам-то я себя героем не чувствую. Здесь только что был Джастин…

– А, тогда понятно… – Кристал снова рассмеялась, но на сей раз с оттенком горечи. – Меня он спрашивал, было ли это необходимо.

– Меня тоже. Сколько народу погибло?

Кристал помрачнела.

– Что, так плохо?

– Ополченцам пришлось туго. Уцелели только те, кто находился рядом с тобой, около полувзвода. Один из них спятил: называет тебя ужасным чародеем и плачет.

– Меня? Ужасным чародеем? А как Валдейн? Он спас меня по меньшей мере дважды.

– У него множество ушибов и глубокая рана. Но выживет, Джастин его спас.

– Фрейда убита?

Кристал кивнула.

– Джилла?

– У нее раздроблены рука и плечо. Проникающих ран нет. Бойцом ей больше не быть, но рука заживет.

– Елена?

– С ней все в порядке. Но я отправила ее в Расор, поручила работу, которую выполняла Субрелла. Килдиси не справилась: я и не рассчитывала, что справится, но пришлось попытаться. Она дружна с Муррис.

Опять политика.

– А Шерван? Он погиб? И Пендрил тоже?

Кристал кивнула.