Как выяснилось, оставшийся за Мармона генерал И. Сугам получил приказ Наполеона немедленно перевести корпус в Фонтенбло. Посчитав, что императору стало известно о предательстве командования 6-го корпуса, Сугам в ночь на 5 апреля перевел корпус в Версаль, за линию расположения союзных войск. Утром, обнаружив, что они преданы своими генералами, войска 6-го корпуса взбунтовались. Но было уже поздно что-либо изменить, враг окружил их плотным кольцом. Сугам, спасаясь от солдатского самосуда, бежал.
Когда тем же утром посланцы Наполеона встретились с Александром I, то их ждал уже иной прием. У русского императора появился новый аргумент: армия против Наполеона, подтверждением чему является переход корпуса Мармона на сторону союзников. Поэтому союзные монархи отказываются признать права династии Бонапартов на французский престол и требуют безоговорочного отречения Наполеона. В ночь на 6 апреля посланцы Наполеона вернулись в Фонтенбло и были сразу же приняты императором. По выражению их лиц он догадался о провале переговоров, но тем не менее потребовал полного отчета. Утром Наполеон вновь вызвал маршалов к себе. «Начнем все сначала. Кто пойдет со мной в Альпы?» — спросил он. Все промолчали. Наступила долгая и тягостная пауза. Наполеон все понял: желающих продолжать вместе с ним борьбу среди присутствовавших не было. Тогда он быстро подходит к письменному столу и торопливым, неразборчивым почерком подписывает акт о своем отречении от престола. После этого росчерка пера он уже перестал быть императором, а превратился просто в генерала Бонапарта. Поблагодарив своих соратников за службу, он отпускает их. Маршалы откланялись и поспешно удалились. Дворец Фонтенбло также быстро опустел…
С реставрацией Бурбонов Ней, как и все другие маршалы, объявил себя сторонником нового режима. Король Людовик XVIII принял его милостиво, приблизил ко двору и окружил почетом, назначил командующим всей кавалерией и 6-м военным округом (Безансон), наградил орденом Св. Людовика и возвел в звание пэра Франции (май-июнь 1814 года). Но уже через несколько месяцев вследствие открытой враждебности роялистов (они терпеть не могли безродных выскочек из сержантов, превратившихся в маршалов Франции, герцогов и князей, верных слуг «корсиканского бродяги» и т. п.) он вынужден был покинуть королевский двор и отойти от всех дел, уединившись в своих поместьях. Когда пришло известие о высадке Наполеона на юге Франции, король вызвал Нея в Париж и назначил командующим армией, сформированной для разгрома «корсиканского чудовища» (6 марта 1815 года). Ней без колебаний принял это назначение. Прощаясь с королем, бывший генерал революционной армии подобострастно целует ему руку и заверяет, что самым счастливым днем его жизни станет тот, когда он докажет его королевскому величеству свою преданность. В припадке верноподданнических чувств Ней клянется королю, что выполнит его приказ и приведет Бонапарта в Париж в железной клетке. Но, прибыв в Безансон, где сосредоточивалась вверенная ему армия, маршал, к своему удивлению и огорчению, застает войска в большом смятении. Вскоре он убеждается: основная масса солдат и офицеров ненадежна и не скрывает своей готовности в любой момент перейти на сторону «бунтовщика».
13 марта Нею доложили, что 76-й линейный полк в полном составе перешел на сторону Наполеона. Одновременно к нему со всех сторон поступали известия о повсеместном восторженном приеме, который оказывает народ своему бывшему императору. Настроение войск и народа поколебали веру маршала в успех возложенной на него миссии. Из глубоких раздумий его вывела записка, доставленная от Наполеона: «Ней, идите ко мне навстречу в Шалон. Я вас приму так же, как на другой день после битвы под Москвой». Ней колебался до последней минуты. Он не знал, на что решиться, но под влиянием всеобщего порыва, охватившего его войска, все же принимает решение. В Осере Ней появляется верхом на коне перед своими войсками и, выхватив саблю из ножен, громогласно провозглашает: «Солдаты! Дело Бурбонов погибло навсегда! Законная династия, которую выбрала себе Франция, восходит на престол. Императору, нашему государю, надлежит и впредь царствовать над этой прекрасной страной!..» В ответ несется громовое: «Да здравствует император!», «Да здравствует маршал Ней!» Армия Нея в полном составе переходит на сторону Наполеона.
Отныне изменившему Бурбонам маршалу отступать уже некуда. 16 марта он пишет Наполеону: «Я самый счастливый человек на земле, потому что вновь могу предложить мою шпагу и жизнь единственному государю, призванному на благо нашего дорогого Отечества».
Присоединение армии Нея к Наполеону явилось переломным моментом в знаменитом походе последнего на Париж. Теперь уже мощный, неудержимый поток стремительно двигался на Париж, и ничто не могло ему противостоять. Попытки некоторых других сохранивших верность Бурбонам маршалов (Макдональд, Мортье, Удино, Сен-Сир) организовать сопротивление окончились неудачей. Войска не желали сражаться за Бурбонов и повсюду переходили на сторону Наполеона. Поняв всю безнадежность предпринимаемых ими усилий защитить королевскую власть, эти военачальники вынуждены были отказаться от своих намерений. Не имея никакой возможности противостоять всеобщему порыву армии и большинства французского народа, в ночь на 20 марта король Людовик XVIII с семьей бежал из Парижа в Лилль, а затем в Бельгию.
Наполеоновские войска только еще подходили к Фонтенбло, а в Париже с королевской резиденции — дворца Тюильри — был уже сорван белый флаг Бурбонов и водружен трехцветный. Тысячные толпы парижан высыпали на улицы, началось всеобщее ликование. Роялисты, срывая с себя белые кокарды, торопливо прятались по щелям. Наполеон еще не вступил в Париж, а королевская власть в столице фактически уже перестала существовать. В 21 час 20 марта Наполеон прибыл в Тюильрийский дворец, восторженно встреченный своими сторонниками.
Покинув белое знамя Бурбонов и снова встав под трехцветное, а также сыграв решающую роль в повторном возвращении Наполеона на престол, Ней тем не менее не обрел его полного доверия. У императора еще слишком свежи были воспоминания о том апрельском дне 1814 года, когда Ней, изменив своему воинскому долгу и присяге, открыто и при том в довольно грубой форме потребовал от него отречения от престола. И вот теперь, когда не прошло и года, маршал снова изменил присяге, на этот раз — королю. Поэтому сразу возникал вопрос — как можно верить такому человеку? Да и сам Ней, по всей видимости, осознавал всю незавидность своего положения, потому после повторного воцарения Наполеона сразу же отошел от дел и удалился в свои поместья.
Лишь в конце мая по приказу императора он прибыл в Париж, где получил предложение вступить на службу в новую императорскую армию. Ней согласился. 2 июня он был возведен Наполеоном в звание пэра Франции. С началом кампании 1815 года император поручил ему командование левым крылом своей армии (1-й и 2-й пехотные корпуса), развернутой для вторжения в Бельгию (13 июня 1815 года). Вступив в командование всего за два дня до начала военных действий, Ней оказался в довольно сложном положении. Его штаб представлял собой поспешно собранную группу случайных людей; никакого представления о состоянии вверенных ему войск он не имел; личные контакты с подчиненными командирами налажены не были; из Главного штаба Наполеона, который возглавлял его старый недруг маршал Сульт, в изобилии сыпались противоречивые приказы; из двух подчиненных ему корпусов один без его ведома и согласия сразу же получил самостоятельную задачу. В такой ситуации Ней теряет самообладание и способность трезво оценивать обстановку.
В сражении при Катр-Бра (16 июня 1815 года) он, имея в своем распоряжении всего 25 тыс. человек, столкнулся с главными силами англо-голландской армии А. Веллингтона, обладавшей значительным превосходством в силах. Только благодаря проявленной им энергии и высокой стойкости войск Нею удалось избежать поражения. Но Наполеон остался крайне недоволен его действиями при Катр-Бра. Встретившись с маршалом на следующий день, он обвинил его в пассивности, заявив: «Вы погубили Францию!»
