Премьера новой комедии состоялась 13 ноября 1884 года. Один из друзей автора, Ион Сукиану, особенно подчеркивает в своих воспоминаниях, что тринадцатое число стало самым счастливым днем в жизни суеверного Караджале, говорившего, что он родился «под невезучей звездой». На премьере присутствовала и румынская королева, писавшая рассказы под псевдонимом Кармен Сильва. Возможно, что на нее оказало влияние мнение Майореску, который был и для королевы непререкаемым авторитетом в литературных делах.

Спектакль имел большой успех. Публика потешалась и шумно аплодировала актерам и автору. Кармен Сильва начала аплодировать первой. Разыграно «Потерянное письмо» было превосходно, помимо Аристиццы Романеску и Константина Ноттара, большой успех имели Штефан Юлиан в роли полицмейстера Пристанды и Михаил Матееску в роли Подвыпившего гражданина. Нужно сказать, что Караджале был повинен в успехе пьесы не только как драматург — в сущности, и постановка была делом его рук.

После столь явного успеха «Потерянное письмо» прошло одиннадцать раз подряд — случай небывалый в истории Национального театра. Верный барометр театра — касса — показывал именно то, чего от него ожидали: все билеты были распроданы. Газеты тоже похвалили новую постановку. Но все это отнюдь не означало, что драматург Караджале наконец-то победил свое время. Театральные рецензенты решили признать за автором талант смешить публику. Один рецензент высказался достаточно определенно:

«Господин Караджале не владеет ни искусством драматурга, ни талантом литератора. Он сочиняет хорошие Диалоги, но посредственные литературные произведения, мораль страдает, интрига лишена основания, но тем не менее все выглядит остроумно, хотя и без твердой основы».

Уже знакомый нам Фредерик Даме, поняв, что ему не поколебать мнения зрителей, ограничился риторическим вопросом: «…чему, собственно, научились все те, кто выслушал четыре акта этой комедии, в которой черствость сердца соревнуется с ничтожеством духа?»

На этот вопрос ответила вся последующая судьба караджалевского творения, всемирная известность «Потерянного письма», пришедшая уже после смерти автора.

Но пока мы еще в 1884 году… И зрители убеждены, что они видят на сцене события, происходившие совсем недавно. Почему они так думали? Что, собственно, происходило тогда в Румынии?

Год 1883-й был годом значительным в румынской политической жизни. Он ознаменовался горячими дебатами по вопросу об изменении конституции. Согласно действующему в стране закону избиратели, имевшие право участвовать в парламентских выборах, делились на четыре категории, или коллегии, соответствующие их классовому и имущественному положению. Два десятка крупных землевладельцев из Первой коллегии, посылая в парламент своего представителя, имели столько же прав, сколько десятки тысяч избирателей из других коллегий. И вот радикально настроенные либералы предлагали изменить этот порядок и свести все коллегии в одну, то есть уравнять в правах всех избирателей. Другие предлагали слить только первые две коллегии. В ходе этого спора возникали странные, на первый взгляд даже невероятные союзы и коалиции. Появлялись и распадались всевозможные группы и фракции: национал-либералы, либерал-националы, умеренные либерал-националы, умеренные консерваторы и т. д. и т. п. Границы, разделявшие эти группировки, были весьма расплывчатыми, потому что даже между помещиками и капиталистами уже не было, по существу, большой разницы: первые уже проникли в индустрию и банки, а вторые успели обзавестись поместьями. В, «Потерянном письме» речь идет о выборах и борьбе за депутатское место. Но как мы сейчас увидим, у избирателей фактически не было выбора, кандидаты ничем существенно не отличались друг от друга. И темой комедии стал весь механизм того закрытого мира, в котором у людей не было никакого права политического выбора.

Существует большая документальная литература, рисующая парламентские выборы в старой Румынии. Традиционные способы извращения воли избирателей — подкуп, фальсификация, насилие — применялись с учетом местных нравов. Существовали оригинальные методы, которые можно было бы запатентовать, поскольку они являлись плодом местного изобретательства. Такова была, например, «сувейка», с которой познакомился еще ученик плоештской гимназии. Были и другие методы: избирателю, который соглашался продать свой голос, вручали конверт с бюллетенем, украденным в избирательном участке; избиратель должен был только опустить в урну уже проштемпелеванный бюллетень и вернуть конверт как доказательство, что он «сдержал слово». Применялась система, именуемая «кинораз» — то есть «сажа»: избирателей, которые голосовали против правительства, незаметно пачкали сажей, за каждой кабиной следили специальные агенты. Когда такой «меченый» избиратель покидал избирательный участок, на улице его избивали в назидание другим гражданам. Считалось, что мел — такая же «политическая субстанция», как и сажа, — иногда спины оппозиционеров незаметно отмечались знаком креста. Существовала еще более простая система: избиратель получал половину разрезанной пополам денежной купюры, вторую половину ему вручали лишь после «выполнения гражданского долга».

В «Потерянном письме» все эти детали углубляются раскрытием основного механизма, регулирующего политическую жизнь. Главное в пьесе — тема политики и морали. Поэтому-то она и выходит за рамки границ той Румынии, о которой писал Караджале. И в наши дни зрители буржуазных стран, весьма далеких от старой Румынии, находят в комедии Караджале неожиданное сходство с атмосферой и нравами своей собственной страны.

Писатель, создавший «Потерянное письмо», превосходно владел техникой сцены. Мастерский знаток спрятан за кажущейся случайностью каждой сцены и каждой реплики. И вместе с тем интрига необычайно проста. Положения, в которых оказываются герои, типичны. Свет, бросаемый автором на своих персонажей, — ясный и беспощадный. Ирония — убийственная.

Как и в «Бурной ночи», сюжет «Потерянного письма» связан и с любовью и с политикой. Зоя Траханаке, жена председателя местной организации консервативной партии, теряет любовное письмо, полученное от Типатеску, уездного префекта и деятеля той же партии. Письмо находит Подвыпивший гражданин и под влиянием винных паров отдает его адвокату Кацавенку, вождю местной оппозиции. А Кацавенку использует письмо, чтобы шантажировать Траханаке и Типатеску — он требует от них поддержки своей кандидатуры в депутаты, иначе письмо будет опубликовано. Зоя убеждает своего любовника Типатеску сдаться и поддержать Кацавенку, но в это время Траханаке находит вексель, сфальсифицированный адвокатом Кацавенку, что дает ему новый решающий козырь в борьбе против «фальсификатора». Траханаке, так же как и Думитраке из «Бурной ночи», не сомневается в верности своей жены и всецело доверяет ее любовнику.

История с письмом кончается неожиданно. В последнюю минуту, когда нужно объявить имя кандидата правительственной партии, Типатеску получает из Бухареста телеграмму от министра с предписанием избрать кандидата из центра, некоего Агамицу Данданаке, которого ни Типатеску, ни Траханаке в глаза не видели.

Ион Сукиану, близкий друг Караджале, рассказывает в своих воспоминаниях, как однажды, летом 1884 года, драматург созвал своих друзей, чтобы обсудить концовку «Потерянного письма». Караджале задал им вопрос: кого следует избрать в депутаты — Кацавенку или Фарфуриди, кандидата консерваторов, которого хочет оттеснить Кацавенку?

Мнения разошлись. Петре Миссир сказал, что депутатом должен стать Кацавенку, поскольку он «самая большая каналья». Актер Штефан Юлиан считал, что должен победить Фарфуриди, как «самый глупый». А Ион Сукиану в шутку посоветовал автору избрать обоих… И вот через два месяца, рано утром в квартиру Сукиану ворвался возбужденный Караджале и сообщил, что он последовал его совету:

«Я выбрал обоих, как ты в шутку мне посоветовал, но в одном лице: Агамица Данданаке; он глупее Фарфуриди и еще больший негодяй, чем Кацавенку. Это настоящая театральная кульминация, неожиданная развязка, которую Ц я искал два месяца и не находил».