Что этот индеец оказался не таким, как ей хотелось бы — ну, что ж, это тоже не так уж важно. Она попыталась разобраться, чем он привлек ее и как завладел ее мыслями. Сначала он спас ее той ночью в Эль Пасо дель Норте, и она смотрела на него с благоговением. Чего она от него ожидала? Благородства? Героизма, честности? Она недовольно фыркнула и слегка пнула ногой камешек, лежавший на дороге.

То, что он снова спас ей жизнь прошлым вечером во время всеобщей паники, несколько осложняло ее рассуждения. Его героизм был вне сомнения. Этого она не могла забыть. Никакие злые слова майора Диего не поставят под сомнение его героизм. Но Кармен решила, что следует прислушаться и к словам майора: да, этот индеец-разведчик способен на героический поступок, но тот ли это человек, которым следует восхищаться, которого можно уважать и которому можно доверять? Разум говорил ей «нет», а сердце говорило «да».

Кармен расправила плечи. Она должна продолжать свой путь, ни на кого не обращая внимания. Она не позволит никому — ни майору Диего, ни индейцу-разведчику — сбить ее с цели. У Кармен Иоланды Диас и Сильвера было одно предназначение, одна цель в жизни — добраться до Санта Фе и стать женой Хуана Энрике Дельгадо. Ну вот и надо сосредоточиться на этом. Она настойчиво вызывала в своем сознании ею же созданный образ благородного Хуана Энрике Дельгадо и… тяжело передвигая ноги плелась и плелась за повозкой.

Один из волов, запряженных в повозку Кармен, стал замедлять ход. Потом он вовсе остановился и начал мычать. В их повозку чуть не врезалась следующая за ними. Кармен кинулась к волам, чтобы узнать, что произошло. Вол поджимал правую переднюю ногу, видимо, он повредил ее. Она наклонилась поближе. Последствия вчерашней паники оказались для этого животного серьезнее, чем она думала. Как теперь быть?

— Освободите дорогу! — нетерпеливо кричал человек, сидящий в следующей повозке. С неимоверными усилиями Кармен отвела своих волов па обочину и, стоя там, беспомощно наблюдала, как остальные восемь повозок одна за другой медленно проехали мимо, только кто-то из поваров помахал ей рукой.

Кармен так и стояла на обочине, соображая что же ей делать.

— Помогите! — попробовала она окликнуть проезжавших. Никто из поваров не обернулся. «Правило номер 227: Настоящая жена никогда не кричит и не повышает голоса.» Сейчас это правило никуда не годилось. Необходимо было повысить голос, чтобы позвать на помощь. Торквемада писал свое руководство явно не для тех женщин, которые застряли со своими повозками на обочине дороги, расстроенно подумала она, отбросив тяжелую прядь волос, упавшую ей на глаза. Донья Матильда все еще спала. Куда подевались эти мужчины? — раздраженно вопрошала себя Кармен.

— Помогите! — прокричала она.

— По-мо-ги-те-е-е!! — завопила она снова изо всех сил.

Наконец, один из солдат, сопровождающих стадо, увидел ее и подъехал. Когда она сказала ему, что у нее захромал один из волов, и она просит, чтобы майор Диего как-то помог ей, он только хмыкнул и ускакал, оставив ее там же на обочине, под палящими лучами солнца. Утешало, правда, то, что он исчез в клубах красной пыли, вздымающейся над головной частью каравана, где, как она знала, сейчас находится майор Диего.

Кармен заглянула в повозку. Ее дуэнья негромко посапывала. В небе лениво кружил ястреб. Она долго следила за ним, прищурив глаза, пока они не заслезились от яркого света. Затем она посмотрела в сторону ушедшего каравана и увидела, как оседает пыль за стадом скота. Она кашлянула. Сколько еще ей придется ждать майора?

Теперь мимо нее проходил табун лошадей. Она закрыла руками лицо, чтобы вездесущая пыль, поднятая копытами, не забивала рот и нос. Кашляя и отмахиваясь от пыли, она стояла возле повозки, несчастная и раздраженная. Что может быть хуже?

Табун прошел. Она услышала возглас, который издал один из солдат, заметивших ее, но никто не приблизился к ней. Ее раздражение нарастало. Почему никто не хочет ей помочь? Оставалось только ждать.

Наконец, из красноватой пыли появился майор Диего на своей белой лошади. Обрадованная Кармен распрямила опущенные плечи. Донья Матильда очнулась от послеобеденного сна как раз в тот момент, когда подъехал майор. Он нахмурился, посмотрев на вола:

— Несчастное животное.

Кармен кивнула, впервые появление майора так обрадовало ее. Майор Диего сдвинул с головы шлем, который, видимо, мешал ему соображать:

— Нужен другой вол. Но других волов пет. Только коровы и несколько быков. — Он указал пальцем в том направлении, куда ушло стадо.

— Ну и что же мне делать? — Кармен поняла, что она кричит на этого мужчину. Она была так раздражена, возбуждена и расстроена, что не могла не кричать, иначе она упала бы на землю и разрыдалась.

Донья Матильда вылезла из повозки:

— Ну, дайте нам корову или быка, молодой человек.

Майор Диего так посмотрел на дуэнью, что Кармен показалось будто он сейчас укусит ее. Ей стало отчего-то смешно, и она оживилась.

— Если я подведу быка к вашему волу, это будет ужасно. Они не терпят друг друга. Их нельзя запрягать вместе. — Лицо майора ясно выражало еле сдерживаемое раздражение, которое вызывала в нем эта старуха.

— Тогда дайте нам корову! — Донья Матильда стояла подбоченясь и вызывающе сверкала глазами.

Диего передернул плечами и уехал. Немного погодя он вернулся с большой грязного Цвета коровой. Кармен понравился добрый взгляд больших карих глаз животного. Следом за майором подъехала еще одна повозка. В ней стоял тот самый повар, который много раз «угощал» Кармен обедом. Он усмехался.

— Вот корова, — сказал Диего, спешившись и взяв животное за рог. — Я не знаю, как она будет вести себя в упряжке, но Лопес уверил меня, что она послушна.

Лопес выпрыгнул из своей повозки и выпряг несчастного вола. Затем Диего впряг в постромки корову. Она выглядела слишком толстой и неповоротливой, но терпеливо сносила все толчки и дерганья, когда мужчины запрягали ее. Наконец, все было приведено в порядок ко всеобщему удовлетворению.

— Ну, трогай, — сказал Диего, ударив корову по крестцу. Она дернулась, шагнула, и повозка покатилась. Кармен взглянула на донью Матильду, и обе женщины пошли за повозкой. Внезапно сзади них прогремел выстрел. Кармен обернулась и увидела, что повар Лопес пристрелил хромого вола и грузил тушу в свою повозку. Ясно, что на обед будет свежее мясо.

Кармен замедлила шаги, все еще наблюдая, как Лопес возится с тяжелой тушей. Жизнь — жестокая штука. Ей стало грустно, что ее вол погиб. Она даже не дала ему имени, но он добросовестно тянул их повозку от самого Эль Пасо дель Норте. Она полагалась на его немалую силу, и он тащил повозку с пассажирами и их пожитками, и от его усилий зависело их путешествие. И вот его не стало. На глазах ее показались слезинки. Она с трудом переставляла ноги, а слезы капали на песок.

Немного погодя они с доньей Матильдой уселись в повозку.

Кармен посмотрела вперед. Это был трудный день. Она достала тоненький томик стихов и перевернула страницу. Скрипнув зубами, она поклялась себе, что доберется до Санта Фе. Ничто не остановит ее!

Этим вечером каравану повезло. Они должны были остановиться в миссии. Кармен хотела присутствовать на вечерней службе в церкви при миссии.

Она высунулась из повозки, чтобы лучше разглядеть высокие белые глинобитные стены, окружавшие городок. Выше всего была толстая белая колонна, на которой висел церковный колокол.

Кармен наблюдала, как отец Кристобаль вел переговоры со священником из миссии. Священник был таким же худощавым, но в отличие от бледного лица отца Кристобаля, его лицо было покрыто темно-коричневым загаром.

Двое индейских детей, мальчик и девочка, играли в грязи у ворот. Худая индианка выбежала из ворот и быстро подошла к детям. Она наклонилась к ним и, вертя головой, то смотрела на приближающийся караван, то что-то говорила детям. После ее слов две пары темных детских глаз уставились на солдат, сопровождающих отца Кристобаля, затем дети вскочили и поспешили укрыться за широкими воротами. Женщина последовала за ними с царственной неторопливостью. Но прежде, чем скрыться за воротами, она еще раз через плечо глянула в сторону каравана.