Дин ухватил мои руки, прижал к бокам.

— Не знаю, почему, Аойфе. Может быть, вообще без причины. Суть в том, что ему здорово досталось, и, если мы ничего не предпримем, как бы он не откинул копыта.

У Дина — я присмотрелась — тоже были синяки. Я коснулась его алевшей двумя порезами скулы. Он вздрогнул.

— Не обращай внимания. Это так, обычный допрос с пристрастием. Просто чтобы я понял, что они не шутят.

— Кэл ведь не преступник, — проговорила я. — Зачем же… Деврану нужна одна я.

— Они и без причин преспокойно обходятся, Аойфе, — повторил Дин. — Нужна им, конечно, ты, а нас помаринуют здесь, пока им не понадобится очередная партия для кастигатора. Вот тогда-то мы и превратимся в пару кусков жареного мяса.

— Не смей так говорить, — бросила я резко, чувствуя, что мои последние запасы решимости вот-вот иссякнут. Как я ни храбрилась, рано или поздно истинная натура возьмет верх, и я расклеюсь. — Я почти выбралась отсюда один раз, представится и второй шанс.

— Не хочу тебя расхолаживать, — сказал Дин, но у нас в Ржавных Доках каждый знает: попадешь во Вранохран — пиши пропало, и точка.

Он поднял надо мной зажигалку, пока я нащупывала пульс Кэла и проверяла реакцию зрачков — как любой инженер, я умела оказывать первую помощь при несчастном случае во время работы, но никогда не думала, что мне придется применять это умение в таких обстоятельствах.

— Главное — не сдавайся, — ответила я. Я боялась, боялась так, что у меня пальцы дрожали мелкой дрожью, но еще больше я была взбешена. Такой злой я в жизни себя не чувствовала. Это ложь Деврана завела нас сюда, без всякой нашей вины. — Если сдашься ты, — сказала я Дину, — от меня вообще только пшик останется.

Пламя зажигалки задрожало и уменьшилось. Дин нахмурился.

— Плохо дело, малыш. Придется нам сидеть в темноте до конца веселья. — Он прикрыл крышку. — Но я с тобой, Аойфе. Я весь твой, без остатка.

— Спасибо, — проговорила я негромко. — Мне без тебя никак, Дин.

Он кивнул в полутьме, сжав мне плечо:

— Как и мне без тебя. В конце концов кто мозг операции?

Перевернув Кэла на спину, я ощупала его. Когда я коснулась груди и ребер, он застонал.

— У него могут быть внутренние повреждения, — сказала я. — Ему нужен врач.

— А мне нужно выпить, — заметил Дин. — Думаю, шансы у нас примерно равные. Надо перетянуть ему ребра, все поудобнее будет. Мне сломали как-то одно в ямной драке в Джеймстауне — горело прямо огнем.

— В ямной драке? — Я говорила, только чтобы отвлечься, бездумно, как на одном из нудных чаепитий у миссис Форчун. Что угодно, лишь бы не возвращаться к ужасной реальности. — И чем же такого приличного молодого человека могло привлечь подобное времяпрепровождение?

— Никогда не говори пьяному вдрызг ирландцу, что у него хорошенькая сестра, — откликнулся Дин. — Стоящий совет, поверь мне.

— Запомню на будущее, — пробормотала я, разрывая на Кэле рубашку так, что пуговицы полетели в разные стороны, и освобождая его длинные руки из коротковатых рукавов. — Черт. Никогда не видела на нем хоть что-нибудь по размеру. — Газе у меня застлали слезы — я внезапно почувствовала, что больше не могу.

— Давай сюда, — сказал Дин, — нарву из нее повязок. И разговаривай с ним — если ему надавали по голове, главное, чтобы он не засыпал.

— Кэл. — Я пошевелила его так осторожно, как только могла. — Кэл, скажи что-нибудь.

— Аойфе, — едва прорвалось невнятное бормотанье сквозь спекшуюся кровь у него на губах. — Тебя вернули.

— Я пыталась выбраться, — ответила я. — Меня поймали.

— Я… — Кэл закашлялся, и его подбородок усеяли алые, чернильно поблескивавшие капли. — Мне нужно кое-что сказать тебе, Аойфе.

— Не надо, — проговорила я, гладя его лоб. — Это подождет. У тебя еще будет время.

Затрещало полотно — Дин разрывал форменную школьную рубашку на полосы. Кэл вцепился в мою руку. Ладонь у него была мокрой — не знаю, от пота или от крови.

— Нет, не подождет. Не подождет.

— Хорошо, хорошо. Только не двигайся, Кэл. Что ты хотел мне сказать?

— Я врал тебе… — Его голос стал сонным, пульс на секунду ускользнул куда-то, как капля ртути по стеклу.

— Это ничего, — ответила я. — Что бы там ни было, я тебя прощаю.

— Нет, ты не должна меня прощать, Аойфе, — проговорил он. — Я так далеко… так далеко от дома…

Укус шоггота вдруг запульсировал, и я сжала плечо свободной ладонью.

— Дин, он бредит.

— Он потерял много крови, — откликнулся Дин. — Может понадобиться переливание.

— Кэл! — Встряхивание больше не помогало, и я ударила его по щеке, стараясь не попасть по самым страшным синякам. — Не смей умирать, слышишь, Кэл Долтон?! Я достану тебе кровь, только держись. Держись, прошу тебя.

— Мне не нужна кровь, — прохрипел он секунду спустя. — Мне нужно… — На него снова напал кашель, капли крови испещрили камни вокруг, брызнули мне на руки.

— Что, что? — спросила я в отчаянии. — Скажи мне, Кэл!

— Мне нужно мясо, — услышала я скрипучий голос. — Свежее мясо. Живая плоть.

Я изумленно уставилась на него.

— Зачем оно тебе, во имя звезд? — Боль в плече усилилась так, что я застонала. У меня потемнело бы в глазах, не будь вокруг и так темно. Обычно укус напоминал о себе, когда рядом были сверхъестественные твари, словно яд шоггота странным образом дал мне возможность заранее чувствовать их приближение…

— Мяса! — Пронзительный вой Кэла взмыл под самый потолок. — Я хочу есть…

— Аойфе. — Дин схватил меня за плечо. Я громко вскрикнула — прикосновение обожгло как огнем. — Отойди от него. Сейчас же.

— У него шок, — возразила я. — Он в бреду.

Кэл издал новый стон — словно заскрипели чьи-то кости, и вдруг резко сел, как будто в спину ему воткнули стальной прут. Кожа у него на лице там, куда пришелся мой удар, начала сходить полосами. Не в силах двинуться с места, не в силах даже подумать о чем-либо еще, я смотрела, как отшелушивается внешняя оболочка с того, что было прежде лицом Кэла.

Боль достигла высшей точки, и на меня накатила волна дурноты, когда Дин едва успел оттащить меня от метнувшейся ко мне огромной руки с черными когтями, то выгибающимися, то втягивающимися.

— Он не в бреду, — прошептал Дин мне прямо в ухо. — Он — гуль.

В полутьме я уцепилась за него, пока Кэл бился в конвульсиях на полу камеры.

— Кэл… — Я рискнула протянуть к нему руку, но он тут же щелкнул вытянувшимися зубами, к которым, казалось, прибавились еще и новые. Кости, тоже удлинившиеся, торчали у него из-под кожи горными пиками.

Я отдернула ладонь. Это был уже не мой друг. Он зарычал на меня, и я вздрогнула, словно от удара. Как могла я не заметить? Кэл провел меня еще похлеще Деврана.

— Держись от него подальше, принцесса, — предостерег меня Дин. — Это единственное, что мы можем сделать.

— Нет, — бросила я, вырываясь из его рук. — Это все равно Кэл.

В том, что существо на полу и есть мой лучший друг, я пыталась убедить прежде всего саму себя. Невозможно было отрицать, что Кэл изменился. На первый взгляд в нем вообще не осталось ничего знакомого, — передо мной была тварь, которую меня всю жизнь учили считать воплощением ужаса. Хорошо хоть, в темноте много не разглядишь, — иначе я бы точно закричала.

Держась подальше от когтей и зубов, я подползла к Кэлу и заставила себя притронуться к холодной, влажной коже, свисавшей с запавших ребер.

— Как ты мог не сказать мне? — проговорила я, чувствуя возрастающий гнев. Мой голос зазвенел, отражаясь от стен камеры. — Как ты мог?

Кэл, кашляя и дрожа, потянулся ко мне. Его когти оставили глубокие отметины у меня на запястье.

— У меня не было выхода. Не было! Он пришел, он разыскал меня и сказал, что выжжет весь наш дом, если я не стану следовать за тобой по пятам.

— Что?! Кто-то заставил тебя шпионить за мной и притворяться моим другом?!

— Аойфе, отойди от него немедленно! — проговорил Дин. — Раз он изменился, значит, в нем проснулся голод.