Он заозирался по сторонам, потом поднял голову вверх.

— Аойфе? — У него раскрылся рот. — Какого черта ты там делаешь?

— Долгая история, — ответила я. — Как только выберемся отсюда, непременно все расскажу.

Я навалилась на решетку, пока та не подалась, и спрыгнула вниз. Приземление заставило меня поморщиться — после побега из комнаты для допроса на мне места живого не осталось. Дин помог мне подняться, насколько это было возможно в наручниках, и прижался своим лбом к моему.

— Поверить не могу, что ты здесь. Я уж думал, больше мне тебя не видеть.

На секунду я позволила себе вдохнуть его запах, запах кожи, сигарет — мужской запах, и мое рваное дыхание немного успокоилось.

— Они хотели избавиться от меня, — прошептала я. — Но со мной не так-то просто разделаться. — Я вытянула вперед руки. — Думаю, с дверью я справлюсь, но наручники — дело другое. — Замок на них был очень сложным, почти без движущихся частей, и совершенно не откликался на мой Дар.

— Предоставь это мне, — ответил Дин. — Шпилька найдется, принцесса?

Подняв руки, я выудила одну из пучка у себя на голове, который в пылу борьбы с прокторами успел превратиться в очередное воронье гнездо.

— Я была у Грея Деврана, — сказала я склонившемуся над замком Дину. Даже со скованными руками он действовал быстро и ловко, словно тасующий колоду шулер.

— Кроме шуток? — От напряжения он высунул кончик языка. — Его когда в светолентах показывают, у меня и то мурашки по коже. Глаза у него мертвые — как будто все насквозь видят.

— Он поведал мне кое-что, Дин, — проговорила я чуть слышно. — Кое-что ужасное. Обо мне, и об отце…

— Готово! — торжествующе воскликнул он, и мои наручники, щелкнув, раскрылись. Дин сунул шпильку мне. — Можешь говорить, пока снимаешь мои. А там — скажем этому месту «прощай, детка, прощай».

— Некровируса не существует, — начала я, принимаясь за работу. — Это все их выдумки. Девран знает о Народе. Он рассказал мне, как был открыт проход между Железом и Шипами. Как люди вроде моего отца пытались сохранить равновесие, пока прокторы только лгали всем. Обо мне Деврану тоже все известно.

— Вот оно как… — Дин покачал головой. Повисла долгая пауза, прерываемая только скрежетом шпильки в замке. — Аойфе, я даже не знаю, что сказать, чтобы все хоть как-то встало на свои места, — признался он наконец.

— И не надо, — ответила я, шевеля импровизированной отмычкой. — Не нужно ничего говорить. Я просто должна была с кем-то поделиться, пока это не взорвало меня изнутри.

— Но если вируса нет, — Дин шумно выдохнул, когда кандалы все-таки свалились с его рук, и потер ободранные запястья, — что же тогда произошло с твоей матушкой и братом?

Я повернулась к двери, приложив щеку к холодному металлу и осторожно касаясь замка и ручки своим Даром.

— Не знаю, — ответила я. — Но что-то приводит нас к безумию, и я собираюсь выяснить — что именно.

Поведение Нериссы, ее галлюцинации, мои сны, не говоря уже о набросившемся с ножом на собственную сестру Конраде — все это было ненормально, и я всегда это понимала. Что-то все же таилось у нас в крови. Но теперь по крайней мере оставался хоть какой-то шанс на исцеление.

Замок щелкнул, и дверь распахнулась передо мной. Здесь, среди всего этого железа, Дар проявлял себя более спокойно, управлять им было легче. Я вздрогнула — из носа у меня все-таки снова потекла кровь. Плохо различая, что творится вокруг, я двинулась по стенке, Дин следом за мной.

— Нужно найти Кэла, — выдохнула я. — Девран… он велел прокторам пытать его…

Внезапно я ощутила, что Дина позади уже нет.

— Боюсь, с этим нам придется повременить, принцесса, — услышала я. Обернувшись, я увидела его с поднятыми руками. Внутри у меня все перевернулось — а ведь свобода была так близко.

— Рады видеть вас снова. — По бокам Квинна стояло еще двое прокторов, все трое были с оружием. Вскинув свое на плечо, он ухватил меня за руку. — Только на этот раз будь хорошей девочкой, — прошептал он мне на ухо.

Он оттащил меня подальше от Дина и поволок вниз, вниз по ступеням, пока звук капающей воды и плесень на стенах не подсказали мне, что мы находимся глубоко под землей. В конце концов мы очутились в коридоре, освещенном только свисающими кое-где с подпирающих потолок брусьев эфирными лампами. Вдоль стен тянулся ряд железных дверей.

— Мы под рекой, — бросил Квинн, отпирая ближайшую. — Если только у вас нет жабр, теперь вам от нас не уйти.

Он втолкнул меня в камеру и захлопнул дверь. Я принялась кричать и колотить по железу, но ответа не было. Снова я оказалась одна в полной темноте.

Долго я лежала во тьме на холодных камнях, слушая капанье воды и шорохи каких-то невидимых мне существ. Мимо туда и сюда пробегали крысы, по канавке в полу сочилась струйка грязной воды, собиравшейся в камере и соединявшейся с другими стоками в новой канализации. Неужели эта чернота и волглый речной воздух, окутывавший меня отвратительным липким покрывалом, — последнее, что мне суждено видеть и ощущать перед смертью или полной потерей рассудка?

Я думала о сказанном Девраном — что он хотел использовать меня, чтобы выманить отца в Лавкрафт. О том, как почти весь мир был обманут чудовищно изощренной ложью прокторов, и о том, сколько еще еретиков отправились в кастигатор, зная то, что знала я.

Когда я уже просто не могла оставаться наедине со своими мыслями, на другом, уходящем вниз, конце камеры раскрылась вторая дверь, впустив внутрь свет и звук. Еще две фигуры с глухим стуком приземлились на пол, сопровождаемые ругательствами притащивших их прокторов.

— Кто здесь? — донесся из угла голос одной из них — мужской голос.

Я вся сжалась, втиснувшись в стену, стараясь оказаться как можно дальше от источника хрипло прозвучавших в темноте слов. Кого бросили ко мне в камеру? Вдруг они еще хуже прокторов?

— А вы кто? — произнесла я, отдергивая ногу, по которой что-то пробежало.

— Аойфе?

Я сощурилась, пытаясь различить хоть что-то в полумраке камеры.

— Дин?!

Протянувшаяся из темноты рука нащупала мою, и я вцепилась в его ладонь.

— Ох, Дин. Слава Мастеру-Всеустроителю, ты цел! — В жизни своей я ничему так не радовалась. Наверное, и одна я могла бы выбраться отсюда, но осознание, что теперь от моих усилий зависит и жизнь Дина, удвоило решимость.

— Ну конечно цел, малыш, — прошептал он. — А ты сомневалась?

— Они с тобой что-нибудь сделали? — обеспокоенно спросила я. — Я не вижу. — На ощупь я нашла его лицо, и он прижал мою ладонь к щеке.

— Руки-ноги целы по крайней мере, — пробормотал он. — Все со мной будет в порядке, Аойфе.

— А Кэл? — Меня вновь охватила паника. — Где Кэл?

Дин замолчал. Поднявшись, я медленно двинулась к двери, держась за стену.

— Где Кэл, Дин?

— Только крайним меня не делай, — предупредил он. — Нас с ним притащили одновременно. Он здесь. — Послышалось шуршание, щелчок, и вспыхнул огонек зажигалки.

Пламя осветило фигуру Кэла, и я невольно вскрикнула, зажав рот руками. В который раз за день мой пустой желудок попытался вывернуться наизнанку, не в силах вынести открывшееся передо мной жуткое зрелище.

Дин склонился ниже, прикрывая огонек ладонями.

— Над ним хорошо потрудились, судя по тому, что я видел. Он ничего им не сказал.

Все лицо Кэла превратилось в один сплошной синяк, правый глаз заплыл и не открывался, нижняя губа была разбита. На запястьях остались врезавшиеся в кожу отметины от эластичного шнура, которым ему связывали руки, на рубашке темнели пятна крови.

— О, нет, нет, пожалуйста, нет… — прошептала я. — Кэл, Кэл, — потрясла я его за плечо, но он не пошевельнулся, только безвольно откатился в сторону, к стене.

— Почему они это сделали, почему? — проговорила я. Мне хотелось ударить кого-нибудь, и я замолотила кулаками по двери, снова и снова, не останавливаясь, желая, чтобы на ее месте оказались мучители моего друга.