— Ну, ну, — проговорил Кэл, направляя на нас лампу. — Вам обеим нужно успокоиться.

— Кто ты? — повторила я, не обращая на него ни малейшего внимания. — Что ты делаешь в доме моего отца?

Тон получился, пожалуй, куда грубее, чем я хотела. Не знаю, что тому было виной — темень вокруг, эта книга или мое пульсирующее плечо. Может, просто уже не хватало терпения на всяких глупых девчонок и их глупые уловки.

— Работаю я тут, вот что! — огрызнулась та. — Горничной. Это вы кто такие?!

Весь мой пыл мгновенно улетучился. Ну разумеется, в таком большом доме не могло не быть слуг. И разумеется, эта девушка приняла нас за каких-нибудь злоумышленников.

— Я — Аойфе Грейсон, — выдавила я, чувствуя, что пришла моя очередь краснеть. — Дочь мистера Грейсона.

Горничная презрительно сдвинула брови:

— Первый раз слышу, что у него есть дочь!

Я выпустила ее плечо и сделала шаг назад. Еще бы. Какое отцу до меня дело.

— Куда же все подевались? — спросил Кэл. — Другие слуги? Сам мистер Грейсон?

— Они… — Девушка задрожала, ее круглое лицо в свете лампы побледнело, будто у мертвеца. — Они…

— Как тебя зовут? — вмешалась я, видя, как ее трясет.

— Бетина, — пролепетала она. — Бетина Констанс Перивейл.

— А меня Аойфе, — повторила я. — Это Кэл. Мы с еще одним другом разыскиваем моего брата, Конрада. Он немного старше меня, повыше ростом… Черные волосы, голубые глаза. Он был здесь?.. Ты его видела?

Глаза Бетины, цвета бутылки с кока-колой на просвет, расширились:

— Мистер Конрад? Так вы его сестра?

— Да. И мне очень, очень нужно найти его, Бетина. Можешь мне чем-то помочь?

Лицо девушки сморщилось, глаза наполнились слезами, по щекам пролегли мокрые, блестящие как роса, дорожки.

— Ох, это было ужасно. Ужасная, ужасная вещь произошла с мистером Конрадом.

Горло у меня стиснуло от страха. Я пошарила в карманах и протянула Бетине безжизненно повисший в моей руке грязновато-белый флажок платка. Девушка схватила его и громко, прерывисто высморкалась.

— Бетина, — мягко сказала я, — не нужно плакать.

Но она только зашлась еще сильнее.

— Бетина! — повысила я голос, стараясь представить, как бы разговаривал со слугами Маркос Лангостриан. — Разве так ведут себя в присутствии своих… э-э… хозяев?

— П-п… п-простите, мисс, — заикаясь от рыданий, пробормотала она. — Я п-просто… Я з-здесь уже н-несколько дней. Одна, в холодном подвале. А уж когда на дворе ночь… — Она снова ударилась в слезы, так что мой носовой платок весь промок.

Из темноты послышались шаги и щелканье кремня. Вспыхнул огонек.

— От вашего тарарама и мертвый проснется да в пляс пустится, — проговорил Дин, зевая и прикрывая рот. — Что у вас тут происходит?

Бетина вздрогнула:

— А он-то кто?!

— Дин, — сказала я, — это Бетина. Она работала… то есть работает у моего отца.

— Рад познакомиться, дорогуша, — откликнулся Дин. Он поднял источник света у себя в руке повыше — над разделочным столом прямо посередине кухни с потолка свисала масляная лампа. Дин дунул на зажигалку — лампа тоже дохнула огнем и загорелась, хотя пламя никак не могло ее достать.

— Возвращение Древних! — пробормотала Бетина. — Он до лампы и не дотронулся! Колдовство, самое настоящее!

— Колдовства не существует, — машинально ответила я. — Это сказки для глупцов.

Так говорил Конрад. Он всегда умел находить верные слова.

— В сказках нередко есть доля правды, мисс Аойфе, — заметил Дин. — Даже когда ее совсем чуть-чуть, небылица уже чего-то да стоит. — Он присел на видавший виды столик и огляделся вокруг. — Найдется в этой дыре что-нибудь съестное, а, Бетина? За сэндвич убить готов.

— Зачем вы сюда пришли?! — завыла Бетина. — Мне вас никого здесь не надо! Они придут за вами следом — холодные, крадущиеся в темноте! Они заберут меня…

Я посмотрела на Дина:

— Можешь что-то сделать?

Он состроил гримасу:

— Фонтаны не по моей части, мисс Аойфе.

— Конрад был здесь, — сквозь зубы произнесла я, едва сдерживаясь. — Она его видела. Говорила с ним.

Предательские слезы — не истерически-обильные, как у Бетины, а скупые, горячие, злые — закипали у меня на глазах.

— Пусть скажет мне, куда он подевался! Пусть скажет, что она видела! — Схватив девушку за плечи, я встряхнула ее. — Немедленно прекрати реветь и отвечай, где мой брат!

— Аойфе, успокойся, — вмешался Кэл. — Не надо так кричать.

— Да, я кричу и буду кричать! — завопила я. — Брат пропал, отец неизвестно где, плечо болит — так что ж мне тут в реверансе перед ней приседать, что ли?!

Дин резко хлопнул в ладоши.

— Всем успокоиться. — Встав, он отодвинул меня в сторону и одним пальцем приподнял подбородок Бетины. — Послушайте-ка, мисс Бетина. Сейчас вы прекратите причитать и расскажете все мисс Аойфе, а я заварю вам чего-нибудь горяченького от нервов. Найдется здесь кофе?

Бетина сглотнула и затрясла головой. Ее кудряшки заболтались в воздухе мыльными пузырями.

— Только какао. В тумбочке у раковины. Молоко в холодильном шкафу, если не свернулось. Молочник не приходил… ну, уж не одну неделю точно.

Дин достал жестянку быстрорастворимого какао и кастрюльку. Кэл тем временем усадил Бетину в кресло у огня. В уютном теплом свете масляной лампы я разглядела составленные на сушке у раковины банки из-под консервов и пустые коробки. Повсюду громоздились грязные тарелки и валялись замызганные предметы женского туалета.

— Сколько же ты тут уже сидишь? — поинтересовалась я.

Бетина, не поднимая глаз, теребила платок, в который вцепилась мертвой хваткой.

— С тех пор как они увели вашего брата.

В груди у меня вновь похолодело.

— «Они»? — с трудом выговорила я. — Прокторы? Бюро Ереси?

Бетина печально взглянула на меня.

— Хуже, — ответила она. — О, намного, намного хуже.

Кэл пытался разжечь огонь в очаге — Бетина все еще дрожала.

— Этот дом… здесь всегда было нехорошо, мисс, еще до того как пропал мистер Конрад.

Я слушала ее, шагая от стола к раковине и обратно, не в силах усидеть на месте. Бетина видела моего брата, говорила с ним, и он отвечал достаточно разумно, раз она смогла узнать его имя. Значит, и то, что он писал мне, — не бессмысленные фантазии.

— Если ты думаешь, будто я поверю в какую-нибудь глупость вроде древнего проклятия или прочих еретических баек…

Бетина помотала головой:

— Нет, мисс! Видит Мастер-Всеустроитель, я говорю чистую правду. Грейстоун построен на кладбищенской земле, это уж доподлинно. Здесь хоронили пуритан — так, кажется, называл их мистер Грейсон. Первый из его рода, кто поселился тут, вырыл надгробия и перенес их в дубраву неподалеку, да только всех тел так и не нашли. Я знаю, что неправильно верить в духов и во всякое такое, но дело-то все равно скверное. Во время еретических беспорядков уж не помню в каких там годах контрабандисты ходов под землей понаделали. Пещеры известняковые на целую милю тянутся, до самой реки, а когда всех преступников оттуда выкурили, бочонки с деньгами да выпивкой так там и остались. Мистер Грейсон говорил, что люди из городка в тех туннелях козодоев видели, а еще потусторонних — вроде призраков, светящиеся такие, сбивают тебя с дороги и к подземному озеру заводят, чтобы утопить.

— Но при чем тут мой брат? — требовательно спросила я. — Он что, решил спуститься в эти пещеры? — От мысли, что Конрад заперт в сыром каменном мешке где-то под землей и не может даже позвать на помощь, у меня стиснуло сердце.

Дин разлил какао в две выщербленные кружки с видом заправского официанта.

— Бетина, — он подал ей ту, на которой утки в очках курили сигары. — Мисс Аойфе. — Мне досталась однотонная голубая. Пальцы Дина скользнули по моим, когда я взялась за ручку.

У Кэла вытянулось лицо:

— А мне?

— Хватило только на двоих. По-моему, девушкам гораздо нужнее успокоить нервы, чем тебе, ковбой.