В результате разработки Кристель ФБР выяснило, что в 1945 году к ней трижды наведывался неизвестный американец, который интересовался Фуксом и под описание которого подходил некий Гарри Голд. Этого Голда ФБР не выпускало из поля зрения с тех самых пор, как в 1947 году он вызывался в суд по обвинению в шпионаже, но был освобожден ввиду недостатка доказательств. После обыска, проведенного на квартире Голда, под давлением обнаруженных улик тот сознался, что одно время служил передаточным звеном между Фуксом и советской разведкой.

Полученные ФБР новые сведения о Фуксе были сообщены англичанам, которые в ответ запросили материалы для предъявления Фуксу в суде в качестве доказательств его разведывательной деятельности в пользу СССР. Среди прочих документов, предоставленных английской стороне американцами, фигурировала и фальшивая, по мнению Феклисова, телеграмма, специально составленная ФБР, чтобы скрыть истинную причину провала Фукса. В телеграмме содержалась информация о разговоре между Фуксом и Голдом во время одной из их встреч на квартире Кристель в январе 1945 года. Сотрудники ФБР сказали Фуксу, что текст этой телеграммы был якобы получен дешифрованием шифрпереписки между генеральным консульством СССР в Нью-Йорке и Москвой. После мучительных колебаний, решив, что запирательство бессмысленно, Фукс признался во всем.

За давностью лет трудно со всей определенностью сказать, какая из двух версий поимки Фукса истинна. С точки зрения истории радиошпионажа обе они примечательны тем, что продемонстрировали разные подходы к использованию его возможностей. По версии англичан, данные радиошпионажа пригодились лишь для выявления советского агента в лице Фукса, а изобличение его в суде основывалось только на доказательствах, добытых традиционными методами ведения следственной работы. По Феклисову, радиошпионаж в деле Фукса был просто прикрытием настоящего источника сведений и послужил в основном для получения признания.

Через чтение «Веноны» были получены первые наводки на семейную пару Джулиуса и Этель Розенберг. В дешифрованном в феврале 1950 года шифрсообщении, перехваченном еще в 1944 году, говорилось об агенте, работавшем на второстепенной должности в атомной исследовательской лаборатории в Лос-Аламосе в США. Позднее появились дополнительные указания, что этим агентом был брат Этель Розенберг Давид Гринглас. В июне 1950 года он во всем сознался и выдал Джулиуса Розенберга. На допросе Гринглас рассказал, как Розенберг похвалялся ему, что руководил целой разведывательной сетью, поставлявшей в Москву не только секреты разработок в области атомной энергии, но и другие ценные данные о научных и технических достижениях США.

В отличие от Фукса, Розенберги до самого конца уверяли в своей непричастности к работе на советскую разведку. В апреле 1951 года супругов Розенберг приговорили к смертной казни. А 19 июня 1953 года, после двух лет безуспешных апелляций, они по очереди скончались на одном и том же электрическом стуле в нью-йоркской тюрьме. Жуткая мерзость казни и непризнание вины осужденными укрепили мировое общественное мнение в том, что произошла страшная судебная ошибка. Неверие в виновность Розенбергов поддерживалось и тем, что из соображений секретности в суде даже не упоминалось о том, откуда были получены основные доказательства их преступной деятельности, — о «Веноне». Хотя присяжным, дабы развеять их сомнения, все же показали открытые тексты шифртелеграмм из Москвы, которые якобы были адресованы Розенбергам. В этих шифртелеграммах фамилии агентов впрямую не упоминались, а назывались только их псевдонимы. Однако по косвенным данным можно было легко догадаться, кто под ними скрывался. Например, в шифртелеграмме, датированной 27 ноября 1944 года, упоминается агент Либерал, а также сообщается, что его жену зовут Этель и что «она в курсе деятельности своего мужа».

В 1995 году некоторые из дешифровок «Веноны» были рассекречены. Реакция на них Роберта Мирополя, сына Розенбергов, который сорок лет спустя после их казни все еще продолжал добиваться реабилитации своих родителей, была крайне резкой: «Эти документы сами по себе ни о чем не говорят. Вы точно не знаете, сфабрикованы они или нет. ЦРУ — мастер по части дезинформации».

В середине 60-х годов США и Англия проанализировали все дешифровки «Веноны» под новым углом зрения: они искали указания на группы советских агентов, действовавших во Франции. Результаты анализа были переданы французам, однако эти сведения поступили слишком поздно, чтобы представлять какую-либо оперативную ценность.

Охота за агентами СССР на Западе, упоминавшимися в дешифровках «Веноны», продолжалась почти сорок лет. Было прочитано в общей сложности более двух тысяч советских шифровок, перехваченных с 1942-го по 1945 год. Лишь в 1980 году было сочтено, что эти агенты либо уже умерли, либо прекратили свою разведывательную деятельность.

Основной провал в области радиошпионажа заокеанский союзник Англии потерпел в начале 60-х годов. Скандальное дело Мартина и Митчелла заставило серьезно задуматься и англичан. ЦПС принял посильное участие в охоте на советских агентов: вместе с дешифрованием текущих шифрсообщений из советских линий связи английские криптоаналитики занялись также изучением содержания шифровок, перехваченных в прошлом. И не без успеха. С помощью чтения «Веноны» удалось выяснить, что СССР имел хорошо информированного агента, первое упоминание о котором появилось более чем за десять лет до описываемых событий. Самыми вероятными кандидатурами на его роль стали Филби, в прошлом — офицер английской шпионской спецслужбы МИ-6 (его уволили оттуда после бегства Маклина в 1951 году), и Кернкросс, сотрудник МИ-5 и ЦПС во время Второй мировой войны. Кстати, и у Филби были все шансы оказаться на службе в ЦПС: еще в 1940 году он имел беседу с бывшим профессором истории в Кембридже Фрэнком Берчем, который занимался набором сотрудников в ЦПС. Встреча Филби с Берчем состоялась в штаб-квартире ЦПС, но Берч, по словам Филби, не смог заманить его на работу в радиошпионскую спецслужбу только потому, что оказался не в состоянии предложить столько денег, сколько он заслуживал.

Вообще говоря, до середины 60-х годов ЦПС умело избегал потрясений от предательств и разоблачений, подобных тем, которые имели место в АНБ. Скандал случился позже, когда 21 февраля 1967 года английская газета «Дейли экспресс» опубликовала статью, описывавшую незаконные действия английского министерства обороны. Оно регулярно получало копии всех сообщений, принимаемых и отправляемых по каналам двух крупнейших в Англии компаний связи. Прежде чем напечатать статью, из редакции «Дейли экспресс» позвонили по очереди сначала в пресс-службу министерства обороны, а потом в министерство связи Англии. Там им дали два противоречивых ответа на один и тот же вопрос. Министерство обороны категорически отрицало, а министерство связи, наоборот, признавало, что такие действия регулярно имели место. На это правительство Вильсона отреагировало ссылкой на закон о государственной тайне, принятый в 1920 году, в соответствии с которым оно имело право на перехват сообщений из линий связи, ведущих за пределы Англии, а затем выпустило «уведомление Д», потребовавшее от журналистов воздержаться от дальнейших комментариев по этому поводу.

Система «уведомлений Д» была чисто английским изобретением. В соответствии с ней объединенная группа представителей правительства и прессы — Комитет по вопросам обороны, прессы и радиовещания — организовала выпуск предупреждений в форме уведомлений. Эти уведомления сообщали о том, что некоторые виды информации, касавшейся военных секретов, шифров и радиошпионажа, подпадают под действие закона о государственной тайне. Игнорирование подобного уведомления было равносильно нарушению этого закона.

Не успел утихнуть скандал, связанный с разоблачениями в «Дейли экспресс», как разразился новый. Дуглас Бриттен, главный техник в подразделении английских ВВС, занимавшемся перехватом для ЦПС, был арестован МИ-5 в сентябре 1968 года. Дело в том, что сотрудники МИ-5 постоянно осуществляли наблюдение за советским консульством в Лондоне. Они заявили, что Бриттена засекли, когда он пытался вступить в контакт с резидентом советской разведки в консульстве.