По другой версии, это была хитроумная операция КГБ. Юрченко лишь имитировал побег на Запад, чтобы выдать американцам несколько «залежалых» агентов, на которых можно было бы свалить вину за колоссальные провалы американского шпионажа в первой половине 80-х годов. Тем самым он отвлек внимание ЦРУ и ФБР от настоящих причин этих провалов.
Но каковы бы ни были истинные мотивы поступка Юрченко, американцы оказались в шоке от его решения вернуться в СССР. Последовала серия публикаций, в которых подробно рассказывалось о разоблаченных им агентах советской разведки в США. История поимки одного из них с помощью сведений, предположительно полученных от Юрченко, изложена американцем Рональдом Кесслером, считающимся информированным летописцем шпионажа. Вкратце она такова.
На первом же допросе Юрченко рассказал сотрудникам ЦРУ, что один из бывших служащих АНБ после увольнения переметнулся на содержание советской разведки. Назвать его имя Юрченко не смог, но зато вспомнил кличку — господин Лонг. Как сказал Юрченко, господин Лонг доказал свою ценность в качестве агента тем, что передал КГБ перечень советских коммуникаций, которые больше всего интересовали АНБ с точки зрения ведущихся по ним переговоров.
О господине Лонге Юрченко припомнил следующее. Он позвонил, а потом лично явился в советское посольство в Вашингтоне где-то между 1977-м и 1979 годами. Точно вспомнить, кто ответил на его звонок по телефону, Юрченко не смог. Придя в посольство, господин Лонг так разволновался, что ему потребовалось несколько минут, чтобы обрести дар речи. По описанию Юрченко, он был женат, 35–38 лет от роду, бородат и рыжеволос. Чтобы точнее передать оттенок волос господина Лонга, Юрченко указал допрашивавшим его сотрудникам ФБР сначала на стоявшую в комнате мебель из тика, а потом, немного подумав, на абажур настольной лампы мучного цвета. Когда речь зашла о плате за сведения, которыми он собирался снабжать советскую разведку, господин Лонг сказал что-то про «гоулд бульон». Юрченко решил, что тот имел в виду куриный суп, но затем до него дошло, что господин Лонг в качестве расчетной единицы предлагал использовать золотой слиток. После того как господин Лонг уже на первой встрече предъявил свое свидетельство об окончании курсов НКШ, Юрченко стало ясно, что он представлял для КГБ ценный источник секретных сведений об АНБ. Не такой, чтобы рассчитываться с ним золотыми слитками, но американских долларов на господина Лонга по ходатайству Юрченко в КГБ не пожалели.
С помощью бритвы господина Лонга срочно лишили бороды. Потом его переодели и, запихнув в микроавтобус, вместе с работниками посольства отвезли в местечко под названием Маунт-Альто, где находились жилые дома советского дипкорпуса в Вашингтоне. Там новоявленного агента КГБ сначала накормили, а потом отвезли к месту парковки его автомобиля. Следующая встреча с господином Лонгом должна была состояться в Вене.
23 августа, через три дня после того, как Юрченко рассказал сотрудникам ФБР о господине Лонге, ими была разыскана кассета с записью его разговора с посольством СССР в Вашингтоне по телефону. За это время выяснилось, что единственный случай, когда неизвестный человек покинул территорию советского жилого комплекса в Маунт-Альто, произошел 15 января 1980 года. Так была установлена точная дата телефонного звонка господина Лонга в советское посольство. Прослушивание магнитофонной Записи показало, что именно Юрченко подошел к телефону и пригласил господина Лонга зайти. Позвонивший озадаченно спросил: «Мне просто нажать звонок и меня впустят?» — «Нет, идите прямо через ворота». — «А меня пропустят?» — «Конечно, нет вопросов».
Хотя сотрудники ФБР и фотографировали всех людей, выходивших из здания советского посольства, фиксировать таким образом входящих было невозможно. Поэтому ФБР просто сперва снимало на пленку всех прохожих на улице где располагалось посольство СССР, а потом сравнило их с фотографиями лиц, покидавших его. Поскольку господин Лонг ушел из советского посольства тайно, второй раз сфотографировать его не удалось. Чудным образом куда-то запропастилось и первое фото господина Лонга, сделанное ФБР, когда он шел по улице к зданию посольства. Из списка подозреваемых были сразу исключены несколько сотен тысяч лысых, неженатых, чрезмерно молодых или слишком старых служащих АНБ. Осталось девятьсот потенциальных агентов КГБ. Последовательное прослушивание кассеты с записью голоса господина Лонга заслуживавшими доверия сотрудниками АНБ позволило 15 октября 1985 года выявить, кто скрывался под этим именем.
Больше недели понадобилось. ФБР, чтобы разыскать Рональда Пелтона после того, как было выяснено, что именно он звонил в советское посольство 15 января 1980 года. Слежка за Пелтоном не смогла установить ничего, что можно было бы инкриминировать ему в суде. А одного факта звонка в советское посольство было недостаточно, чтобы судить Пелтона по обвинению в шпионаже. Что же касается Юрченко, то он к тому времени по вполне понятным причинам уже не мог быть вызван в суд для дачи свидетельских показаний против Пелтона.
Тогда в ФБР решили испробовать другой подход и допросить Пелтона напрямую, поскольку наблюдение за ним не выявило никаких отклонений в поведении. Несколько дней подряд сотрудники ФБР репетировали предстоявший допрос Пелтона, поручив роль обвиняемого одному из своих лучших коллег по работе. Репетиция прошла успешно: под тяжестью, собранных против Пелтона улик тот довольно быстро «сломался». Теперь пришла пора испробовать эти улики непосредственно на Пелтоне. На случай, если бы Пелтон попытался бежать, ФБР усилило наблюдение за дипломатическими представительствами СССР в США, а также дополнительно взяло под контроль корреспондентские пункты газет «Известия», «Правда» и представительства советской авиакомпании «Аэрофлот».
С самого начала допроса сотрудники ФБР продемонстрировали Пелтону, что знали о нем все. Его биография не была богата событиями. После окончания школы в родном городишке Бентон-Харбор в штате Мичиган Пелтон, обладая необходимыми способностями для поступления в колледж, из-за отсутствия средств был вынужден пойти на службу в ВВС. В 1964 году он оставил военную службу, успев изучить русский язык и поработать в военных шпионских подразделениях США. В 1965 году он был принят на работу в АНБ, где прослужил до июля 1979 года.
Потом Пелтону дали прослушать запись его разговора по телефону пятилетней давности, когда он звонил в советское посольство в Вашингтоне, показали фотографии Юрченко и Анатолия Славнова, офицера КГБ, с которым Пелтон контактировал в Вене, дали понять, что знают характер сведений, переданных им КГБ. Пелтон попался на удочку, клюнув на проявленную сотрудниками ФБР осведомленность и на их туманные намеки на снисхождение к его проступкам в случае чистосердечного признания. Уязвимым местом Пелтона оказалось и его пристрастие к наркотикам.
Пелтон рассказал, как в 1979 году его финансовое положение резко ухудшилось. Затеянное строительство собственного дома потерпело крах после того, как купленные стройматериалы были разворованы, а страховка оказалась слишком мала, чтобы компенсировать понесенные убытки. Заработка чуть более двух тысяч долларов в месяц едва хватало, чтобы содержать семью, проживавшую в лачуге. Боясь наказания, Пелтон ничего не сказал своему начальнику в АНБ об испытываемых им финансовых затруднениях.
Пелтон признался, что передавал секретные сведения советской разведке. Каждую последнюю субботу месяца он отправлялся в пиццерию. Если в 8 часов вечера ему туда звонили и произносили условную фразу: «У нас для вас кое-что есть», Пелтон должен был лететь в Вену для очередной встречи со своим связником. На проезд ему выделялись две тысячи долларов, которые Пелтон должен был забрать из контейнера в другой пиццерии. Первая поездка состоялась в октябре 1980 года, когда ему пришлось по восемь часов в день, четыре дня подряд рассказывать про АНБ Славнову. Свое последнее путешествие в Вену Пелтон совершил в апреле 1985 года, так и не встретившись с сотрудником КГБ. Когда он вернулся обратно, от него потребовали снова отправиться в Вену, однако у Пелтона кончился бензин по дороге в пиццерию, где он должен был ждать условного звонка. Всего от КГБ Пелтон успел получить около тридцати пяти тысяч долларов плюс расходы. Он подтвердил показания Юрченко, касавшиеся содержания секретных данных, которые передавал советской разведке.
