Лужи поблескивали на солнце, теплые, летние, на горячем июльском асфальте.

К дому Кольки подъехал на мотоцикле парень в куртке на молниях. Выключив мотор, он засвистел каким-то условным сложным свистом.

— Не свисти, — сердито сказала бабушка Кольки. Она сидела у подъезда на скамейке, грелась на солнце.

— Здравствуйте, бабушка, — сказал парень. — Коля дома?

— Весь кислород своими машинами сожгли, — ворчала бабушка. — Дышать нечем, — она сказала еще что-то неразборчивое, а потом закончила: — А Коля спит. Ты давай езжай отсюда.

— Он мне очень нужен, — сказал парень. — У меня срочное дело. Коля! — закричал он.

— Не кричи, — сказала бабушка. — Спит человек.

— Мероприятие срывается! — взмолился парень.

— Ну вот и езжай, — сказала бабушка.

— Но это же общественная нагрузка!

— Если человек всю ночь работал, то нагрузки у него хватает, — решительно сказала бабушка.

— Алле, — в окне показалась Колькина голова. — Что за шум?

— Привет! — обрадовался парень. — Я баскетбол должен судить во Дворце пионеров, а меня за первую играть поставили, Липман заболел. Так что ты поезжай.

— Да он никогда не судил, — сказала бабушка. — Он не судья.

— У тебя же второй разряд! — настаивал парень.

— Мало ли какой разряд, — сказала бабушка, — тебе велели — ты и езжай.

— Золотые слова, — сказал Колька и зевнул.

— Дядя Коля! — крикнул Кольке пробегавший мимо мальчишка. И Колька замер в неудобной позе.

Колька шел по коридору Дворца пионеров. Откуда-то доносилась музыка: играли на рояле, Колька заглянул в дверь.

Здесь занимались танцем. Движения девочек по чистому паркету были полны свободы, легкости и мастерства. Они разучивали полонез.

Лица у девочек были серьезные и даже несколько торжественные.

— Ты не знаешь, где тут спортивная секция? — спросил Колька у одной из надменных танцовщиц.

Девочка ничего не ответила и показала Кольке язык.

Колька пошел дальше.

Заглянул еще в одну дверь — здесь рисовали.

На больших белых листах все рисовали одно и то же ухо. Моделью служило огромное гипсовое ухо, стоявшее под рефлектором на деревянном помосте.

Колька встал позади хмурого парня, который сосредоточенно творил.

— Ты не знаешь, где тут спортивная секция? — спросил Колька.

— Понятия не имею, — ответил парень.

На площадке играли девочки. Команда в белых майках и команда в темных, с полосой на груди. Мелькали по площадке номера, мяч стремительно носился из конца в конец, ударялся об щит, отскакивал в протянутые руки, и вот его уже вели к другому кольцу, он упруго подпрыгивал, вертелся, как живой, взлетал над головами, над разгоряченными борьбой лицами.

Игру судила девочка, ровесница тех, кто играл. Колька подошел к ней.

— Фу, — сказал он. — Опоздал! Давай свисток.

— Почему? — удивилась девочка.

— Я судья, — сказал Колька.

— У нас Киселев должен был судить.

— Я вместо него, — сказал Колька.

— Ира! — закричали девочки. — Ира! Суди!

— Новый судья пришел, — сказала девочка.

Игра прекратилась, Кольку сразу окружили девочки. Колька взял свисток, свистнул.

— Давайте выстраивайтесь, — сказал он.

— Как?! Сначала? — сказали девочки из выигрывающей команды. — Счет уже 12:9!

— Правильно! Сначала! — обрадовались проигрывающие.

— Разговоры! — громко сказал Колька.

— А у вас какая категория? — спросила его остроносая девочка.

— Международная, — сказал Колька. — С другой к игрокам вашего класса не допустили бы.

— Ха, — сказала остроносая девочка и направилась к своей команде.

Девочки о чем-то совещались, собравшись вместе.

Колька решительно свистнул. Игра началась.

Снова заметался над площадкой мяч, передаваемый из рук в руки, бережно и в то же время резко, осмысленно и спортивно.

Темп игры нарастал.

Колька дал свисток. Игра прекратилась. Девочки в недоумении смотрели на Кольку, пожимали плечами, молча удивленно разводили руками.

— Что? — не понял Колька. — Пробежка же!

Девочки снова пожали плечами, по игра возобновилась. При следующем Колькином свистке повторилось все то же самое.

— Двойное ведение, — раздраженно объяснил Колька.

Вскоре он дал еще один свисток. Девочки как-то странно посмотрели на него. А остроносая медленно подошла к нему, заглянула близко в глаза.

— Ну что? В чем дело? — не выдержал Колька.

— Ха, — удивленно сказала девочка.

— Ха-ха, — в ярости сказал Колька и кинул свисток в кольцо. Кинул удачно — попал!

— Она домой ушла, — сказала Володе высокая девушка в отделе пластинок.

— Как так? — удивился Володя.

— Так. Смена кончилась.

— А вы не скажете ее адрес?

— А вам зачем?

— Я ей журнал принес.

— Кутузовский проспект… — начала говорить девушка.

Летний вечер. Володя шел через двор большого современного квартала. Тут же теннисный корт, на котором ребята играли в волейбол.

Под деревьями за самодельным столиком четверо мужчин играли в домино. Пятый, старичок с редкой бородкой, сам не играл, но зорко следил за игрой.

— Вы не скажете, в каком подъезде девяносто вторая квартира? — спросил Володя у играющих.

— А тебе кого? — спросил его человек в старом военном костюме без погон.

— Лену.

— Ее нет.

— А где она?

— В парке, на концерте.

— Жалко, — сказал Володя.

— Вы что, договорились? — спросил его человек.

— Да нет. Просто я один вопрос хотел выяснить.

— Какой вопрос?

— А вам зачем?

— Я отец.

— Ну, в общем, я хотел выяснить, она точно к нам собирается ехать или просто так сказала.

— Куда это к вам? — человек прекратил игру.

— В Качемск, — сказал Володя.

— В какой еще Качемск? — спросил человек.

— Это в Сибири.

— В Сибирь твоя дочка отправляется! — сказал человеку один из играющих. — Ну, ставь. Твой ход.

— А что она потеряла в вашем Качемске?

— Ничего. Просто ей надоело пластинки продавать.

— Пластинки! При чем тут пластинки! — вмешался кто-то.

— Тут любовь, — сказал другой. — Верно я говорю? — спросил он Володю.

— Да нет, что вы, — сказал Володя.

— А чего же она к тебе едет?

— Она не ко мне едет.

— А к кому?

— Ни к кому.

— И ты специально в Москву за ней приехал?

— Да нет, я проездом.

— Попался! — сзади его хлопнул по плечу Колька. — Я в ГУМ прихожу, а мне говорят: какой-то почтальон уже по адресу пошел. Ну, думаю, ты. А кто еще?! Главное, я первый с ней познакомился, — он уже обращался к играющим. — А он уводит. А где Алена?

— Она ушла, — сказал Володя. — Познакомься, это ее отец.

— Николай. — Колька пожал всем по очереди руки.

— Пошли, — Володя толкнул локтем Кольку.

— Постой, — сказал отец. — Когда это вы познакомились?

— Сегодня, — сказал Колька.

— Ну, дают, — сказал один из игроков. — Только познакомились и уже женятся.

— Кто женится? — спросил Колька.

— Вот он, — показали на Володю. — В Сибирь с собой увозит.

— Он? — удивился Колька. — Не может быть!

— Почему?

— Так, семейный человек. Жена, дети. Он — писатель.

— Ну, вот что, писатели, — сказал отец. — Идите отсюда, пока я вам шею не намылил, — и в сердцах хлопнул костяшкой по столу.

Володя положил свой журнал на открытый книжный лоток, рядом с продающимися книжками.

Он и Колька шли молча.

— Неловко получилось, — сказал Колька.

— Трепач ты! — вдруг сказал Володя.

— Что?

— Ничего. Пустомеля ты!

— Что!

— Ничего.

— Ах, так? — сказал Колька.

— Вот так, — сказал Володя.

— Ну, пока, — сказал Колька.

И они разошлись к разные стороны.