Вот так бы, казалось, без всяких увы, ну, самую малость — остаться живым. И снег тот февральский, и свет от пивной кружили бы в вальсе, но где-то виной — стою, понимая средь света и тьмы, что около мая не станет зимы. То зимним, то летним прикинется день, его не заметим сквозь всю дребедень, но только бы — только — осталось в глазах, хоть малою толикой… Гремят тормоза — трамвай — и вечерний снежок — или снег? Наметим, начертим почти без помех. «Самолеты, как мороженые рыбы…» Самолеты, как мороженые рыбы… Шереметьево ночное, ты прости — от полета до полета перерывы начинают удлиняться и расти. Улетаю я все реже, и все реже, Шереметьево, могу я передать к самолетам удивление и нежность, удивление возможностью летать. ЗИМА Кончится в конце концов И зима, а хочется По зиме быть молодцом — Мне во сне хохочется. От весны до весны Вижу я все те же сны, Я родился жить в апреле, И дороги до апреля мне ясны. Ох, зима, ты, зима, Ты меня сведешь с ума — Деревянные заборы, Заколочены дома. — Где твой дом? — За утлом. Да еще базар потом, — Да железная дорога, Да еще аэродром. Говорю: отведу От тебя рукой беду, Говорю, она не верит, Говорит: домой пойду. По снегу, по песку, В бездомности и дома Несу свою тоску По девочке с аэродрома. 1 января 1974 года В ТУ ЗИМУ Была бесснежная зима, Тянуло человека к прозе, Туда, где комнату снимал, Гостей нечаянных морозил. На подоконнике снежок, Зима, зевота, понедельник, И на дорогу посошок Математически разделен. Прощай. Оденусь потеплей, Вокруг меня зима большая, И я надеюсь, что теперь Уже никто не помешает. От всех зимой отгородясь, На прожитье оставив денег, Надеюсь расписаться всласть, До одури, до обалденья. До той зимы, до февраля, До комнаты и снегопада, Где танцевалось от нуля И танца лучшего не надо. Февраль 1974 года «Обожал я снегопад…»
Обожал я снегопад, Разговоры невпопад, Тары-бары-растабары И знакомства наугад. Вот хороший человек, Я не знаю имя рек, Но у рек же нет названья — Их придумал человек. Нет названья у воды, Нет названья у беды, У мостов обвороженных, Где на лавочках следы. «Незаметен Новый год…» Незаметен Новый год, Я люблю его приход. Середина декабря — Есть начало января. Солнце зимнее блестит, Снег хрустит, солдат грустит, На заснеженном заборе Галка черная сидит. Белый, белый, белый день, Ты пальто свое надень, Как: одень или надень — Мне задумываться лень. Лень платформ и деревень, Пива мартовская лень, Приподнять ресницы лень, Приподнять и опустить, Свет вечерний пропустить. Я хочу узнать давно, Где стучит веретено, Где в замерзшее окно Смотрит девушка давно. Я живу — который год — В ожидании погод. Вот погода — я летаю, Я по воздуху лечу, В этом облаке растаю, Появлюсь, когда хочу. Ну а вдруг не захочу Появляться — неохота? Я по воздуху лечу: Редкость — летная погода. «Все неслышней и все бестолковей…» Все неслышней и все бестолковей Дни мои потянулись теперь. Успокойся, а я-то спокоен, Не пристану к тебе, как репей. Не по мне эта мертвая хватка, Интересно, а что же по мне? Что, московская ленинградка, Посоветуешь поумней? Забываю тебя, забываю, Неохота тебя забывать, И окно к тебе забиваю, А не надо бы забивать. Все давно происходит помимо, Неужели и вправду тогда Чередой ежедневных поминок Оборачиваются года? |
