Озорно подмигнув, куратор поднялась со стула и приблизилась к ней вплотную. Обхватив девушку за талию, она прошептала: «А мне кажется, что да. Тебе никогда не нужны были плохие мальчики. Более того, мужской пол вообще тебя не прельщает, я права?»

Сердце Габриэль готово было выпрыгнуть из груди: «Перестаньте! Я…»

«Ооооо…» - продолжала дразнить её куратор – «Зачем такие громкие слова, когда мы добрались до самого интересного?»

«Отпустите меня!»

«Мммм…. ну уж нет. Глубоко внутри ты ведь не хочешь этого, да?»

Габриэль пыталась сопротивляться, из глаз девушки брызнули горячие слезы. Ей хотелось кричать, чтобы заглушить слова своей мучительницы.

«Поверь, я понимаю тебя. Но я вовсе не нахожу твои мысли греховными» - в глазах женщины плясали веселые искры огня – «Разве не за этим… ты пришла ко мне?»

«Мне нужно идти».

«Но мы таааак близки» - она склонилась, и её дыхание защекотало ухо барда – «Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Ты хочешь услышать, что существует гигантская разница, быть ли оттраханной каким-то сопляком или заняться любовью с женщиной? Ну, дорогая, так и есть. С женщинами все намного лучше. Лишь другая женщина может полностью понять и удовлетворить твои желания».

Габриэль была совершенно огорошена, на неё обрушился столь мощный поток эмоций, что попытки освободиться становились все слабее и слабее: «Я… отпустите меня».

«Скажи нет, и я отпущу».

Габриэль дрожала всем телом, не в силах вымолвить ни слова.

«Не можешь, да?»

«Прошу Вас!» - взмолилась Габриэль, вновь обретя голос.

«Сказать, чего ты хочешь на самом деле?»

Отчаявшись воздвигнуть барьер между собой и своим врагом, Габриэль закрыла глаза.

Но она ошибалась, если думала, что это может остановить куратора: «Тебе нужна опытная женщина… женщина, которая откроет тебе новый мир… женщина, которая заставит тебя испытать чувства, таящиеся лишь в твоих мечтах… разве я не права?»

Габриэль резко дернулась, словно от удара хлыста.

«Женщина, которая раздвинет твои границы, заставит идти дальше… женщина, которую ты будешь желать так, как ничего не желала прежде» - отпустив девушку, она с превосходством улыбнулась – «Мы ведь обе знаем, кто это. Не так ли?»

Наконец обретя свободу, она даже не шелохнулась. Мышцы словно наполнились свинцом. Сердце рвалось из груди, а вместе с ним и крик, полный безысходного отчаянья: «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»

Откуда-то издалека до неё донесся знакомый голос, возвращающий назад, в другую реальность.

Задохнувшись, Габриэль судорожно втянула воздух в разрывающиеся от боли легкие, и открыла глаза.

Зена закинула седло на круп Арго и дрожащими руками подтянула подпругу. Реалистичность ночного видения повергла её в шок. Она почти физически ощущала страх Габриэль перед ней. Зена закрыла глаза, отгоняя болезненные образы.

В отличие от всех остальных, вера барда в неё была практически безгранична, казалось, ничто не могло поколебать её. За все время, которое они провели вместе, неважно, что Зена сотворила в прошлом или делала в настоящем, она никогда не видела и намека на страх или отрицание у подруги.

Так было раньше…

Был ли её сон пророческим, был ли он предвестником того, чему суждено было произойти, или же простым отражением худшего страха воина: потерять того, без кого она не мыслила свое существование?

Как бы то не было в действительности, она была не готова встретиться с бардом… ещё нет. Ей нужно было время. Вскочив на Арго, она продолжила свой путь, ведущий в Потейдию.

Габриэль обратила невидящий взор к огню.

Глубоко вздохнув, прорицательница начала: «Габриель, поговори со мной… прошу».

«Не думаю, что разговоры что-то дадут. Что ещё ты хочешь знать? Тебе уже все известно…все».

«Нет. Я знаю лишь то, что ты позволила мне увидеть».

Габриэль отвернулась: «Мне лучше уйти».

«Подожди» - в голосе Азии была мольба – «Я поступила плохо. Я… я переступила границу, которую нельзя было нарушать. Я помогла тебе увидеть вещи, к которым ты не была готова».

«В этом нет твоей вины» - глухо ответила Габриэль.

«Это не совсем так» - призналась Азия – «Когда ты обвинила меня в том, что я что-то сделала в Афинах, ты не ошиблась. В тот день, когда я прикоснулась к тебе, я уловила вспышку эмоций, которые ты хранила глубоко в себе. За все время своих странствий, я никогда не встречала ничего подобного, тем более при таком незначительном контакте. Я опешила. Я была не готова к этому и не сумела скрыть своих мыслей, в которых ты нашла зеркальное отображение своих собственных. Вот почему начались эти видения. Я пробила брешь в той стене, которую ты так бережно строила и оберегала».

Габриэль тяжело вздохнула: «Какая разница, с чего все началось? Это мои мысли… мои чувства… Они ведь не появились откуда не возьмись в тот момент?»

Азия сочувственно покачала головой: «Габриель, я понимаю, как ты потрясена. Но возможно мне удастся помочь тебе, если ты, конечно, позволишь».

«И как ты собираешься это сделать?» - сдержанно произнесла Габриэль – «Изменишь меня, мои чувства?»

«Нет» - печально ответила прорицательница – «Но может быть я смогу помочь тебе принять это».

«Ты совсем меня не знаешь, если думаешь, что это возможно» - горько отрезала бард.

«Я понимаю твои чувства. Я знаю, как долго ты прятала за своей улыбкой то, чем боялась поделиться с кем-нибудь».

Глаза Габриэль наполнились слезами, она отвела взгляд.

Азия нежно прикоснулась к её щеке: «Я знаю, что ты хоронишь в себе чувства, которые не хочешь принять. Я понимаю, как ты напугана, но поверь, тебе станет легче, если ты выговоришься».

«Не могу».

«Можешь» - настаивала прорицательница – «Ты сильнее, чем представляешь себе».

«Нет».

«Габриель, послушай меня. Назад пути нет. Я открыла эту дверь и простого отрицания снов будет уже не достаточно. Теперь, когда ты узнала правду, повернуться к ней спиной, будет означать отречься от самой себя. Я не позволю тебе снова закопать эти чувства в себе. Это будет молчаливым признанием того, что они ошибочны… что это плохо, неправильно, а потому должно быть скрыто. Тебе придется принять их!»

«Зачем?»

«Блокируя эти чувства внутри, ты приносишь в жертву часть себя… ту часть, без которой не может жить ни один из нас… ту часть, которая служит нам опорой, когда уже ничему другому это не под силу».

По щекам барда продолжали стекать слезы.

«Твоя вера в добро, которое есть в каждом из нас… твоя способность не судить поверхностно, а заглядывать в сердце человека… это твой дар. Обрати же его на себя и поверь в чистоту помыслов собственного сердца. Сделай первый шаг. Скажи мне, кого ты так страстно желаешь?»

Габриэль трясущимися руками вытерла слезы: «Тот, кто никогда не сможет принадлежать мне…»

«А почему ты так думаешь?»

«Есть много причин…»

«Но так ли все они важны?»

«Есть по крайней мере одна, которую я не могу отрицать» - всхлипнув, Габриэль потупилась в пол, ей не хватало мужества произнести это вслух – «Человек, которого я люблю… это… это женщина. Я мечтаю о Зене. Это к ней я испытываю те чувства, которые не могу принять» - вздохнув, она взяла всю свою волю в кулак и медленно подняла глаза.

Взгляд Азии, обращенный к ней, был полон участия. Не ожидав подобной реакции, Габриэль попыталась прояснить свое признание: «Ты не понимаешь, я люблю Зену».

«Почему же, прекрасно понимаю».

«Нет» - упорствовала Габриэль – «Она нравится мне больше, чем подруга. Я хочу её…сексуально».

Азия мягко улыбнулась: «Мне кажется, твои сны довольно явственно свидетельствуют об этом».