— Откуда вы об этом узнали? — прошептал Алазариан. — Кто вам сказал?

Бьяджио подался к нему.

— Так это правда? Алазариан дрожал.

— Вы же знаете, что правда, иначе вы меня сюда не вызвали бы.

— Я хочу услышать это от вас. Расскажите мне про козу. Расскажите все. Вы ее исцелили? У нее ведь была сломана нога, так? И вы ее залечили? Каким образом?

Эта череда вопросов была невыносима. То, в чем должен был признаться Алазариан, было немыслимо — и, тем не менее, Бьяджио, похоже, уже все знал.

— Я... я не знаю, как рассказать, — пролепетал Алазариан. — Это... какая-то случайность...

— Вы лжете, — возразил Бьяджио. Он уже не сидел в кресле, а стоял перед Алазарианом, опустившись на одно колено. Хрупкая рука взяла юношу за подбородок, заставив повернуть лицо к нему. — Правду, мальчик. Расскажи мне то, что я хочу знать. Ты исцелил то животное, когда твой отец приказал его зарезать. Ты сделал это своим сознанием, правда?

— Да! — крикнул Алазариан, освобождаясь от пальцев Бьяджио и вскакивая с кресла. — Вы поэтому меня сюда вызвали? Чтобы продолжать искать эту вашу магию? Вы с этим все еще не покончили?

Бьяджио не встал с колена, глядя на Алазариана снизу вверх. Рот у него приоткрылся от изумления.

— Мой Бог! Значит, это правда? — прошептал он. Алазариан обхватил себя руками, раскачиваясь на месте, словно испуганный ребенок.

— Как?... — с трудом выдавил он из себя. Каждое слово стало свинцово-тяжелым. — Как вы узнали?

— От человека по имени Ларр, который работал у вас в конюшне в Арамуре.

— Я его знаю, — сказал Алазариан. — Вернее, знал. Он уволился.

— У меня под крылом немало людей, Алазариан. Я плачу им, чтобы узнавать все о своих врагах. Этот человек, Ларр, рассказал мне то, что я о тебе знаю. В том сарае ты был не один, мальчик. Он тебя видел. — Бьяджио, наконец, выпрямился и подошел к Алазариану. — Ларр не увольнялся, — сказал он прямо. — Его убил твой отец, который, наверное, заподозрил, что он поставляет мне сведения. Но, как видишь, кое-что интересное я все-таки узнал.

— И что теперь? — спросил Алазариан. — Что вы со мной сделаете?

— Ты все еще заблуждаешься на мой счет, — сказал Бьяджио удивительно мягким тоном. — Скажи мне: ты — целитель?

— Да. По крайней мере... мне так кажется.

— И ты можешь излечить все что угодно? И кого угодно? Алазариан кивнул. На самом деле он не знал глубины своего дара, но подозревал, что его возможности безграничны.

— Поразительно! — выдохнул Бьяджио. — Я так усердно искал! Так усердно...

Он отошел, качая головой, и рухнул в свое кресло. Император вдруг исчез, и на его месте оказался усталый мрачный человек.

— Мне можно идти? — спросил Алазариан.

— Сядь, — приказал Бьяджио, не поднимая головы.

Алазариан повиновался. На этот раз император не стал предлагать ему угощение и одаривать ласковыми улыбками. Бьяджио просто смотрел на него.

— Мне кое-что надо узнать, — сказал он, — и я прошу, чтобы ты сказал мне правду. Ларр был моим единственным агентом в Арамуре, а в Талистане у меня никого нет. Я оглох и ослеп, мальчик. Что твой отец делает в Арамуре? И твой дед в Талистане — расскажи мне и о нем тоже.

— Честное слово, государь, я ничего не знаю. Если бы министр Дакель вызвал меня сегодня давать показания, я бы и ему сказал то же самое. — Алазариан понурился. — Извините. Я и правда не знаю, что происходит дома.

— Тогда позволь мне поделиться с тобой моими подозрениями. В моей империи сейчас происходит много событий. Иногда так много, что за всем не уследишь. А твой отец... — Бьяджио сделал паузу. — Стоит ли мне называть его так?

— Пожалуйста, — попросил Алазариан. — Не нужно, чтобы все знали.

— Согласен. Итак, твой отец и твой дед строят планы, юный Лет. И я точно не знаю, в чем они заключаются. Я знаю только, что твой отец записывает мужчин Арамура в талистан-скую армию. И в Арамуре что-то строится с использованием рабского труда. Что-то очень крупное. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— К сожалению, нет. Я слышал, как мой отец упоминал арамурских рабов, но больше ничего не знаю. Бьяджио мрачно задумался над его ответом.

— Этого я и опасался. Я надеялся, что тебе известно что-то еще, но подозревал, что это окажется не так. Однако в одном я не ошибся. Ты достаточно сильно ненавидишь Элрада Лета, чтобы рассказать мне о нем правду. За это я благодарен.

— И это все? Вы для того вызвали меня сюда — чтобы спросить, что я знаю об отце? Или услышать мое признание о моей силе?

— Для обеих этих вещей, — ответил Бьяджио. — И не только.

Еще один таинственный ответ. Алазариана начало корчить.

— Государь... Бьяджио поднял палец.

— Подожди.

Император встал с кресла и начал расхаживать по комнате. Казалось, он не может собраться с мыслями — как будто ему надо сообщить какую-то ужасную новость, но он не знает, как лучше облечь ее в слова.

— Ты сообразительный мальчик, Алазариан, — проговорил, наконец, Бьяджио. — Так что, думаю, ты сможешь понять то, что я собираюсь тебе сказать. Видишь ли, ты мне нужен для одного необычного дела. Я не был уверен, что оно тебя заинтересует, но теперь, когда я убедился, что твоя магия реально существует, я думаю, что ты мог бы мне помочь. — Он перестал метаться из угла в угол, остановившись рядом с Алазарианом. — Вчера вечером ты искал в библиотеке ответы. Ты пытался узнать что-нибудь о себе и своих способностях. Но здесь, в столице Нара, ты ответов не найдешь. Я лгал, говоря, будто я — специалист по Люсел-Лору. То, что мне известно о трийцах, поместится на одной страничке. И нигде в империи не существует такой книги, которая смогла бы ответить на твои вопросы. Единственное место, где ты мог бы найти то, что ищешь, — это сам Люсел-Лор. Алазариан недоуменно уставился на Бьяджио.

— Государь? По-моему, я чего-то не понял. Император снова сел.

— Алазариан, ты мне нужен. Миру грозит опасность. Я знаю, что Тэссис Гэйл планирует напасть на Черный Город. Он заключает союзы с моими врагами. А их, поверь, у меня множество.

— Верю.

— И ты веришь тому, что я говорю? Что твой дед хочет меня свергнуть?

Алазариан кивнул.

— После смерти своего сына дед стал другим. Он стал... сильнее.

— Сильнее?

— Это трудно объяснить, государь. Когда вы были в нашем замке, он был слабый. Вы помните?

— Помню. Он редко выходил из своих покоев. Всегда был подавлен, вечно говорил о старости.

— Больше он об этом не говорит, — сказал Алазариан. — Когда дядя Блэквуд погиб, он стал злее. По-моему, гнев дал ему цель. А теперь, когда не стало и моей матери...

— Да, именно об этом я и говорил. — Бьяджио пристально посмотрел на Алазариана. — Когда-то мы с твоим дедом были союзниками, но то было во времена Аркуса. Он хорошо служил Аркусу, но всегда был честолюбив. А когда власть перешла ко мне, до меня из Талистана стало долетать ворчание. Тэссис Гэйл считает, что я не гожусь в правители. Он винит меня в смерти твоего дяди и собирается воевать со мной. А союзников у него много.

— И что, если вы правы? — спросил Алазариан. — Что, если мой дед начнет вторжение? Бьяджио помрачнел.

— Я буду с ним воевать. Я двину моих союзников против его союзников, и в Наре начнется такая война, которую ты себе даже представить не можешь. — Он кивнул Алазариану. — Вот это мы с тобой должны предотвратить. Мы с тобой, вдвоем.

Алазариан онемел. Бьяджио пристально смотрел на него, дожидаясь ответа, но юноша по-прежнему ничего не понимал.

— Что я могу сделать? — спросил он, наконец. — Я же просто мальчишка!

— О нет! — возразил Бьяджио. — Отнюдь нет. Ты не просто мальчишка, ты человек особыми способностями. Но, если говорить откровенно, мне не надо, чтобы ты их использовал. Мне нужна вещь очень простая и, возможно, опасная. Тебе известно о львах в Железных горах?

Алазариан кивнул. Говорили, что трийцы со своими львами охраняют горную дорогу в Люсел-Лор, чтобы в их страну больше не проникали нарцы.