— Умри, окаменелый предатель! — вскричал он. — Умри, как умерли твои сын и дочь!

Он налетел на Гэйла, не обращая внимания на его меч и доспехи. Меч императора загремел по корпусу короля, рассекая нагрудный панцирь, а потом взлетел вверх, оставив отметину на лице Тэссиса. Когда клинок порезал подбородок, вырвав кусок плоти и пустив фонтан крови, Гэйл взревел. Большего Бьяджио и не требовалось. Он опустил меч на руку Гэйла, прорезав тонкий металл перчатки и отрубив два пальца. Гэйл в ужасе взвыл и уронил оружие. Бьяджио двинулся на него, и король упал навзничь, споткнувшись. Лежа, словно перевернутая позолоченная черепаха, Гэйл смотрел на нависшего над ним Бьяджио.

— Я победил! — объявил Бьяджио. Навалившись на грудь Гэйла, он приставил острие меча к его латному воротнику. — Что ты чувствуешь, Гэйл? Каково это — быть настолько близко от смерти?

Лицо старика было полно решимости.

— Ты только посмотри на себя! — проговорил он, задыхаясь. — Ты же безумен! И всегда был безумным...

— Я не безумец!

— Нет, безумец, — возразил Гэйл. — Я вижу в тебе безумие: оно как болезнь.

— Нет! — Бьяджио навалился на меч, пережимая Гэйлу горло. — Я изменился.

— Нисколько, — возразил Гэйл. — Ты все такой же маньяк.

— Раскайся, змея! Признай меня своим императором. Принеси мне присягу в присутствии всех этих людей!

В глазах Гэйла промелькнуло нечто похожее на жалость.

— Отправь меня к моим детям.

— Принеси присягу!

— Маньяк, — сказал Гэйл. — Кровожадный женоподобный мужеложец...

Бьяджио навалился на меч, погрузив его в горло Гэйла. Вверх ударил фонтан крови. Задыхаясь и захлебываясь кровью, Тэссис Гэйл побулькал что-то едва слышное.

— Безумец...

Сотрясаясь от ярости, Бьяджио смотрел, как умирает Гэйл. По воротнику его доспехов текла пенистая кровь. Король Талистана закрыл глаза, сделал последний судорожный вздох — и умер. У Бьяджио не было сил подняться — он мог только смотреть на агонию Гэйла. Столпившиеся вокруг них горцы глядели с изумлением.

— Император, — спросила, наконец, Вандра Грэйфин, — как вы?

— Все хорошо, — с трудом выдавил из себя Бьяджио.

Но это было далеко не так. Бьяджио била дрожь, голову поднять он мог только с большим трудом. Воздуху не хватало, из глаз лились жгучие слезы, но он сам не понимал, почему плачет.

Крэй Келлен поспешно подошел к нему и помог встать. Бьяджио привалился к нему: держаться на ногах он не мог. Он с мольбой взглянул на предводителя клана:

— Я император...

— Да, государь, — ответил Келлен. — Безусловно. Келлен отвел Бьяджио от тела Гэйла и усадил на чудом сохранившийся участок с травой. Пока Вандра Грэйфин приказывала остальным горцам отойти, Келлен встал на колени рядом с Бьяджио.

— Мы победили, государь император, — сказал он. — Вы победили.

Бьяджио тупо кивнул.

— Я император, — снова повторил он.

— Да, государь. — Келлен с трудом улыбнулся. — Да. Вы император.

Почти час Ричиус и его армия двигались к арамурскому замку, не встречая сопротивления. Вдоль знакомых дорог тянулись яблоневые сады и коневодческие фермы. Странный отряд из беглецов и чужеземцев не остался незамеченным: скотоводы и земледельцы выбегали посмотреть, потрясенные видом трийцев и своего собственного запрещенного флага. Джал и его Праведники махали людям, провозглашая возвращение короля Ричиуса. На это все как один реагировали одинаково: глубоким потрясением. Двигаясь во главе колонны, ощущая изумленные взгляды своего народа, Ричиус чувствовал себя крошечным. Он не рассчитывал, что его встретят торжественной процессией, но и полного молчания он тоже не ожидал. За время его отсутствия с его народом что-то случилось: талистанский кнут сломил людей.

— Хорошо идем, — заметил Джал.

Они ехали по большому полю: здесь раньше была ферма покойного Праведника Меча по имени Оган, который умер от болезни легких. Вдова Огана стояла на крыльце своего дома и тупо смотрела, как они едут мимо. Ей не могло быть больше тридцати лет, но она казалась старухой.

— Ричиус, ты меня слышишь? — спросил Джал. Ричиус кивнул. Вдова Огана продолжала смотреть на него.

— Я сказал, что мы хорошо идем, — повторил Джал. — Мы не встречаем сопротивления и уже через час будем у твоего замка.

— Если мой отец не пошлет новый отряд, — вставил Алазариан. Юноша ехал рядом с Ричиусом, а по правую руку от него держался Пракстин-Тар. — Он уже должен был узнать, что мы идем.

Джал расхохотался.

— Какой отряд? Они все в Талистане!

— Хотелось бы надеяться, — отозвался Рикен. Они с Пэрри ехали рядом с Джалом. — Не забудь: мы ведь не знаем точно, что Бьяджио начал войну.

— Я уверен, — заявил Алазариан. — Я ему верю.

— Ну, тем лучше для тебя, парень, — пошутил Джал. — Что ты об этом думаешь, Ричиус? Что, по-твоему, скажет Лет, когда увидит, что мы приближаемся?

— Как ее зовут?

— А?

— Вдову Огана. Как ее зовут?

— Ричиус, прекрати! — приказал Джал. — Посмотри на меня.

Ричиус с трудом оторвал взгляд от вдовы.

— В чем дело?

— Забудь об этой женщине, — укоризненно проговорил священник. — Думай о сражении. Ну, так что, по-твоему, нас ждет в замке? Алазариан считает, что все войска, скорее всего, ушли сражаться с горцами. Ты тоже так думаешь?

— Гм... да. Наверное. Не знаю.

— Бога ради, Ричиус...

— Кто о ней заботится? — Ричиус снова перевел взгляд на женщину. — Я хочу сказать: чем она кормится после смерти Огана?

Джал замялся: ему не хотелось отвечать.

— Ну, так?...

— Когда Оган умер, мы посылали ей кое-какую еду, — сказал Рикен. — Большего мы сделать не могли. Мы не могли рискнуть и вернуться в Арамур. Солдаты за ней следят.

— Следят? Что ты хочешь...

Но тут он понял, что Рикен хотел сказать. Хорошенькая женщина без мужа, не имеющая возможности работать на ферме. Это было понятно.

Тут заговорил Пракстин-Тар, указывая куда-то пальцем. Через поле к ним направлялся еще один конный отряд. Это были талистанцы в зелено-золотых доспехах и с длинными копьями под мышкой. Пракстин-Тар выпрямился: вид у него был довольный.

— Ты, кажется, что-то говорил насчет того, что нам никто не мешает, Джал? — сухо осведомился Ричиус.

— Они из замка, — сказал Алазариан. — Их прислал Лет.

— Ну, так это твои люди, — заявил Джал. — Может, ты сможешь с ними поговорить, убедить их сдаться.

— Будьте начеку, — предупредил их Ричиус. Он осмотрел окружающие поля, проверяя, нет ли там других отрядов, но больше никого не увидел. — Это может оказаться ловушкой.

— Нет, никакая это не ловушка, — возразил Джал. — У Лета просто нет лишних солдат. Эти псы просто должны нас задержать, только и всего. — Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Ну что ж — мы их затопчем.

Пракстин— Тар крикнул своим воинам, приказывая готовиться к бою. Ричиус приказал колонне остановиться и стал смотреть на приближающихся всадников. Вскоре он разглядел их командира -молодого человека довольно хрупкого сложения с юным лицом. Ричиус сразу понял, что его противник сильно встревожен. Лейтенант остановил свой отряд всего в дюжине шагов от армии.

— Шакал! — громко позвал он. — Это не ты ли?

— Некоторые называют меня именно так, — ответил Ричиус. Он обвел взглядом талистанцев, насчитав не более тридцати всадников. Этого было явно недостаточно для того, чтобы остановить воинов Пракстин-Тара. — А ты кто?

— Меня зовут лейтенант Дэри, — сказал солдат. — Я из Золотой бригады. Ты не имеешь права здесь находиться, Шакал. Ты — вне закона, как и все, кто с тобой. Я не могу вас пропустить. Возвращайтесь или... — Тут его голос замолк: он заметил юношу, ехавшего рядом с Ричиусом. — Мой Бог! — ахнул он. — Алазариан?

Алазариан выехал чуть вперед.

— Это я! — подтвердил он. — Ричиус, я знаю этого человека. Я видел его в замке.

— Не могу поверить! — пролепетал талистанец. — Юный господин Лет? Почему вы с этими людьми?