— Посмотрите на нее! — сказал он. — Она точно такая же, как я. Но она знает, кто ее родители. Она знает, кто она, и ей не приходится задавать себе вопрос, где ее дом. Я ей завидую.

— Шани — трийка, — сказала Дьяна. — Хотя половина крови у нее нарекая, мы растили ее здесь, в Люсел-Лоре. А вы выросли в Наре. Это сделало вас нарцем.

— Хотел бы я, чтобы этого было достаточно!

— Но этого достаточно. Вы — союз ваших отца и матери. Вы — Алазариан Лет.

— Но я не Алазариан Лет, понимаете? Я никогда не знал своего настоящего отца. И я не сын Лета. Он предпочел бы, чтобы я был мертв.

Протянув руку, Дьяна хотела прикоснуться к его рукаву. Алазариан поспешно отстранился. При виде его испуга ее рука замерла в воздухе.

— Вы боитесь, чтобы до вас дотрагивались? — спросила она. Алазариан почувствовал, что краснеет.

— Не боюсь, нет. Просто... ну, магия.

— Вы ею не управляете?

— Не слишком хорошо. Порой я ее боюсь.

— И это все, чего вы боитесь? — продолжала расспросы Дьяна. — Или есть что-то еще?

Алазариан нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Ричиус рассказал мне о вашей матери. Он сказал, что она была хорошая, а это — высокая похвала: Ричиус не любит Гэйлов. Но он рассказал мне и о вашем отце — о человеке, которого зовут Элрад Лет. — Лицо Дьяны вдруг стало очень печальным. — Мне вас очень жаль. Я вижу, что он с вами сделал.

— Правда? — смущенно переспросил Алазариан. — Бог мой, неужели это настолько заметно?

— Да, — очень мягко подтвердила Дьяна. — Ваше страдание заметно, как плащ на плечах. В чем-то вы напоминаете мне Ричиуса: у вас в глазах все время прячется печаль. И, наверное, вы похожи и на Тарна тоже. — Она еще немного посмотрела на него и решила: — Да, на Тарна. У вас есть его сила.

— Тарн был сильным?

— Сильным, как океан. Как стихия, перед ним невозможно было устоять.

— Вы его любили?

Этот вопрос Дьяну обескуражил.

— Не уверена, — призналась она. — Я любила его так, как подданный любит своего правителя. Возможно, как сестра любит брата. Но не так, как жена любит мужа. Не так, как я люблю Ричиуса.

— Но Тарн ведь знал, кто он? — настаивал Алазариан. — Я имею в виду — он знал, что он имеет «дар небес»? Он был в этом уверен?

— Тарн утверждал, что он проклят. Да, у него был «дар небес». В этом у него сомнений не было. Он был дролом, полностью. Но вы спросили, знал ли он, кто он такой? — Дьяна покачала головой. — Не знал. Тарн был тайной даже для самого себя. Даже когда он умирал, он не понимал себя.

Этот ответ погасил в Алазариане последнюю искру надежды. Если уж Тарн не знал, кто он...

— Это невозможно! — воскликнул он. — Он же правил Люсел-Лором! Он должен был знать.

— А он не знал. Он применил свой дар для того, чтобы лишать жизни, и боги наказали его за это. Этого он так и не смог понять. Он всю свою жизнь посвятил Лоррису и Прис, а они его искалечили. После этого он прожил совсем недолго. Но он постоянно пытался себя понять. Это я знаю точно.

— Тогда я действительно зря потратил время, — сказал Алазариан. — Я приехал в поисках ответов, но их не существует. Я так и не узнаю, кто я и почему я владею магией.

— Молчи, — приказала Дьяна, — и слушай меня. Ты же еще мальчик, Алазариан. Почему тебе должны быть известны ответы на все вопросы? Тебе ведь не больше семнадцати.

— Мне шестнадцать.

— Шестнадцать? И ты хочешь знать, в чем предназначение твоей жизни? Эта загадка не так проста, как тебе кажется, Алазариан. Жизнь не дает простых ответов. — Дьяна снова потянулась к нему, и на этот раз он не отстранился. Она успокаивающе сжала ему запястье. — Не трать свою жизнь на поиски легенд. Ты одарен небом — пользуйся своим даром. Твори добро. Но не пытайся его анализировать.

— Но...

— Живи. Просто живи! — настаивала она. — Не пытайся раньше времени заглянуть в конец книги.

— Но, леди Дьяна, я хочу знать ответы! — взмолился Алазариан.

— Их нет, Алазариан. Для тебя, их пока не существует.

— Тогда что же мне делать? Дьяна тепло улыбнулась.

— Ты не слушал. Ты сам усложняешь себе жизнь, Алазариан. — Она немного отодвинулась и задумалась. — Ты пришел ко мне узнать, кто такой был Тарн. Но сам Тарн этого не знал, а он был человеком мудрым. Может быть, проживи он дольше, он получил бы ответ.

— Так вы хотите сказать, что я недостаточно взрослый, чтобы знать?

— Да, и с этим надо примириться. Сможешь?

— Не знаю, — ответил Алазариан.

Он был разочарован и раздосадован, но неожиданно Шани обхватила ручонкой его большой палец. Ее прикосновение мгновенно его успокоило.

— Мне страшно, — прошептал он.

— Это нормально, — заверила его Дьяна. — Даже Тарну было страшно.

— Правда?

— Ты даже себе представить не можешь, насколько страшно. И все-таки он добился победы в двух войнах с Наром. Неплохо для человека, не знающего ответов?

— Да, — согласился Алазариан, внезапно поняв, что она хотела ему сказать. — Да, очень неплохо. — Он встал и улыбнулся женщине и ребенку. Его переполняло чувство умиротворения. — Спасибо вам, миледи. Теперь мне надо идти. Скоро вернется ваш муж.

— У тебя больше нет вопросов?

— О, у меня десятки вопросов, миледи, — ответил Алазариан, направляясь к двери. — Но я думаю, у меня есть время, чтобы найти ответы самому.

Дьяна улыбнулась.

— До свидания, Алазариан Лет.

— До свидания, сударыня. И спасибо вам. Когда я увижусь с Фалгером, я передам ему ваш привет.

Касрин уселся в лодке поудобнее, любуясь, как солнце играет в воде пролива. Его тело покачивалось в такт движениям гребцов, а соленый запах моря наполнял радостью. Рядом с ним сидела Джелена, распущенные волосы падали ей на плечи золотой волной. В ее глазах сверкали озорные искорки, похожие на солнечные зайчики, а лукавая улыбка, игравшая у нее на губах, подсказывала Касрину, что задавать лишних вопросов не следует. В лодке они были одни, не считая гребцов, однако оба молчали. Касрин не стал — обнимать королеву за плечи, что сделал бы, не будь здесь свидетелей. Однако он ощущал аромат ее духов — и ему отчаянно хотелось побыть с ней, хотя бы еще один раз перед разлукой.

Этот день поздней весны был удивительно погожим, и Касрин был счастлив. Впервые на его памяти все шло хорошо. Встречи с Джеленой были похожи на сон. Ее общество рассеяло его мрачное настроение, вытащило из депрессии. Касрин больше не был человеческим обломком, который прибило к берегу пролива Змея. Он снова ощущал себя капитаном Черного флота.

Лодка продвигалась все дальше в глубину Лисса. Плавание длилось уже несколько часов, и Каралон остался далеко позади. Касрин впервые получил возможность любоваться каналами и проливами чарующей родины Джелены. Как и обещала королева, Лисс внушил Касрину чувство благоговейного трепета. Во время долгой войны, которую вел Нар, он видел Лисс только с борта своего корабля и приближался к берегу, только чтобы засыпать его снарядами. Но ему никогда раньше не приходилось видеть внутренние воды Сотни Островов и наслаждаться их прославленной красотой. Сегодня он уступил настояниям Джелены — и Лисс ослепил его.

Лодка прошла под голубовато-серым мостом, выложенным разноцветным камнем. Проплывая под ним, Касрин задрал голову, восхищаясь цветущими лианами, перекипавшими через перила. Он встал, опасно раскачав лодку, и вытянул руку, чтобы сорвать цветок. Гребцы раздраженно нахмурились, но Касрин не обратил на это внимания. Снова сев на место, он преподнес свою добычу Джелене.

— Это тебе, — сказал он. — Можешь вплести себе в волосы.

Джелена с улыбкой приняла цветок.

— А я все равно не скажу тебе, куда мы направляемся.

— Как ты могла подумать такое! — возмутился Касрин, притворяясь обиженным. — Это не взятка. Но раз уж мы заговорили об этом...

— Это будет сюрприз, — ответила королева. — Сядь и успокойся.

И Касрин расслабился, демонстративно вздохнув. Прогулка по воде была ему приятна, но скрытность Джелены его раздосадовала. Королева сказала ему, что он слишком много работал и что теперь, когда «Владыка» уже почти отремонтирован, ему пора сделать перерыв. Через два дня он отправится в Талистан. Джелена высказала сожаление, что из всей ее родины он видел только пустынный Каралон. И она настояла, чтобы этот день Касрин подарил ей.