Ричиус ощетинился.

— Это была магия дролов? Тарн научил тебя, как ею пользоваться?

— Не магия. Только Тарн обладает даром Небес. Но мне необходимо было средство связаться с тобой, и он показал мне, как это сделать. Он сказал, что любой способен на такое, если поверит. Я по-прежнему не понимаю, как это действует, но я смог тебе явиться.

Ричиус осмелился задать очевидный вопрос:

— Почему, Люсилер? Что ему от меня нужно?

— Твое влияние. — Люсилер полулежал, опираясь на локоть. — Примерно месяц назад в крепость Фалиндар явился один человек. Крепость расположена на океане, и этот человек приехал туда один на небольшой лодке. Он был агентом короля Лисса и хотел поговорить с Тарном.

— Лисс? — удивился Ричиус; насколько ему было известно, обитатели этого островного государства не покидали его берегов уже лет десять. — Нар окружил Лисс блокадой! Не понимаю, как он мог пробраться оттуда.

— Он отплыл от Лисса глубокой ночью, сумев уйти от дредноутов Нара. Его лодка незаметно проскользнула мимо них. Плаванье было долгим и трудным. Когда он наконец добрался до Фалиндара, он был на грани смерти, буквально умирал от голода. Но он точно явился из Лисса — при нем было запечатанное письмо от его короля. Он вручил это письмо Тарну. — Люсилер помолчал, пристально глядя на Ричиуса. — Как ты думаешь, о чем там говорилось?

— Ты скажи мне.

— В письме была просьба о помощи. Лисс просил помощи Люсел-Лора в борьбе с твоей империей. Наверное, до них дошла весть о том, как мы нанесли поражение Нару и вытеснили его солдат с нашей земли. Король Лисса хотел, чтобы мы помогли ему сделать то же самое.

— Поразительно, — заметил Ричиус, — но бесполезно. Зачем Тарну помогать Лиссу? Ему это ничего не даст.

— О, тут ты ошибаешься, Ричиус. Потому что в письме говорилось не только об этом. У короля Лисса имелись для Тарна интересные известия. Там утверждалось, что Нар планирует новое вторжение в Люсел-Лор и что оно начнется, как только падет Лисс. Моряки нарского флота говорили всем пленным лиссцам, что вернутся в Люсел-Лор, как только Лисс будет уничтожен. — Люсилер придвинулся к нему. — А еще они говорили, что Арамур уже дал согласие на это вторжение. Это так, Ричиус? Нар действительно планирует новое вторжение в Люсел-Лор?

Ричиус судорожно вздохнул. Он не знал, что ему отвечать. Но, увидев встревоженное лицо Люсилера, быстро принял решение.

— Это правда. Много месяцев назад я был в Наре и там узнал, что Аркус хочет снова начать войну. На этот раз он настроен серьезно. Он поручил мне возглавить вторжение из Арамура.

Люсилер отшатнулся, потрясенный этим признанием.

— И ты согласился?

— Да. Во-первых, я не разделяю твоего оптимистического отношения к Тарну. Для меня он — хладнокровный убийца, и я по-прежнему с удовольствием содрал бы с него шкуру живьем. Не забывай, Люсилер: из-за него погибли мои друзья и мой отец. Я даже считал, что и тебя он убил. А еще это был шанс вернуться и найти Дьяну. Это — истинная причина, по которой я согласился.

Люсилер побледнел.

— Как это — твой отец? — переспросил он. — Разве твой отец умер?

— А ты разве не знаешь? — возмущенно парировал Ричиус. — Он погиб, его убил специально подосланный дрол, пока я еще не вернулся.

— О нет! — вскричал триец. — Не может быть!

— Что не может быть? Он мертв, Люсилер.

— Я не сомневаюсь в том, что твой отец мертв, и даже в том, что его могли убить. Но его убийцей никоим образом не мог быть дрол! Я решительно этому не верю.

— Зато я верю, — ответил Ричиус. — Так что теперь король Арамура — я. Разве ты об этом не знал?

— Ричиус, мы в Люсел-Лоре почти ничего не знаем об империи. Этот агент из Лисса был первым чужеземцем, попавшим на трийскую землю, с тех пор как ее покинули имперские солдаты. Но повторяю еще раз: твоего отца убил не дрол!

— Думай что хочешь, мне все равно. Но я по-прежнему не понимаю, что от меня нужно Тарну. Ты говоришь — мое влияние? С какой целью?

— Закончить войну. Тарн надеется, что ты вернешься в Нар и убедишь императора не вторгаться к нам. И ты теперь король. Это даже лучше. Может быть, он к тебе прислушается.

Эта мысль была столь нелепа, что Ричиус громко рассмеялся.

— Ты это серьезно? Да с чего я стану делать что бы то ни было для Тарна?

— Потому что это было бы правильно. В Люсел-Лоре теперь мир. Мы больше не хотим воевать. И, думаю, ты тоже не хочешь.

Ричиус тут же оборвал смех.

— В этом ты прав. Но влияние? Это нелепо! Ты же знаешь, мой отец никаким влиянием не пользовался. А у меня его, наверное, еще меньше.

— Но ты должен попытаться! — настаивал Люсилер. — Скажи императору, что он не сможет одержать победу. Скажи ему, что Тарн может сотворить с его солдатами…

— Все это я уже ему говорил. Он не желает меня слушать. И кроме того, я не стал бы этого делать, даже если б мог. Возможно, Тарн и покорил тебя своими чарами, может, теперь ты считаешь его великим человеком, но было время, когда ты ненавидел его так же сильно, как я. Я не стал бы ничего делать, чтобы помочь ему и его власти.

— И ты допустишь, чтобы снова умирали твои сограждане? Ты будешь вести новую войну по приказу своего императора?

— Против Тарна? Да, буду. Я обрадовался шансу его уничтожить, так же как был рад возможности получить Дьяну обратно. Он знает про нас, не так ли? Вот почему он отправил тебя со мной разговаривать. Он знал, что я буду тебя слушать — ради спасения Дьяны.

— Знал, — согласился Люсилер. — Но еще он полагал, что ты прислушаешься к моим словам. Почему ты не хочешь мне верить, Ричиус?

— Если б он хотел заручиться моей помощью, ему следовало бы прислать с тобой Дьяну. Вот это действительно помогло бы меня убедить.

Люсилер опустил глаза.

— Дорога сюда долгая, а я надеялся, что смогу убедить тебя сам. Но, наверное, так даже лучше. — Он снова взглянул на Ричиуса. — Ты не позволишь мне убедить тебя, друг мой? Если б ты сейчас увидел Люсел-Лор, я уверен, ты поверил бы мне. Если б я показал тебе, что он не стоит новой войны, ты смог бы убедить в этом своего императора?

— А если я вернусь с тобой в Фалиндар, Тарн освободит Дьяну? Скажи мне правду, Люсилер. Она будет вольна вернуться со мной?

— Не могу сказать, — поморщился триец. — Она — его жена. Я не знаю, насколько он к ней привязан или каковы его истинные намерения. Но могу сказать тебе одно: когда ты встретишься с Тарном, ты убедишься, что он — хороший человек. Ты увидишь, что он принес Люсел-Лору мир, и поверишь.

— Мне нужна Дьяна, и все. Если он отдаст ее мне, я поговорю с Аркусом от его имени. Но я буду честен с тобой, Люсилер: Тарн ошибается, считая меня человеком влиятельным. Я не смогу помешать Аркусу начать вторжение. Даже если он поверит, что я не собираюсь в нем участвовать, он будет воевать. Со мной или без меня.

— Но силы Тарна…

— Именно силы Тарна и интересуют Аркуса, — прервал его Ричиус. — Он слышал о них и убежден в том, что весь Люсел-Лор полон такого волшебства. И именно за него будет идти война. Именно это он и хотел получить от Люсел-Лора. Он умирает и надеется, что трийская магия может его спасти. И его не интересует, сколько людей должны будут умереть для того, чтобы добыть ему эту магию. Так что вам следует готовиться к войне, Люсилер, поскольку она начнется, как только падет Лисс.

Люсилер помрачнел.

— Тогда у нас серьезные проблемы. Тарн не хочет применять свои силы против империи. Если ваши войска вторгнутся в Люсел-Лор, нам придется воевать с ними без его помощи.

— Правда? — не поверил Ричиус. — Что, он утратил свои силы?

— Нет. Однако он больше никогда ими не воспользуется. Он поклялся в этом.

— Но почему?

Люсилер бросил на него быстрый взгляд.

— Сейчас нам лучше об этом не говорить. Когда ты с ним встретишься, поймешь все сам. — Триец встал и потянулся всем своим гибким телом. — Утром мы тронемся в Фалиндар. Я уже говорил Тарну, что ты не сможешь нам помочь, но ему кажется, он способен тебя убедить. Когда мы приедем, ты увидишь Дьяну.