— Почему он так поступил со мной?

Старик ласково прикоснулся к его руке.

— Он поступил так, чтобы спасти Арамур, мальчик. Может быть, он заблуждался, но, видимо, у него были причины решиться на это. Ты знаешь, как он тебя любил. Ему нелегко было тебя оставить. Поверь мне.

— А ты считаешь, что он заблуждался?

— Э… ну… видишь ли…

Джоджастин отодвинулся от стола, тщательно подбирая слова.

— Твой отец всегда был в натянутых отношениях с императором. Не думаю, чтобы он действительно все тщательно взвесил. Если б мы победили, Арамур был бы вознагражден благодарным императором. — На его лице появилось кислое выражение. — Было бы приятно лишить Талистан положения любимца в этой части империи.

— А теперь мы — враги Аркуса, — недовольно буркнул Ричиус.

— Нет, — поспешил успокоить его Джоджастин. — Думаю, смерть твоего отца Аркуса удовлетворила. И мне кажется, императору не нужны новые войны — по крайней мере, в границах империи. Он слишком занят войной с Лиссом, чтобы размениваться на нас. Ему нужен здесь король. Человек, который бы заботился об этой земле. Человек, за которым люди будут готовы следовать.

— Такой человек, как ты, Ричиус, — ввернул Петвин, снова набив рот колбасой. — Ты только подумай, — театрально возгласил он, — король Ричиус!

Принц нахмурился. Он вспомнил последние слова, услышанные им от Эдгарда: старый боевой герцог пытался убедить его в том, что Аркус вполне может удовлетвориться смертью одного только короля Арамура. И вот Дариус, постоянная заноза в сознании Аркуса, человек, лишивший его несметных богатств Люсел-Лора, убран с дороги. Это была гадкая мысль, но такой вариант все же представлялся реальным.

— Я не могу этому поверить, — подвел он черту под разговором. — Если Аркус собирается сделать меня королем, то почему мы не получили никаких известий?

— Такие решения быстро не принимаются, парень. Аркусу надо взвесить все политические соображения. В Наре множество амбициозных народов, и в некоторых странах короли не столь благородны, как твой отец. Такие, например, как Гейлы. — По его лицу скользнула тень отвращения. — Можешь не сомневаться: они нашептывают императору на ухо.

Петвин вдруг оживился.

— Кстати, а ты слышал о Блэквуде Гейле, Ричиус?

— А что я должен был о нем слышать?

— Он не погиб. Террил беседовал с человеком, который его видел.

— Не погиб? — изумился Ричиус.

Все считали, что Блэквуд Гейл со своими всадниками погиб под Годоном. Единственный светлый момент во всем этом мерзком эпизоде.

— Как такое могло произойти? Ты об этом знал, Джоджастин?

— Знал, — мрачно кивнул управляющий. — Не могу сказать, чтобы меня это радовало.

— Теперь он носит маску, — продолжал Петвин. — Помнишь тот огонь, который мы видели? Ну так он распространялся не на одного только Эдгарда. Всадники Гейла тоже попали под него в Таттераке. Говорят, он отхватил у Гейла пол-лица.

— Только половину? — проворчал Джоджастин. — Ну так пусть этот подонок радуется: ему повезло больше, чем Эдгарду.

— Жив! — ошеломленно повторил Ричиус. — Как всадники могли вынести этот огонь?

— В том-то и дело, — сказал Петвин, — что они его не вынесли. Только Блэквуд Гейл выжил.

— Ты хочешь сказать, он оставил своих людей?

— Бросил умирать, словно свиней на бойне. Погибли все, кроме полковника Троска. Я слышал, он тоже вернулся.

— Троск! — презрительно усмехнулся Джоджастин. — До чего мерзкий тип! Мясник не хуже Гейла. Удивительно, что они не братья.

— Не могу поверить! — пробормотал Ричиус. — Бросить своих людей погибать… Это просто невероятно!

— Это позор! — поправил его Джоджастин. — Даже для Гейлов. — Он пожал плечами. — Но глупцы по-прежнему следуют за ними, а император по-прежнему прислушивается к их советам.

— Значит, они должны были рассказать Аркусу и о моем отце, — предположил Ричиус.

Джоджастин кивнул:

— Вероятно.

— Ну, если Гейлам что-то известно, то император тоже об этом знает. Почему он должен хотя бы думать о предоставлении мне власти над Арамуром, если считает, что мой отец его предал?

— Тебя Аркусу обвинить не в чем, мальчик. Он считает, что ты находился в Люсел-Лоре и пытался принести ему победу. Он может подозревать Дариуса в предательстве, но у него нет достоверного подтверждения. Есть только слова этих разбойников Гейлов. — Джоджастин хитро улыбнулся. — А мы все знаем, какие они лжецы, так ведь?

— Так! — Петвин заговорщически подмигнул. — Не тревожься, Ричиус. Никто из нас ничего не знает.

— Мы просто будем все отрицать? — допытывался Ричиус. — Делать вид, будто ничего не случилось?

Джоджастин посуровел.

— Конечно. Аркус не может ничего доказать, и дело с концом. Не важно, что он подозревает. В тебе течет кровь королей Арамура. Больше никто из живущих не может на это претендовать, и Аркусу это известно. За кем еще последуют люди? За какой-нибудь марионеткой императора? Нет, Ричиус. Ты здесь король, нравится тебе это или нет.

— Так вот — мне это не нравится. Даже когда я был мальчишкой, я с ужасом думал об этом дне. Я не король.

— Почему ты так говоришь? — изумился Петвин. — Ты вел нас в бой, уберег нас всех от смерти.

— Это совсем другое, — прервал его Ричиус. — И я уберег не всех, верно?

— На войне всегда гибнут люди, — заметил старик. — Такова жизнь. Сколько человек было под твоим командованием? Почти пятьсот, так?

— А вернулось только триста.

— После года жестоких боев, — парировал Джоджастин. — И вы воевали с трийцами! — Это слово он произнес с негодованием. — Со слугами дьявола.

— Это смешно, — сказал Ричиус. — Никакие они не дьяволы, Джоджастин. Они люди, как мы с тобой.

— Не как я, — поспешил возразить старик. — Я знаю, кто они такие. Они все колдуны. И они не чтят Бога.

— У них есть боги, — упорствовал Ричиус. — Просто это — не наш Бог.

— О да! И чему они поклоняются? Змеям? А дролы — самые отвратительные из них. Ты должен радоваться, что выбрался оттуда. — Он снова сжал пальцы Ричиуса. — Я горжусь тобой, мальчик. Отец тоже гордился бы тобой. В тебе больше королевского, чем ты думаешь. Прочти то письмо. Прочти его и забудь все, что было. Тебе нужно править королевством.

В комнату неожиданно вернулась Дженна с кувшином вина. Ричиус тут же резко отдернул руку. Она одарила его долгим, невыносимо сочувственным взглядом.

— Давай стакан, — весело попросила она.

Ричиус подставил стакан, и девушка налила в него немного темно-красного напитка. Он поблагодарил ее, и она стала наливать вино прочим, но при этом поглядывала на Ричиуса. Быстро закончив свое дело, ушла, оставив после себя напряженное молчание.

«Господи, — думал Ричиус, — наверное, она считает, что я сошел с ума».

Он поднес стакан к губам. Пряное вино было слишком горячим, однако он продолжал глотать его, пока стакан не опустел. Он все еще чувствовал голод, но так как растерзал яичницу на неаппетитные полоски, потянулся за новым куском хлеба.

— После завтрака я поеду к Джильяму. Если нас ждет война, я должен начать готовить людей.

— Не гоняйся за призраками, Ричиус, — посоветовал Джоджастин. — Ты только понапрасну напугаешь остальных.

— Если я должен быть королем, то мне надо начинать заботиться о моих подданных. И ты не можешь гарантировать мне, что Аркус в Наре прямо сейчас не продумывает план нашего уничтожения. Нам надо подготовиться на случай появления его легионов.

— Хорошо, — уступил Джоджастин. — Поезжай. Может быть, свежий воздух остудит твою голову, и ты снова будешь мыслить трезво. Но возьми с собой Петвина.

Петвин оторвался от тарелки.

— Меня? Я же только что вернулся! Почему я должен ехать?

— Потому что я хочу, чтобы ты приглядел за Ричиусом. Неизвестно, сколько еще этих трийцев скрывается в окрестностях.

— Это не обязательно, — сказал Ричиус. — Я сам могу о себе позаботиться.

— Мне будет спокойнее, если ты поедешь не один. Да, и еще… Дженна говорила, будто прошлой ночью видела тебя в парке.