— Мне не нужен священник! — прорычал Люсилер. — Убирайся!

Искусник подошел ближе к решетке.

— Шакал умер?

Голос у него оказался красивым и мелодичным, наподобие музыкального инструмента. Когда он говорил, его глаза горели колдовским светом.

— Да, — ответил Люсилер и закашлялся.

Искусник дождался тишины и спросил:

— Когда? И как?

Люсилер расхохотался.

— Ты пришел меня допрашивать? Если да, то пусть Тарн отыщет кого-нибудь более умелого.

— Тарн — это я, — сказал жрец.

Люсилер не сразу осознал, что именно услышал, — а потом рванулся к решетке. Он протянул руки, пытаясь схватить ухмыляющегося дрола, но тот оказался недосягаем. Их разделяла какая-то пядь, однако Тарн даже не вздрогнул.

— Свинья! — взревел Люсилер, потрясая кулаком перед лицом дрола. — Чего ты от меня хочешь?

— Ты называешь себя Люсилером из Фалиндара, так?

Триец плюнул ему в лицо.

— Называю.

Тарн хладнокровно вытер плевок рукавом, при этом изучающе глядя на Люсилера.

— Ты был одним из моих тюремщиков, — сказал он, — но я тебя не помню.

— Я — воин, — заявил Люсилер, — а не тюремщик.

Он оборотился к Тарну спиной и вернулся к себе на матрас, опустив голову.

— Но ты — человек дэгога, — ухмыльнулся Тарн. — Это хорошо. Значит, ты будешь еще более польщен возможностью увидеть, что с ним произойдет.

Люсилер выпрямился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Слушай внимательно, что я тебе скажу. Пала не только долина Дринг. Моя революция захватила Годон. Как и ты, дэгог стал моим пленником. То же случилось с военачальником Кронином и другими, кто мне противостоял. Ты здесь, чтобы ответить за Кэлака.

— Я отвечаю только перед дэгогом, дрол.

— Перед дэгогом? — злобно переспросил Тарн. — Хотелось бы знать почему. Почему ты верен такому человеку? Он предал трийский народ. Разве ты этого не знаешь?

Люсилер засмеялся:

— Предатель — ты, Тарн. Сколько угодно можешь прятаться за своей мертвой религией, но все трийцы знают, кто ты на самом деле!

— Вот как? И кто же я?

— Сумасшедший! — отрезал Люсилер.

С лица искусника мгновенно исчезло добродушие.

— В Наре нас всех считают сумасшедшими. Тебе это известно? Ты знаешь, что рассказы о нас расползаются по Нару словно зараза, что маленьким детям говорят, будто мы — чудовища? Говорят, будто мы такие светлые, потому что мы вампиры. И малыши этому верят. Знаешь, кем бы ты считался в Наре, Люсилер из Фалиндара? Уродом!

Люсилер поморщился.

— Ага, ты знаешь, что я прав! Я жил среди них и ловил на себе их взгляды — они были поражены цветом моей кожи. Конечно, они создали удивительные вещи, но они слабовольные и жестокие, а их предводитель ненасытен. — Тарн шагнул к решетке. — Интересно, что ты знаешь об их императоре? Ты так небрежно говоришь о сумасшедших… Если тебе действительно хочется узнать о безумии, изучай Аркуса Нарского!

— Интересно, — заметил Люсилер. — Может, вы с ним близнецы?

— Мое сумасшествие — не более чем заблуждение, я предвидел это. И потому ты находишься здесь — чтобы я мог убедить тебя в обратном. Подойди ближе, я хочу кое-что тебе показать.

Люсилер продолжал сидеть на своем матрасе, но, увидев, что делает Тарн, он встал и подошел к решетке. Искусник распустил пояс на талии и снял шафранное одеяние с плеч.

— Сейчас я покажу тебе то благо, за которое ты сражался, — сказал Тарн. Когда верхняя половина тела была полностью обнажена, он повернулся спиной к камере, чтобы Люсилер мог разглядеть его спину. — Вот какой прекрасный твой дэгог!

Спина Тарна была покрыта сеткой шрамов. Полосы побелевшей кожи проходили по всей поверхности — неоспоримый результат порки кнутом. Кожа больше напоминала шкуру рептилии, нежели человеческую плоть.

— Хорош, правда? — Тарн снова оделся и взглянул на Люсилера. — Тюремщики дэгога поработали отлично. А сам он наблюдал за ними, не пропустил и секунды. Они даже секли меня по коленям ротанговой тростью. Когда идет дождь, я едва волоку ноги, словно старик.

Люсилер пришел в ужас.

— Вот что случалось с теми, кто не очень лестно отзывался о твоем дэгоге, Люсилер из Фалиндара. — Тарн обвел рукой подземелье. — Это чудесное место много месяцев служило мне домом. Сколько времени здесь пробыл ты? Неделю? Немного дольше? И ты готов сойти с ума, правда?

— Он плохо поступил с тобой, — честно ответил Люсилер.

— Он плохо поступил со всеми трийцами! — вскричал Тарн. — Он привел нарских дьяволов ради собственной выгоды. Он думал только о золоте и оружии. Он жил по-королевски, тогда как другие голодали. Ты все это знаешь!

— Я знаю, что у него были недостатки, — сказал Люсилер. — Но ты действовал отвратительно. Ты — чудовище, Тарн. Твои дролы — вот кто демоны!

Тарн вздохнул.

— Если ты так думаешь, значит, ты еще более невежествен в отношении моих людей, чем я ожидал.

— Твои люди — глупцы. Их набожность просто смешна и нелепа.

— Ты находишься здесь, чтобы убедиться в обратном, Люсилер из Фалиндара. Здесь должен был находиться Шакал, но теперь ты станешь свидетелем вместо него.

— Свидетелем чего?

— Я не тот, кем вы меня считаете, — заявил Тарн. — И теперь я должен доказать это всем вам.

— А вот это, — уверенно произнес Люсилер, — будет непросто.

Тарн непринужденно улыбнулся. Это была прекрасная улыбка — по-детски невинная.

— Я хотел показать Кэлаку то, что я уготовил для дэгога. Я хотел показать ему то, что планирую для Люсел-Лора. Ты займешь его место?

— А у меня есть выбор? — с горечью вымолвил Люсилер. — Я — твой пленник. Ты можешь сделать со мной все что пожелаешь.

— Я желаю не этого. Действительно, ты в плену. То же сделано с военачальниками, которые противостояли мне. Но это сделано не для того, чтобы тебя мучить. Это урок для тебя. Я хотел, чтобы ты узнал, каково мне было здесь, в этом месте, где любил забавляться дэгог. Я хотел, чтобы ты почувствовал хотя бы малую толику моей боли и смог узнать правду о человеке, которому ты служишь.

Люсилер невольно отвел взгляд. То, что проделали с Тарном, было отвратительно — и это не являлось тайной. Поговаривали, будто именно поэтому предводитель дролов так ненавидит дэгога. Узрев обезображенную спину Тарна, Люсилер мог понять его гнев.

— Не жди, что я отрекусь от моего дэгога, — устало молвил он. — Ты победил. Радуйся своей победе.

— Это не моя личная победа. Это — великий день для всех трийцев. И я докажу тебе это. — Тарн подошел к решетке еще ближе. — Ты знаешь, почему дэгог так сблизился с нарскими дьяволами?

Люсилер собрался было ответить, но вдруг понял: его ответ будет ложью. Публично дэгог заявлял, что, имея дело с нарцами, он намерен улучшить жизнь всех трийцев, однако правда была достаточно очевидной. Дэгог так же жаждал власти, как и император Нара.

— Его побуждения меня не интересуют, — сдержанно произнес Люсилер. — И мне нет нужды их вспоминать.

— А, вот тут ты ошибаешься! Его побуждения так же черны, как его сердце! Он признался мне в них.

— Признался? — поднял брови Люсилер. — Значит, теперь пытками занимался ты?

Тарн ничего не ответил, но взгляд его выдал правду.

— Значит, мщение — это добродетель в глазах дролов? — не унимался Люсилер. — Разве твой бог Лоррис не зовется Прощающим?

— Не надо меня поучать, — предостерег его Тарн. — Лоррис также зовется Мечом Небес. А теперь он прикоснулся ко мне, чтобы я мог выполнять его пожелания. Я не позволю еретику подвергать сомнению мои поступки!

Люсилер презрительно фыркнул.

— И ты в самом деле веришь в эту чушь? Или это просто средство заставить других следовать за тобой? Я слышал рассказы о твоей секте еще с детства. Из них получились недурные сказки, но они годятся скорее для детей, а не для взрослых.

— Ты не веришь в дар Небес?

— Не верю. Это — россказни для глупцов.

Тарн широко улыбнулся.

— Почему ты в этом так уверен? Тебе никогда не было любопытно?