— Дьяна говорила мне об этом, — признался Ричиус. — Она сказала, он всегда любил ее, даже до того, как их помолвили. А я надеялся, что она ошибается.

Люсилер покачал головой.

— Она не ошибается. Его любовь к ней — очень странное чувство. Яростное. А болезнь заставляет его любить еще сильнее. Она прекрасна. Мне кажется, рядом с ней он ощущает себя менее уродливым. Но он добр к ней. А тебя должно беспокоить только это.

Казалось, Ричиуса это удовлетворило, и он кивнул каким-то своим тайным мыслям.

— Ну тогда ладно. Утром я отправляюсь в Арамур.

— Ты поговоришь с Аркусом о нас, Ричиус?

— Ты знаешь, что поговорю. У меня нет выбора. Раз Дьяна и Шани остаются здесь, в Фалиндаре, я не могу допустить, чтобы эта война началась. Но не обманывай себя, Люсилер. Уже само мое пребывание здесь — измена. Когда Аркус узнает об этом, он не пойдет ни на какие переговоры. Я буду считать себя счастливым, если уеду из Черного Города живым.

— Знаю. И потому я поеду с тобой.

— Что?

— Я не вправе от тебя чего-то требовать, если сам ничем не буду рисковать. И я уже сказал Тарну, что еду. Это решено.

— Тогда перереши. У тебя шансов выжить будет намного меньше, чем у меня, Люсилер. Как ты думаешь, что происходит в Наре? Ты и опомниться не успеешь, как Аркус отправит тебя в какую-нибудь военную лабораторию. Он будет просто счастлив заполучить в свое распоряжение трийца.

— Я готов к худшему, — хладнокровно заявил Люсилер. — Мы встретим это испытание вместе.

— Тогда тебе следует прямо сейчас со всеми проститься, Люсилер. Обратно ты не вернешься.

Тот лишь пожал плечами. Он предвидел возражения Ричиуса, да и сам уже пришел к такому выводу. Это ничего не меняло. Он либо умрет в Наре, добиваясь мира, либо умрет в Люсел-Лоре — на войне. Смерть приходит ко всем. Важно лишь, как именно она приходит.

— Я сказал Тарну, пусть не слишком на нас рассчитывает, — сказал он. — Но сомневаюсь, чтобы он меня слышал. Боюсь, он в нас верит.

— Верит! — сплюнул Ричиус. — Тогда он — глупец. Ему следовало бы поверить Лиссу. Ему следовало бы объединиться с ними, как они и предлагают. С их помощью у Люсел-Лора появилась бы надежда. Если, конечно, он не применит свою магию.

— Ты не понимаешь…

Люсилера начал утомлять этот разговор. Посвятить Ричиуса в особенности жизни дролов оказалось нелегким делом. Он знал: далеко не все способны понять веру дролов, особенно не трийцы, но надеялся, что Ричиус окажется умнее.

— Ты прав, я действительно не понимаю. Я хотел бы видеть его твоими глазами. Мне было бы тогда гораздо легче.

— Со временем ты увидишь его подлинную сущность, Ричиус. Как это сделал я.

Было очевидно, что Ричиус с ним не согласен. Он задумчиво теребил отросшую бородку, следя глазами за стремительным полетом чаек. Долгие мгновения друзья сидели молча, свесив ноги с обрыва. Морской ветерок развевал их волосы. Вдали сверкали белые гребни волн, выбрасывавших на поверхность аппетитные трофеи для парящих птиц. На высоте песня моря звучала жизнерадостно, и они тихо покачивались в такт ее четкому ритму.

«Завтра», — печально подумал Люсилер. Это было слишком близко. Он ужасно тосковал по Фалиндару во время долгой поездки в Арамур. Ему совсем не хотелось снова прощаться — на этот раз, возможно, навсегда. Он сбросил кожуру плода со скалы, понимая, что скорее всего ощущает этот вкус в последний раз. Корочка полетела вниз и исчезла.

— Ты перед отъездом встретишься с ним? — спросил Люсилер.

Ричиус равнодушно пожал плечами:

— Зачем это мне? Он принял свое решение, я — свое.

— А как Дьяна и малышка?

— Сегодня вечером я прощусь с обеими. Конечно, если Тарн это допустит.

— Он наверняка не станет возражать. Тебе достаточно только его попросить. Если хочешь, я ему скажу.

— Нет, я сделаю это сам. — Ричиус закрыл глаза и вздохнул. — Я глупец, Люсилер?

— Что?

— Я — глупец? — повторил свой вопрос Ричиус. — Я чувствую себя круглым дураком. Мне не следовало возвращаться. Не знаю, что я надеялся здесь найти.

— Думаю, знаешь, — мягко возразил Люсилер. — Ты надеялся, что Дьяна захочет быть с тобой. Ты вообразил, будто она тебя дожидается, правда?

Ричиус открыл глаза и посмотрел на друга.

— Боже, как я глуп, правда? Она ведь почти совсем меня не знает. И я ее почти не знаю. И все же я ее люблю, Люсилер. Не могу это объяснить, но это так. Я полюбил ее, как только увидел. Именно ради нее я и уехал из Арамура. А ведь был уверен: ничто не заставит меня вернуться в Люсел-Лор.

— Любовь — это загадка, мой друг, — сказал Люсилер. — Иногда нужны годы, чтобы она созрела. А порой хватает нескольких мгновений.

— А иногда ее нет вовсе, — резюмировал Ричиус.

Люсилер начал было еще что-то говорить, но вдруг умолк и прислушался, повернув голову в сторону крепости. Кто-то окликал его по имени — ветер донес до него едва слышный зов. Он резко встал и осмотрелся. К ним приближался мужчина — кто-то из воинов Кронина. Он стремглав бежал вниз по склону.

— В чем дело? — Ричиус тоже встал.

Он проследил за взглядом Люсилера и тоже увидел бегущего.

Руки— ноги его так и мелькали.

Люсилер похолодел.

— Беда, — мрачно прошептал он.

— Люсилер! — эхом разнесся оклик, скатившись по склону словно лавина.

Воин энергично размахивал над головой рукой, продолжая бежать. Люсилер в ответ взмахнул рукой и сделал Ричиусу знак.

— Следуй за мной, — бросил он не оборачиваясь и со всех ног понесся навстречу воину.

Ричиус мчался за ним по пятам.

Вместе они взбежали вверх по склону туда, где остановился воин в синем с золотом. Его потное лицо покраснело от напряжения. Он что-то испуганно прохрипел, с трудом выталкивая отрывистые слова. Люсилер прислушался, силясь понять их смысл. Воин указал сначала на Ричиуса, а потом на крепость, возвышавшуюся позади них.

— Что он говорит?

Люсилер неуверенно ответил:

— Кто-то ждет тебя в цитадели. Тарн хочет, чтобы ты немедленно туда явился.

— Кто-то ждет меня? Кто?

Воин продолжал что-то говорить.

— Он не знает, — молвил Люсилер. — Только то, что Тарн вызывает тебя в банкетный зал. Случилось что-то важное.

Они направились обратно к крепости по длинной извилистой дорожке, оставив озадаченного воина позади. Ричиус легко держался рядом с Люсилером, зарываясь в каменистые осыпи каблуками крепких сапог. В воздух взлетали осколки гравия. Паника подхлестывала его, и он смог быстро подняться на относительно ровную площадку, окружавшую цитадель. Вокруг было пусто. Они недоуменно переглянулись.

— Никаких волнений, — сказал Ричиус. — Что это значит?

Люсилер пожал плечами и ступил на крытый внутренний двор крепости. Теперь они уже не бежали, а только быстро шли, вглядываясь во встречные лица и не замечая ничего необычного. Воин сказал, что им надо — явиться в банкетный зал. Люсилер осмотрел коридор. Все спокойно. Что бы ни произошло, об этом явно не было известно обитателям крепости. Несколько человек прошли мимо, не обратив на них никакого внимания. Люсилер растерянно посмотрел на друга и продолжал путь по широкому коридору в сторону банкетного зала.

Ричиус следовал за ним. Их шаги тревожно разносились по гулкому коридору. Ричиус тяжело дышал. На лбу у него выступил холодный пот испуга. Он нервно облизывал губы и озирался по сторонам, выискивая источник угрозы. У закрытых дверей банкетного зала они на секунду остановились. Люсилер прижался ухом к богато украшенным резьбой дверям и затаил дыхание. Внутри раздавались редкие фразы, произносимые незнакомым голосом, но разобрать слов он не мог.

— Внутри кто-то есть, — прошептал он. — Но я не знаю кто.

— Открывай! — обронил Ричиус.

Люсилер два раза стукнул в дверь и медленно открыл одну створку. Он сразу же увидел Тарна. Лицо искусника было ужасным. Узнав Люсилера, он едва заметно кивнул. К дверям повернулись также другие головы: Кронина и двух его воинов — с жиктарами на уровне пояса. А потом Люсилер шире открыл дверь — и увидел еще одного человека. Неизвестный в блестящей черной коже, позолоченном плаще и серебряном шлеме был высок и подтянут, а когда он повернулся к двери, на лице его оказалась зловещая маска смерти — превосходно выполненная из металла копия человеческого черепа. На поясе у него висел длинный узкий меч. Люсилер замер. Ричиус прошел вперед, оттолкнув его в сторону, и тотчас отпрянул.