— Возвращайтесь к работе, — бросила Пиппа рабочим, собравшимся вокруг. Озадаченно бормоча, все разошлись. — Вы должны взять себя в руки.

— Ради чего? Сначала мой песик, теперь Бинг-Бинг! Моя жизнь кончена!

Пиппа помогла Ли встать на ноги и подняться по лестнице.

— Вы проведете весь день в салоне красоты. Сегодня вы будете принцессой на одном из самых грандиозных балов в истории Лас-Вегаса, к понедельнику станете новым членом «Кантри-клуба». — «Ко вторнику я получу диплом и смоюсь отсюда!» — Я уверен, это просто недоразумение. Вам известна только одна сторона проблемы.

— Бриллиантовое колье, «люблю навеки»? Сколько еще сторон нужно?

— Поверьте, я понимаю, что вы чувствуете. Несколько лет назад в Праге я пережил нечто подобное.

— Вы убили ее?

— Я уехал. И через несколько недель уже был помолвлен. — Пиппа вошла в гардеробную. Все тряпки, что Дюси вчера сбросила с вешалок, по-прежнему валялись на полу. Она отыскала бежевый трикотажный костюм. — Наденьте это.

— Эти ночные отсутствия… Месяцы работы допоздна… Как я могла быть настолько слепа?

— Прекратите мучить себя, сеньора! Одевайтесь. Быстро!

Перегнувшись через перила, Пиппа выкрикнула несколько распоряжений суетившимся внизу рабочим. Как, черт возьми, могла получиться такая путаница? Если Бинг-Бинг получила драгоценности, предназначенные Ли, она бы уже вернула их в «Каса-Боус» боевой крылатой ракетой. Пиппа позвонила в ремонтную фирму и велела срочно прислать специалистов всех профилей. Потом набрала номер Коула.

— Сегодня утром Ли получила бриллиантовое колье. С запиской для Бинг-Бинг.

— О, черт.

— Половина дома разнесена вдребезги. Не хватает восьми окон. Сеньора узнала о квартире в «Трамп-тауэр».

— Я сейчас приеду.

— Без Мосса, если не возражаете. Если только он не крупный специалист по уборке битого стекла. — И наконец последний звонок, доктору Зеппелину. — Сеньора Боус только что узнала, что у ее мужа отношения на стороне. Езжайте в салон «Вита-ди-Лаго» и подержите ее за руку.

— А вы оплатите массаж глубоких мышц?

— Вы можете вместе получить полный набор процедур.

Вышедшая из спальни Ли напоминала привидение из-за успокоительных, которых она только что наглоталась.

— Зачем я еду в салон, Космо? — детским голоском пролепетала она.

— Потому что вас там ждет доктор Зеппелин. — Пиппа тихонько повела Ли вниз. — Осторожно, стекла, — бросила она через плечо, крепко поддерживая хозяйку под руку, и открыла входную дверь.

Конечно же, на пороге должна была стоять Дюси, в винтажной блузке. Ожерелье и браслеты сверкали на солнце. Личико под клетчатым платком напоминало крысиное.

— Доброе утро! Можно войти?

— Вы что, не видите, мы уходим, мадам Деймон?

— Боже, Ли, вы выглядите так, словно из вас все соки выжали.

— У сеньоры Боус только что закончился балетный класс с Михаилом Барышниковым, — ответила Пиппа. — И остаток дня она проведет в «Вита-ди-Лаго».

Дюси не двинулась с места.

— Мы можем быть еще чем-нибудь полезны? Несколько тонн икры, к примеру?

— Вообще-то это я кое-что принесла вам. — Дюси выудила из своей сумки громадный серебряный половник. — Это предмет времен короля Эдуарда Седьмого. Его, безусловно, нужно будет мне вернуть.

— Полагаю, у нас достаточно поварешек.

— Вот как? — победно улыбнулась Дюси. — А я слышала другое.

Пиппа выругалась про себя, почувствовав, что Ли похолодела градусов на десять.

— Сеньора, не могли бы вы отправиться в «Вита-ди-Лаго» самостоятельно? Мне нужно задержаться, и я не хочу, чтобы вы опоздали.

— Конечно. — Ли как сомнамбула побрела в гараж.

— Какой позор, — фыркнула Дюси. — Эта женщина недостойна членства Общества анонимных алкоголиков, не говоря о «Кантри-клубе» Лас-Вегаса.

— Поздравляю, мадам Деймон. Вас и вашего информатора. — Дом полон народу: предателем мог оказаться любой. — Вам больше незачем терять здесь время.

— Я должна знать, правдивы ли слухи о погроме. У меня есть обязательства перед членским комитетом. — И, меняя тон на хитрый и вкрадчивый: — Можно войти?

— Нет. Возвращайтесь домой и забавляйтесь со своими чучелами.

Дюси вздохнула:

— Мне остается предполагать худшее. Я буду обязана написать письмо с возражениями по поводу вступления Ли в клуб.

— В таком случае бала не будет.

— Как вы смеете меня шантажировать, Космо!

— Я просто играю по вашим правилам. Счет ноль — ноль. — Пиппа повернулась, чтобы идти в дом.

— Постойте. Я могу превратить это в ситуацию, когда выигрывают оба. — Дюси вцепилась в Пиппу. — Я могу гарантировать, что Ли и Мосс станут членами клуба.

Пиппа понимала, что прозвучит дальше, но все же спросила:

— А в обмен?

— Вы будете год работать в «Кастилио-Деймониа». В вашем подчинении будут двадцать человек.

— Я лучше буду разминировать поля Афганистана.

— Шесть месяцев и тридцать человек.

— Один месяц и пятьдесят, — выдвинула свои условия Пиппа.

— Три месяца и сорок.

— Две недели и шестьдесят. Это мое последнее предложение. Вы объявите о вступлении сеньоры в клуб сегодня вечером, — заявила Пиппа. — На балу.

— Это невозможно. Комитет соберется не раньше понедельника.

— Я убежден, вы умеете проводить телефонные конференции. Договорились?

— Ну… я… Космо, вы безжалостны. — Шестьдесят! Дюси замерла в восторге. — Да, договорились.

Они пожали друг другу руки.

— Как поживает мадам Уокер? — поинтересовалась Пиппа.

— На седьмом небе. Она получила в подарок чучело маленькой птички со слюнявой запиской. Должно быть, чья-то дурацкая шутка. Кто в здравом уме полетел бы к ней?

— Птичку прислал я. И записку тоже. Я считаю ее невероятно привлекательной.

Дюси словно заехали по физиономии мокрой тряпкой:

— Вы!

— Пожалуйста, не говорите ей. — Пиппа прекрасно знала: скорее ад замерзнет, чем Дюси это сделает. — Предпочитаю боготворить ее на расстоянии.

— Что ж! Вы действительно полны сюрпризов. — Потрясенная до глубины души, Дюси отступила. — Увидимся вечером, Космо. Помните, я буду Афродитой, богиней весны.

— Я думал, богиня весны — Персефона.

Пиппа захлопнула палисандровые двери. Глубоко вздохнув, она осторожно повернулась лицом к холлу. К сожалению, безумство Ли не было сном: «Каса-Боус» выглядел так, словно по нему пронеслись слоны Митци и Бобо. Ущерб оценивался в миллионы. Пока Пиппа прикидывала, не поможет ли простой пожар, влетела запыхавшаяся Керри:

— Мо, давай в кухню! Дело плохо!

Один из помощников, залитый кровью, гонялся за другим, тоже окровавленным. У всех остальных в руках были ножи, все были перевязаны, и все дико вопили. Все, кроме Руди, сосредоточенно фаршировавшего миндалем и финиками куропаток. Всего куропаток было триста.

— Что случилось? — заорала Пиппа.

— Один пытался достать что-то из мусороуничтожителя, а другой повернул выключатель! — Керри вздрогнула, когда гора фаршированных цветков цуккини рассыпалась по полу. — Это нехорошо.

— Остановите его!

— Ты в своем уме? Он нам головы поотрубает! Они оба как дикие псы.

Псы? Ага!

— На этот случай у меня кое-что есть!

Пиппа помчалась в комнату за «Зажигательным перчиком». Попробовала нажать на белую кнопку: язычок пламени взметнулся вверх. Значит, черная — для перца. Она бросилась обратно в кухню и сунула оружие под нос каждому из бойцов: драке пришел конец.

На улице Коул затормозил в нескольких дюймах позади фургона ремонтной бригады. Взлетел вверх по ступеням. При виде разгрома в холле у него перехватило дыхание. Заслышав крики, он ринулся в кухню. Двое катались по полу, прижав к лицу руки. Еще двое сцепились над раковиной. Руди сметал в кучу фаршированные цветки цуккини, разговаривая сам с собой. Среди всего этого, недвижимая, как статуя Свободы, стояла Пиппа.

Коул вытолкал ее в патио:

— Вы не шутили, Космо. Здесь все вышло из-под контроля. — Он закатал рукава. — Приступим к работе.