Что-то здесь было неправильно. Самая дешевая юбка из «Нейман» стоила в три раза больше, чем все содержимое тележки. Может, она и беглянка, но не воришка.

— Вы уверены?

Тетка проверила еще раз:

— Черт! Один код неправильный. — Теперь сумма составила семьдесят один пятьдесят. — Итак, сдача со ста долларов.

Пиппа затаила дыхание, пока тетка со всех сторон изучала купюру, дабы убедиться, что она не фальшивая. Наконец Пиппа получила сдачу и выскочила на солнцепек парковки. Такси дожидалось ее.

— Отвезите меня домой, — взмолилась она, падая на заднее сиденье.

Всякий раз, когда такси проезжало мимо газетных киосков, ларьков или супермаркетов, одна половина ее души жаждала купить все таблоиды, попавшие в иоле зрения, другая же мечтала удалиться в далекий тибетский монастырь. Едва таксист остановился у особняка Джинни, Пиппа сунула ему сто долларов и бросилась вон, словно вампир, спасающийся от дневного света. Она закрыла замок на три оборота, задернула шторы и долго сидела в темноте, в полном оцепенении дожидаясь кого-нибудь, кто включит свет и скажет, что все это было лишь дурным сном.

Слушатели автошколы собирались в подсобной комнате мотеля «Счастливый час» на Харри-Хайнс-бульвар. Близость железнодорожных путей вкупе с обилием насекомых и вечным шумом создала ему дурную славу. Основными клиентами мотеля были местные проститутки; второе место прочно удерживал техасский департамент государственной безопасности. Представители власти считали его подлинным карательным учреждением и, не без оснований, надеялись, что после недели занятий в вонючем классе, кишащем тараканами, непутевые водители сделают что угодно, лишь бы сюда не возвращаться.

Последняя студентка влетела в дверь ровно без одной минуты девять. Офицер Вернон Пирс грозно глянул поверх кафедры.

— Похвальная точность, — бросил он, когда она устроилась на своем месте в первом ряду и подвинула поближе столик. Прелестные ножки! Впрочем, остальное выглядело довольно отталкивающе. Он в жизни не видел так плохо окрашенных волос. С таким же успехом она могла просто сунуть голову в ведро с дегтем. Руки обезображены татуировкой, а серо-голубой лак на ногтях рождал ассоциации только с моргом. На ней были надеты сразу два топа, каждый прикрывал пару дюймов того, на что не хватило другого. Белая юбочка с рисунком в виде вишенок, словно картонная, явно куплена только что. «Уол-март». Шлепанцы, казалось, вырезаны из шин «Данлоп». Тяжелый золотой браслет абсолютно не соответствует наряду.

— И кто вы?

— Пакита Рика.

Странно, она не похожа на испанку. И брови у нее светлые.

— Всем доброе утро. Меня зовут офицер Пирс. В течение следующих пяти дней мы с вами станем добрыми друзьями, поэтому для начала предлагаю рассказать друг другу, почему каждый здесь оказался. — Он указал на долговязого подростка в рабочем комбинезоне, сидящего в первом ряду. — Билли, ты первый.

— Я не совершал никакого преступления. Я невиновен.

— Тогда расскажи, в чем тебя несправедливо обвинили.

— В том, что вел свой трактор.

Офицер Пирс изучал какую-то распечатку.

— Билли прав. Он вел свой трактор. Но он забыл упомянуть, что трактор он вел в центре Далласа, в то время как ферма его отца расположена в Абилене. Законы Техаса запрещают использовать трактор на расстоянии свыше ста пятидесяти миль от фермы.

— Мой пикап сломался, а я должен был приехать на вечеринку.

— Твоей подружке это, должно быть, понравилось. — Пирс обратился к следующему студенту: — Ну а вы, Том?

Пузатенький, потрепанный жизнью крепыш заявил:

— Чертовски несправедливо, что у меня отобрали права, когда я даже не был за рулем и не представлял ни для кого никакой угрозы.

— У меня сердце кровью обливается! — Пирс сверился с листком. — К сожалению, вы вышвырнули две пустые коробки от пиццы, две большие бутылки из-под кока-колы, пакет от печенья, упаковку чипсов и половину порции мороженого прямо из окна своей машины, хотя находились в зоне отдыха в тридцати футах от мусорного бака.

— Какая мерзость, парень, — обернулся на стуле Билли. — И ты все это сожрал?

— Не нужно поучений, пожалуйста, — прервал его Пирс. — Если кто-то намусорит в славном штате Техас, то теряет водительские права и подвергается штрафу. — Вы, Гордон?

Здоровяк лет тридцати с чем-то пробормотал:

— Я сидел в лодке, никого не трогал.

— Возможно, и так, но уровень алкоголя в вашей крови составлял один и семь. По законам Техаса за управление лодкой в состоянии опьянения вы теряете водительские права.

— Да все на рыбалке пьют пиво, — запротестовал Гордон. — Иначе клева не будет.

Пирс обратился к пожилой темнокожей даме из последнего ряда:

— Хэтти! Расскажите, почему вы здесь.

— Не знаю, офицер. Я вожу машину семьдесят пять лет, и никогда не было никаких претензий. И тут вдруг как гром среди ясного неба появился этот полицейский и остановил меня.

— Позвольте мне объяснить. Вы ехали со скоростью двадцать пять миль в час по шоссе, где максимальная скорость составляет семьдесят, а минимальная ограничена сорока милями в час. Вы же вели машину со скоростью на пятнадцать миль в час ниже разрешенной.

— Вы хотите сказать, что меня наказали за слишком медленную езду?

— Именно так. Давайте послушаем вас, Сеймур.

Тощий чернокожий подросток в штанах, которые были бы велики даже Карлсону, отозвался:

— Я городской художник, парень. И это все, что я хочу сказать.

— Художник? Полицейский отчет гласит, что ты портил частную собственность. По законам Техаса за рисование граффити на чужих стенах лишают водительских прав.

— Как мило, — вздохнул Сеймур.

— А вы, Кэрри-Джо?

Сухопарая девица ответила:

— Я просто говорила по телефону.

Пирс внимательно прочел что-то в своей бумажке:

— Если бы давали приз за сокрытие фактов, вы бы обязательно получили его. В Техасе нельзя ехать менее чем в пятистах футах позади пожарной машины. Нарушением закона является также авария, случившаяся в результате беседы по мобильному телефону. Кэрри-Джо умудрилась врезаться в пожарную машину во время разговора по мобильному.

— Это был важный звонок, — надулась она.

— Что у вас, Лола?

Девица абсолютно недвусмысленного вида в крошечном костюмчике Санта-Клауса сообщила:

— Я профессиональная прислуга.

— Вы ехали со скоростью тридцать миль в час по встречной полосе и врезались в «ягуар». По законам Техаса нарушение Правил дорожного движения будет стоить вам водительских прав.

— Он должен был включить фары!

Покачав головой, Пирс перевел взгляд на последнюю студентку. Милое смышленое личико, если не обращать внимания на прическу.

— Пакита. Что привело сюда вас?

— Я превысила скорость.

Класс радостно загалдел:

— Ну, ты даешь, девочка! Приятно знать, что среди нас есть один настоящий преступник!

— Тихо! А еще вы управляли машиной без водительских прав и на протяжении двадцати миль игнорировали предупреждающие сигналы полицейского.

— Простите. Я пела. С Джошем Гробаном.

Пирс провел ладонью по глазам. Это не класс, а притон какой-то.

— Слушая ваши истории, я обнаружил нечто общее. «Я не виноват! Я ничего не сделал!» Позвольте мне сразу официально заявить: вы не жертвы, вы нарушили закон, — именно поэтому вы здесь. Правило номер один: вождение машины — привилегия, а не право. Вопросы есть?

Полных десять секунд он ждал ответа. Пакита наконец прекратила рисовать чертиков в блокноте.

— Нет, сэр.

— Чтобы успешно закончить курс, вы будете каждый день являться на занятия вовремя. Вы будете выполнять домашние задания. Вы должны будете правильно ответить не менее чем на семьдесят процентов вопросов теста по правилам движения, дорожным знакам, пройти проверку зрения и сдать экзамен по вождению. Итого, четыре экзамена! Сумеете справиться со всем этим?

Восемь кокосовых орехов могли бы реагировать более оживленно. В конце концов офицер Пирс заметил некоторое движение в первом ряду, правда, в форме слезы, ползущей по щеке Пакиты.