— Было очень вкусно. Спасибо.

— В вашей школе есть перерыв на обед, или вы весь день устраиваете новые браки?

— Понятия не имею. Вы можете меня подождать?

— Конечно. Я работаю на вас круглосуточно семь дней в неделю. — Майк подрулил к парковке у заброшенного торгового центра. Почти все павильоны были свободны за исключением «Марви Мейтс» и оружейного магазина. — Мы на месте.

Пиппа шагнула в палящую жару улицы:

— Пожелайте мне удачи.

Тихо звякнули колокольчики, и двери «Марви Мейтс» закрылись за Пиппой. Она оглядела комнату, прикидывая, достаточно ли красноречивы пурпурные бархатные кушетки, розовые стены и красные коврики в виде сердечек. Абажуры, подушки, статуэтки, плакаты и часы были украшены фигурками купидонов. Из динамиков грохотали «Битлы» — «Can't buy me love». На столе под табличкой «Ваш завтрак от «Марви Мейтс»» были разложены сложные углеводы в разнообразных формах. За компьютером сидела дама сорока с чем-то лет, в белом деловом костюме. Наметанным глазом Пиппа заметила, что та наверняка тратит каждый свободный цент на то, чтобы выглядеть лет на двадцать пять моложе, — без особого, впрочем, успеха.

— Вы, должно быть, Чиппа! — воскликнула дама, вскакивая и отбрасывая в сторону стул. — А я Марла!

Напуганная столь экзальтированным приемом, Пиппа отступила на пару шагов.

— Привет.

— Жарко как сегодня, правда? Хорошо хоть сухо!

В духовке тоже жарко и сухо, но это вовсе не означает, что Пиппе захочется провести там некоторое время. Она высвободила руку из тесного пожатия Марлы:

— Я так рада здесь оказаться. Диплом брачного агента значит для меня практически все.

Да, проблемы с грин-картой.

— Прошу вас! Садитесь! Не забыли захватить резюме?

Пока Марла трижды перечитывала его, Пиппа рассматривала плакат — валентинку работы Норманна Роквелла[33].

— Итак, у вас диплом чир-лидера университета в Кракове?

— Это всемирно известный центр. — Так как заявление не произвело большого впечатления, Пиппа добавила: — Мне всегда нравилось, как влюбленные парочки вместе веселятся на спортивных соревнованиях.

— Тогда почему вы не стали профессиональным чир-лидером?

— На выпускном экзамене, выполняя тройное сальто, я сломала бедро.

— А еще у вас диплом по домашнему консервированию из университета в Варшаве? — продолжила Марла.

— Именно так. — Пиппа не особенно задумывалась, что написать в резюме, однако теперь ей придется с этим жить. — Во многих культурах еда и любовь тесно связаны. И поляки любят консервы. Я полагала, что смогу помогать людям знакомиться посредством совместного приготовления пищи.

— И что же произошло?

— Всю Восточную Европу поразила болезнь огуречной рассады.

— А откуда у вас синяк под глазом?

— Я попала в аварию.

— Вы управляли машиной в нетрезвом виде?

— Это случилось в девять утра. — Оправдание не убавило скепсиса во взгляде Марлы. — Нет, я не была пьяной.

— Ага. Любовник есть?

Стремительное остроумие Пиппы с визгом затормозило:

— Простите, но каким образом это связано с получением диплома брачного агента?

Марла опустила очки в форме сердечка и пристально посмотрела на Пиппу:

— Люди ищут спутника жизни и крайне нуждаются в вашей помощи. Они несчастны. И им не нужны соперники.

Пиппе потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чём идет речь:

— Я здесь не для того, чтобы подцепить жениха, если вас это беспокоит.

— Многие женщины приходят именно за этим.

Через прозрачную розовую занавеску Пиппа случайно заметила, как ее шофер, расстегнув брюки, украдкой облегчался прямо на колесо автомобиля.

— Если вам обязательно нужно это знать, у меня роман с моим водителем. — Как, черт побери, он сказал, его зовут? — По имени Майк.

Успокоившись, Марла отложила резюме.

— Как вы нашли нас?

— По рекламе в покерном журнале. Довольно необычное место.

— Вы играете в покер?

Несколько обескураженная ястребиным взором Марлы, Пиппа пробормотала:

— Майк играет. Он чемпион Польши. Прямо сейчас, пока мы разговариваем, он участвует в шести играх одновременно. По Интернету.

— Ясно.

Что-то тут не складывалось. От Чиппы несло чесноком, но у нее был личный шофер. Зачем ехать в Краков учиться чирлидингу? Консервирование? Прическа? Если бы Марле отчаянно не требовалось две тысячи баксов на пластику век, она ни за что не стала бы связываться с этой идиотской работой.

— Вы принесли плату за обучение?

Пиппа вручила ей две тысячи долларов, а в обмен получила бэйдж с именем и расписание на листочке пурпурного цвета. Программа казалась удивительно несерьезной.

— Не могу дождаться начала.

Когда Марла прятала наличные в сейф, зазвенели дверные колокольчики. В контору вломилась грузная дама в кожаной мини-юбочке. Толстый слой косметики и парик в стиле Долли Партон[34] довершали общий водевильный облик. Белый мохнатый топ определенно лучше смотрелся бы в качестве коврика в ванной.

— Утро доброе, — провозгласила она, направляясь прямиком к буфету с завтраком. Наполнив тарелку доверху, она примостилась рядом с Пиппой.

— Чиппа? — с набитым ртом прочла она надпись на бэйдже. — Это забавно. А я Пэтти.

Тренькнули колокольчики, и в комнату влетел мужчина, явно проигрывающий последний бой в борьбе с растущей лысиной. Одет он был в клетчатые брюки, рубашку в горошек, зеленые носки и сандалии.

— Привет, девочки. Я Сол. Одинок и доступен.

По пятам за Солом следовала еврейская бабушка. Ее красный синтетический брючный костюм идеально соответствовал купидоновому декору.

— Что такое? Пончиков больше нет? — возмутилась она, оглядывая стол. — Я требую скидки.

— Замолкни, — промычала Пэтти. Все три пончика красовались на ее тарелке. — Завтра придешь вовремя.

Последним явился маленький смуглый человечек в темном шерстяном костюме. Прежде чем устроиться на кушетке, он налил себе сразу три чашки кофе.

— Привет.

— Все в сборе, — прощебетала Марла, раздавая значки с именами. — Хелен. Арам. Познакомьтесь с Чиппой, Пэтти и Солом. Для начала я бы хотела, чтобы вы представились и объяснили, что привело вас в школу брачных агентов. Прошу вас, Арам, начинайте.

Миниатюрный мужчина в темном костюме сообщил:

— Я из Армении. Работаю консьержем в очень престижном доме на Пятой авеню в Нью-Йорке. В моем доме живет множество финансистов, банкиров, есть среди них и женщины. Поскольку я всех знаю, да и документы у всех давно проверены, я решил знакомить их друг с другом. И нет проблемы возвращения со свидания, незачем нетрезвым садиться за руль. Люди большую часть времени проводят в том же здании, там и спортивные залы, и зимние сады. Кому же еще платить за брачные услуги, как не мне?

— Вы пришли в нужное место, — улыбнулась Марла, хотя она и через миллион лет не прислушалась бы к совету привратника сомнительного происхождения. — А вы, Хелен?

Еврейская бабушка сообщила следующее:

— Я решила взять дело в свои руки, когда моей дочери Сэди исполнилось тридцать, а у нее все еще не было жениха. От имени Сэди я начала поиск в Интернете. И сразу же нашла для нее милого юриста, еврея, живущего всего в квартале от нас в Лос-Анджелесе.

— Замечательно! — захлопала в ладоши Марла.

— Вы не поверите, но моя собственная дочь подала на меня в суд за ложное представительство. А потом вышла замуж за своего адвоката! Так что, я считаю, у меня талант. Я понимаю, кто кому подходит.

Пэтти выковыривала изюминки из мохнатых петель своей кофточки:

— Дело-то она выиграла?

— Разумеется! Я бы не отдала ее за дурака! Они мне обошлись в сорок тысяч долларов.

— Вы, Сол?

Сол встал, демонстрируя конфликт клеточки и горошка:

— Я торгую подержанными машинами в Литл-Роке. Женат никогда не был. Думаю, я не понимаю, как нужно искать правильную женщину. Когда я начал лысеть, клиенты перестали покупать у меня машины.