Тейн проводила взглядом спотыкающуюся Кимберли. Подождав, пока утихнет грохот захлопнувшейся двери, от которого, должно быть, задрожали люстры пятью этажами ниже, она спокойно продолжила:

— Я хочу, чтобы ничто не нарушило распорядок этого дня. Помните, у меня есть еще одна запасная девушка, которая молится, чтобы ее телефон зазвонил! — И Тейн включила камеру. Поведение ее изменилось, облик ради потомков преобразился. — Наш первый подарок от мисс Лоуэллы Хакерс из Хьюстона. — Она протянула Пиппе коробку. — Прочитай открытку, дорогая.

Пиппа изумленно открыла коробку салфеток. Они выглядели так, словно их только что доставили из антикварного магазина. «Дорогие Пиппа и Лэнс, эти салфетки принадлежали моей прапратетушке, герцогине Саксонско-Кобургской. Их использовали на приемах с королевскими особами, политиками и легендарными артистами. Салфетку с оторванным уголком держал в руках Чарли Чаплин, демонстрируя фокус на обеде, где присутствовал герцог Бедфорд. Надеюсь, эти исторические салфетки будут оживлять ваши приемы и вечеринки еще долгие годы».

Уголки были оторваны у шести из двенадцати салфеток.

— Они определенно оживляли вечеринки Армии Спасения. — Тейн отложила коробку в сторону. — Продолжай, Пиппа.

— От мистера и миссис Тревор Хигам из Хьюстона. «Надеемся, вы полюбите это новое хобби так же, как мы». — Пиппа развернула наряды для кадрили, в ярко-фиолетовую клетку, Для Него и Для Нее. — Дизайн Билла Бласса[27].

— Должно быть, кадриль очень популярна в Хьюстоне, — фыркнула Тейн, укладывая коробку поверх подарка Лоуэллы. — А что в тех розовых упаковках?

Огромная супница и сорок суповых тарелок, все украшено золотыми тюленями. «От поместья «Сэм Хьюстон», — написал Дигби из Хьюстона. — Наш талисман».

Тейн покачала головой:

— Не могли они найти что-нибудь из поместья Джона Нили Брайана[28]?

Супница присоединилась к стопке отвергнутых подношений.

— Открой несколько из тех конвертов, Пиппа. Может, в маленьких коробочках мы найдем что-нибудь поинтереснее?

В первом конверте оказался сертификат на владение десятью тысячами баррелей сырой нефти.

В следующем конверте была фотография белого пони. «Надеемся, вам с Лэнсом доставит удовольствие владение чистокровным скакуном. Ее зовут Труди», — писал мистер Энтони Лудлинг из Хьюстона.

— Почему бы им не прислать роскошный лимузин? — вздохнула Тейн. — Труди может оставаться в конюшне Хендерсонов, пока вы с Лэнсом ищете себе дом.

Следующий открытый Пиппой подарок был от друзей Лэнса: позолоченный футбольный мяч, ящик бурбона и двухместный спальный мешок. Она получила десять хлебопечек. Еще один маленький конверт содержал фотографию белого кабинетного рояля «Ямаха». «Мы знаем, что Лэнс музыкален», — писали Пембертоны из Хьюстона.

— «Ямаха»? — нахмурилась Тейн. — Звучит по-японски.

— Выглядит очень мило, мам. Может, я начну брать уроки.

— Они не включили в подарок пару лет уроков? — Тейн закатила глаза.

Мистер и миссис Харви Прюетт V из Форт-Уорта прислали шесть больших кухонных ножей Фудзивара. Раздражение Тейн по поводу получения очередной партии японского импорта ослабело, когда Шардонне сообщила, что они продаются по четыреста долларов за штуку.

Заметив, что девушкам с трудом удается сохранять бодрость, Тейн предложила всем прочесть строку из свадебного регистра, который она составляла в течение нескольких месяцев.

— Восемь комплектов из «Флора Даника», — зевнула Ли.

— От?

— Бартоны из Амарилло.

— Очень мило. Передай книгу дальше, Ли.

— Восемь комплектов от «Флора Даника», — прочла Кора, передавая книгу на следующие колени. — От Хаддлстонсов из Далласа.

— Восемь комплектов от «Флора Даника», — прочла Франческа. — От Крофордов из Плано.

— Восемь комплектов от «Флора Даника», — прочла Тара. — От Джефферсонов из Пасо. Сколько комплектов тебе нужно, Пиппа?

— Пятьдесят, — ответила Тейн. — Передай книгу дальше, дорогая.

— Тридцать наборов хрусталя «Уотерфорд», модель «Лисма», — прочла Джинни. Вместо парика она соорудила монументальный тюрбан в горошек и надела огромные зеркальные солнечные очки. Ни у Пиппы, ни у Тейн сегодня не было, сил поинтересоваться, что за заявление делает Джинни таким образом. — От моей мамы.

— Как мило с ее стороны, — отозвалась Пиппа.

— Еще двадцать наборов прислал мой отец. — Родители Джинни были в разводе. — Тебе, наверное, придется купить замок, чтобы хранить все это барахло.

— Ты называешь «Уотерфорд» и «Флора Даника» барахлом? — холодно осведомилась Тейн.

— Мне просто любопытно, где можно найти буфет для пятидесяти сервизов. Не говоря уже об обеденном столе.

— Это традиция, — пояснила Тейн. — Передай дальше, Джинни. Мы лишь начали с этой горой подарков.

— Набор столового серебра на пятьдесят персон от Джеймса Робинсона из Нью-Йорка, — прочла Хэзел. — Кто он такой? Он женат?

— Он — это компания, одна из последних, производящих серебро ручной работы. Его крайне трудно поцарапать. Великолепный подарок. Кто прислал его, Хэзел?

— Дюси и Калеб Деймон из Лас-Вегаса.

— Моя университетская соседка по комнате, — улыбнулась Пиппе Тейн. — Они с Калебом сейчас в Рангуне, оба делают косметические операции. Они прислали свои извинения.

Пиппа рассеянно улыбнулась. В настоящий момент Рангун казался совсем неплохим местом.

Открывание коробок растянулось на несколько часов, по истечении которых шестеро девиц громко храпели. Тейн не отпустила их, пока последний подарок не был обсужден и занесен в каталог. Пиппа получила столько кувшинов, графинов, конфетниц, солонок и перечниц, масленок и различных блюд, что не смогла бы использовать их все и за десять жизней. Кухонных комбайнов она получила столько, что могла бы открыть небольшой магазин бытовой техники. Ей подарили итальянские зеркала, персидские ковры, лампы от Тиффани, уникальные клены, столик «Накасима» и пару раритетных револьверов «смит-вессон», инкрустированных жемчугом. Руки ее болели от непрерывного разрывания оберточной бумаги, а лицо сводило от не сходящей с него улыбки.

Наконец Тейн взглянула на часы:

— Бог мой, пора заняться нашими прическами! Быстренько наверх, девочки!

Комната опустела.

— Спасибо, что проследила за всем этим, мам.

— Мы неплохо поработали. — Выключив видеокамеру, Тейн уже прикидывала изменения в списках А и Б. — Породистая кобыла! Вот это да!

— Как бы я хотела, чтобы Лэнс оказался здесь.

— На самом деле нет. Мужчины считают подобное времяпрепровождение ужасно скучным. Дорогая! Что такое?

Острая боль в животе заставила Пиппу согнуться пополам.

— Я нервничаю.

— Отчего, малышка? Седрик провел всю ночь в «Майерсоне», приводя в порядок сцену и твой шлейф. Девочки соберутся, возьмут себя в руки. Как всегда. Все, что от тебя требуется, это просто пройти по прямой под руку с отцом. Если забудешь, что надо ответить «да», просто кивни. Только не падай в обморок! Это было бы похоже на дурную самодеятельность.

— Я ни разу в жизни не падала в обморок. И не собираюсь начинать сегодня.

Обняв Пиппу за плечи, Тейн проводила ее к лифту:

— Я так горжусь тобой. Это исторический день для всех Уокеров.

— Не то?

— Даже не думай шутить на эту тему. — Они вошли в лифт. — Отдохни немножко, Пиппа. Сотри это выражение с лица. Ты слишком молода для скорбных морщин. Я пришлю Брента, как только он закончит с девочками.

— Надеюсь, сегодня вечером тебя ждет триумф.

— Спасибо, что подшучиваешь надо мной, дорогая. Но я достаточно повеселилась, устраивая все это мероприятие.

Новый приступ боли в животе настиг Пиппу, как только она вышла из лифта. Полбутылки шампанского и дюжина шоколадных трюфелей, приконченные в ванной, немного помогли. Пока Брент причесывал ее, а стилист накладывал макияж, Пиппа клевала носом. Прибыла Маргарита со свадебным платьем: потрясающее изделие из органзы и жемчуга. Расшитый драгоценным бисером корсаж облегал ее тело, как помадка на свадебном торте, а несколькими дюймами ниже талии расцветал искрящимся водопадом шелковой органзы. Когда девочки смотрят на себя в зеркало и мечтают, как они идут к алтарю, они воображают себя именно в таком платье; мечты Пиппы наконец стали реальностью.