— Ущипните меня. Я, наверное, сплю, — бормотала Ли, прижавшись носом к стеклу.

А снаружи несколько теток прорвались через ограждающие барьеры к Лэнсу.

— Ты намерена мириться с этим всю оставшуюся жизнь? — поинтересовалась Джинни, когда он остановился раздать автографы.

Видя легкое презрение в улыбке Лэнса, царапающего подпись на футбольных программках, Пиппа почувствовала огромное облегчение:

— Если он может, думаю, и я смогу.

Свита Хендерсонов погрузилась во второй лимузин, когда из отеля наконец появилась Тейн, с мобильным телефоном около уха. Ее сопровождал муж Роберт, которого оторвали от последних лунок на поле для гольфа. Роберт нес сумочку жены, второй телефон и большую сумку, набитую вещами первой необходимости. По правую руку от Тейн шествовала Кимберли.

— Она пытается пропихнуть кого-то в список А? — нахмурилась Шарлотта.

На самом деле продвижение третьеразрядного персонажа в список важных гостей совершенно не входило в список приоритетных задач Кимберли. Пять минут назад Пиппа сообщила ей, что Уайетт Маккой смещен, и Кимберли немедленно ухватилась за возможность изменить порядок следования свиты невесты. Она умудрилась подкараулить Тейн в холле и сейчас дожидалась, пока та закончит разговор по телефону. Наконец Тейн освободилась.

— Какое милое платьице, Кимберли, — заметила она. — Впрочем, возмутительно короткое.

— Должно быть, село после чистки. — Платье было совершенно новым. — Могу я высказать небольшое соображение по поводу следования процессии, миссис Уокер?

— Есть проблемы?

— Я просто хотела бы, чтоб вы знали: я могу идти со скоростью точно двадцать два дюйма в секунду, как часы. Думаю, это оттого, что у меня центр тяжести расположен ниже, чем у других девушек.

— Да, это нам прекрасно известно. — Недостаток роста едва не лишил Кимберли шанса вообще участвовать в свадебной церемонии. Тейн вырвала из рук мужа второй телефон. Четыре пропущенных звонка на этой линии. — Пожалуйста, переходи к делу.

— Полагаю, это имеет решающее значение для того, чтобы возглавить процессию. Координация Джинни, возможно, несколько ухудшилась после завтрака.

— Что заставляет тебя так думать?

— Ну, возможно, она в состоянии идти прямо после бутылки вишневой водки. Думаю, я бы не смогла.

Телефон Тейн звякнул. Седрик сообщил, что органист свалился со сцены и растянул запястье. Они звонят повсюду в поисках замены, но до сих пор натыкаются лишь на автоответчики.

— Садись в лимузин, Кимберли, — раздраженно бросила Тейн. — Я разберусь с этим позже.

— Некоторые девочки тоже пили, — для пущей уверенности добавила Кимберли. У Тейн было тридцать минут пути до «Майерсона», чтобы переварить печальную информацию. — Только мы с Пиппой абсолютно трезвые, но Пиппа точно не может идти первой.

Миссия выполнена, Кимберли нырнула в лимузин к остальным девушкам.

— Простите, девчонки! Забыла побрызгаться духами Тейн! — Открыв фляжку, она глотнула несколько унций водки.

Пока лимузин вез их по Далласу, девушки поправляли макияж, выпивали и приставали к Пиппе с вопросами о тайном месте, где она проведет медовый месяц: первый, кто донесет об этом газетчикам, получит несколько тысяч долларов. Пиппа не раскрыла секрет, поскольку даже не подозревала, где проведет медовый месяц. Их с Лэнсом посадят в личный самолет Хендерсонов и отправят в некое неизвестное убежище. Подарок от Розамунд.

Поглощенные болтовней, они не заметили, как лимузин Тейн рванул вперед, обгоняя. К тому времени как подружки невесты прибыли в центр «Майерсон», Тейн находилась там уже десять минут. Юных леди встретил в холле высокий неулыбчивый парень во фраке, представившийся как Седрик, новый распорядитель свадебной церемонии. Ветеран пьяных оргий с сорокалетним стажем, Седрик мгновенно разглядел, что подружки невесты надрались даже больше, чем шаферы жениха.

— А где мальчики, Седрик? — осведомилась Ли, чуть покачиваясь (или ей просто казалось, что чуть) на высоких каблуках.

— В малом холле, мадам. Пьют кофе с максимально возможной скоростью. — Седрик отыскал глазами самую маленькую девицу. — Кимберли?

— Да, сэр!

— Пожалуйста, пройдите отсюда вон туда со скоростью двадцать два дюйма в секунду. — Седрик оценил ее мастерство. — Внимание! Миссис Уокер потребовала изменить порядок движения. Теперь подружки невесты будут входить в зал по росту, начиная с самых маленьких и заканчивая самыми высокими. Будьте любезны, перестройтесь сами, а я приглашу джентльменов. Мы построимся парами и приступим к репетиции.

Седрик исчез на десять долгих минут. Он не мог предвидеть, что примерно треть друзей Лэнса вообще не сможет держаться на ногах.

Тем временем и в зале события развивались не гладко. Новый органист был на месте, но, в спешке выбегая из дома, забыл очки. Тейн приказала погасить свет в задней части сцены, так что оркестранты тоже не видели нот. Священник, его преподобие Марк Элкотт, владелец четырех евангелических телеканалов, которого считали кем-то вроде протестантского эквивалента кардиналу, страшно простудился и вынужден был понизить свой сладкозвучный баритон до шепота. Из двух духовых квинтетов прибыл только один, и музыканты оказались одеты в джинсы и поношенные футболки, а не в черные деловые костюмы, как требовала Тейн. Двое мальчишек-пажей носились по залу, играя в салочки, а тот, что должен нести обручальное кольцо, ползал под креслами в поисках того самого колечка, которое только что скатилось с атласной подушечки. Ансамбль колоколов отвратительно репетировал двадцать второе интермеццо, которое Тейн заказала Джону Уильямсу для того волшебного момента, когда Лэнс поцелует невесту.

Тейн металась между несчастьями, вопя в мегафон, когда в центральном проходе появились Розамунд и Лайман Хендерсон. Устроившись на своем месте в первом ряду, Розамунд подняла руку:

— Тейн! О, Тейн, дорогая!

Тейн стремительно обернулась и с ужасом увидела диадему на голове Розамунд, одетой в красный брючный костюм.

— Да, Розамунд? Что я могу сделать для вас?

— Боюсь, это место абсолютно неприемлемо. Я так близко к сцене, что к концу церемонии у меня будет жуткое растяжение шеи.

— Вы бы предпочли сидеть в середине зала?

Розамунд показала на первый ряд в ложе, где могли бы расположиться Виндзоры или Росс Перо[20], случись им посетить этот зал:

— Полагаю это место вполне подходящим для матери жениха.

— Прошу прощения, я разместила там духовой квинтет.

— Вот как? Это те пятеро головорезов с тубами на авансцене?

— Это один квинтет. Их будет два.

Жуткий грохот совсем рядом заставил Тейн выронить мегафон. Рухнули ступени для хора, и сектор ударных заполнили сопрано. Менеджер хора влетел на сцену сообщить Тейн, что по профсоюзным правилам необходимо эвакуировать остальных артистов, пока ступени ремонтируют. Все будет исправлено через пятнадцать минут.

— Вы не понимаете, — заорала Тейн в мегафон, хотя человек находился на расстоянии вытянутой руки. — Мы уже опаздываем на тринадцать минут. Все участники церемонии должны быть через час на Техасском стадионе, откуда состоится трансляция по национальному телевидению!

Менеджер не дрогнул: никто не рискнет спорить с профсоюзом.

В холле Седрик наконец вытащил шаферов из туалета и погнал, как стадо, к лестнице. Он строил их парами с подружками невесты в соответствии со списком, завещанным Уайеттом. Эйфория Кимберли по поводу первой позиции в процессии угасла, когда выяснилось, что она будет идти рука об руку с самым невзрачным на вид парнем — пузатым тюфяком средних лет с неаккуратными усами. Его звали Вуди, и он, кажется, был абсолютно, отвратительно трезв.

— И какое отношение вы имеете к жениху? — спросила она.

Вуди с жалостью посмотрел на ее декольте. Для женщины такого роста у нее была неестественно большая грудь.

— Я физиотерапевт Лэнса, — сообщил он.

— Значит, вы видели его голым, везучий паршивец.