Джульетт не собиралась оставаться внизу надолго. Нет, она будет жить наверху, откуда можно будет приглядывать за волком, Стью и Говардом, и где они не смогут приглядывать за ней. Джульетт собрала вещи, которые могут пригодиться: спички, мощный фонарь и портативное радио. В радио, правда, не было батареек, но несколько штук она как-то засунула в банку из-под кофе на буфетной полке и сейчас выудила их оттуда и выложила на стол.

Джульетт как раз направлялась к лестнице, когда в дверь постучали.

Она замерла. Дверь отсюда хорошо просматривалась видна, а значит, кто бы ни был на крыльце, он может сделать пяток шагов в сторону, заглянуть в щелочку между занавесками и увидеть ее. Дверная ручка повернулась насколько позволил запор. Джульетт тогда и щеколду задвинула. Когда она проделывала это все, то чувствовала себя под какой-никакой, но защитой. Но теперь, когда стало ясно, что волк умудрился отрубить электричество и телефонную линию, когда стало ясно, что волк — не обычный зверь, а какое-то чудовище, способное поднимать мертвых, больше не казалось, что два механических приспособления смогут помочь.

Дверь содрогнулась совершенно явственно. Какая-то часть сознания все еще надеялась, что Стью и Говард — не те мертвецы, которых волк оставил на снегу — своего рода фикция, не имеющая материальной формы. Но волк бы не смог повернуть ручку или трясти за нее дверь. Такое значило только одно: союзники волка находились в человеческих телах и имели человеческие свойства: материальность, возможно, разум. Голосов, правда, пока слышно не было, но может, и они не за горами.

Пока этого не случилось, Джульетт побежала наверх. Ощущение безопасности улетучилось: комнаты в доме запирались, но двери были непрочные. Но все же в такой момент даже иллюзорная защита ценилась на вес золота. Джульетт юркнула в спальню, заперла за собой дверь и привалилась к ней спиной, сжимая в охапке все принесенные вещи. Фонарик она включила, несмотря на то, что из окна лилось достаточно света. Джульетт нравилось ощущать спиной нечто твердое, хотя она понимала, что дверь вовсе не толстая и не прочная: под когтями волка, наверное, не устояла бы, да и один хороший пинок запросто вышибет ее. Но дверь была своеобразным барьером и обеспечила маломальское душевное спокойствие. Джульетт с удивлением заметила, что дрожь отпустила. Видно, если не только принимать происходящее, но и как-то действовать, взять себя в руки становится куда легче.

Джульетт позволила себе слабо улыбнуться, когда в гостиной брызнуло осколками оконное стекло.

Со своего места Сэм не видел, с чего переполошились люди, и бросился к лестнице, на ходу расстегивая сумку. Помощник шерифа, срывая голос, выкрикивал какие-то указания, но они тонули в испуганных воплях. Где-то на трети пути младший Винчестер бросил взгляд над головами покупателей, многие из которых мчались навстречу со смешанным выражением ужаса и паники на лицах, и увидел индейца в распахнутой рубашке, кавалеристских штанах и красной головной повязке. Правая сторона его головы отсутствовала почти целиком — должно быть, когда-то стреляли сбоку, и пуля снесла верхнюю челюсть и скулу. У индейца с собой было ружье, и он направлял его на людей. Полицейских, кроме того, кричащего, Сэм не нашел. Пока люди лились встречным потоком, Сэму приходилось проталкиваться, и стрелять, естественно, он не мог. Позицию для нормального выстрела он разглядел только одну — на первом этаже, совсем близко, но пока удастся проложить к ней путь, индеец уже пальнет и не один раз.

Остался только один выход. Да, это больно, но папа учил их падать и стразу же стрелять. Сэм выдернул из сумки обрез и перевалил ее через перила. Она шлепнулась о пол с глухим звяканьем. Сэм прыгнул следом.

Он приземлился на ноги, но покачнулся, перекатился, слегка стукнувшись об оружие, и, не разгибаясь, выстрелил почти наугад. И вовремя, потому что палец индейца уже лег на спусковой крючок. Прогремел выстрел, и витрина одежного отдела позади призрака вылетела здоровенными осколками в проход, но дело было сделано: индеец исчез, не успев никому навредить. Сэм подхватил сумку и нырнул под лестницу, под прикрытие наряженных елок в больших деревянных вазонах. Там он спрятал обрез и застегнул сумку. Несомненно то, как Сэм стрелял, видел не один человек, но младший Винчестер надеялся, что исчезнувший индеец перетянет внимание на себя. Тут раздался сигнал системы громкой связи и из усилителей прогрохотал голос Джима Бекетта:

— Внимание! У восточного выхода случился инцидент, но его уже разрешили! Вам ничто не грозит, кроме собственной паники! Пожалуйста, остановитесь, сделайте глубокий вдох и посмотрите, все ли в порядке с вашими соседями!

Из-под лестницы Сэму не было видно, послушались ли люди, однако, судя по звукам, заявление шерифа на какой-то миг только усугубило ситуацию: кажется, некоторые резко остановились, а другие на них налетели.

— Стоять!!! — заорал Бекетт. — Пожалуйста, остановитесь!

На этот раз его призывы подействовали, тем более, что их подхватили полицейские. Неожиданно воцарилась почти полная тишина.

— Шериф, здесь девочка поранилась! — крикнул кто-то сверху.

— Маму сбили с ног! — послышалось снизу. — У нее кровь на щеке!

— Парамедики уже на подходе, — объявил Бекетт. — Отведите к ним всех пострадавших. Сохраняйте спокойствие, не паникуйте и не бегайте, именно так люди и получают травмы. Повторяю, опасности, скорее всего, больше нет!

— Скорее всего? Не обнадеживает! — прокомментировал кто-то.

Сэм выбрался из-под лестницы и ввинтился в кучку народа около помоста. Бекетт снова совещался с мэром Мильнером и Карлой Круг, наверное, они обсуждали, стоит ли эвакуировать покупателей или будет лучше оставить их там, где противника можно будет, по крайней мере, быстро заметить.

Противник — очень правильное слово, потому что противостояние стало войной, и, как при всякой войне, чем дольше она длится, тем больше жертв среди населения.

«Надеюсь, Дин уже в доме ведьмы, — подумал Сэм. — Я бы не прочь сообщить здесь хорошие новости…»

Мужчина в бейсболке и джинсовой куртке сгреб его за плечо:

— Это ты пристрелил парня? Я видел!

Сэм попытался отделаться приправленным улыбкой «Мхх».

— Что он вообще такое? На индейца смахивал.

«Пайутский воин[100]», — мысленно уточнил Сэм, но, так как желания общаться на эту тему не испытывал, пожал плечами и шагнул мимо.

— Эй, этот парень пристрелил индейца! — громко объявил мужчина, указывая на Сэма. — Ты в этой сумке ружье носишь, ковбой?

Спустя считанные секунды на младшего Винчестера накинулись со всех сторон, выкрикивая вопросы, как будто он был звездой, которую по недоразумению занесло на оживленную улицу. В роли спасителя выступил шериф Бекетт:

— Сэм, пройди сюда! — попросил он в микрофон.

Сэм пригляделся над головами покупателей — при его росте это было несложно — и увидел Бекетта, жестами приглашающего его подняться на помост.

— Извините, — поспешно проговорил Сэм. — Шериф зовет.

Толпа расступилась, и Сэм нырнул в расчищенный проход, причем некоторые продолжали его хвалить, а некоторые — выкрикивать вопросы. Наконец, он забрался на помост.

— Слушайте, — объявил Бекетт. — Я понимаю, что у вас много вопросов, и мне жаль, что такой значимый день нам всем так подпортили. Пожалуйста, продолжайте делать покупки, развлекайтесь, а мы ответим на все вопросы так скоро, как только сможем.

Когда младший Винчестер подошел, шериф выключил микрофон и водрузил его обратно на стойку. Подошли мэр и Карла.

— Быстро сработано, сынок, — похвалил Бекетт. — Спасибо.

Сэм снова дернул плечами:

— Я просто заметил, что никто больше не собирается стрелять.

— Мои люди не стреляли. Если бы не ты, не знаю, что бы стряслось.

— Не хотела бы, чтобы простые горожане разгуливали по моему магазину с пушками, — недовольно заметила Карла.