– Что с тобой, папа?

– Так. Сердце что-то… Проводи меня, сынок.

Испуганный Дэйн подхватил пошатнувшегося отца и повел его к выходу, бережно поддерживая под локоток.

– Очень приятно познакомиться, – расшаркивался меж тем владелец ристалища перед победителем, – Бержерон. К вашим услугам. Но… э-э-э… Вы не совсем меня поняли… Ваш титул…

– Ну, ты даешь, мужик! – ухмыльнулся Кирилл, из которого вдруг поперла дурь. – Титул ему подавай!.. Я ж те эвританским языком говорю: Кириллом меня зовут. Для друзей – Кирюха. Но это для тех, с кем я уже пуд соли съел. А ты зови меня просто: Ваше Высочество…

– Кто посмел обратить в рабство лицо царских кровей? – взревел возмущенный Мордан.

Трибуны загрохотали. Эвританская знать была возмущена.

– Я тут ни при чем… – испугался Бержерон, мысленно кляня себя за длинный язык. – Давлет…

– Смерть мерзавцу!

– Объявить вне закона!

– Даю награду за его голову! – звонко крикнула Натали. – Три тысячи золотых!

Участь абрека была решена. Кирилла тоже. Первый отныне потенциальный покойник, второй – король или как минимум принц неведомо какого царства-государства. Неведомого причем никому: ни сгорающей от любопытства публике, ни самому «принцу».

– Ваше Высочество, – залебезил Бержерон, – ваше место не здесь, вам в царскую ложу…

Однако все царские ложи были заняты. Даже в ложе Королевства Четырех Бездонных Озер уже сидел опоздавший герцог Ламер – брат-близнец Филиппа V Бесстрашного. Натали нетерпеливо ткнула дядьку локтем в бок:

– Мордан!

Воин понял принцессу и растерянно посмотрел в сторону ложи Филиппа. От Азия Гордого он получил совсем другие инструкции.

– Скорее же! – Натали была готова пинками поднять дядьку.

– Ваше Высочество, – скрепя сердце Мордан оторвал седалище от своего кресла, – от имени своего короля предлагаю вам… это…

Старый рубака был не мастер работать языком. Глаза Натали стали бешеными.

– Руку и сердце еще не скажи! – прошипела она. – Приглашаю, а не предлагаю…

Мордан стушевался. А со всех сторон арены на Кирилла уже сыпались аналогичные приглашения. Да в таких изысканных формах и выражениях…

Юноша растерянно вертел головой.

Тем временем Мордан, видя, что проигрывает словесную баталию своим велеречивым конкурентам, махнул на все рукой и рявкнул во всю глотку:

– Слышь, парень! Давай сюда! Выпить, закусить есть! С хорошей девкой познакомлю!

– Мамочки!

Будь под Натали стул, она непременно бы с него слетела. Кресло оказалось устойчивым и выдержало удар откинувшейся назад принцессы.

Кирилл, услышав наконец-то нормальную речь, обратил свой взор на ложу Азия Гордого и, увидев рядом с обветренной физиономией воина симпатичную мордашку Натали, немедленно принял предложение:

– Понял, мужик! Кидай лестницу, я мигом.

«Что это на меня нашло? – изумленно подумал он. – Я ж не с братками вопросы перетираю». Однако дух озорства по-прежнему кипел внутри, и Кирилл догадывался, чей это дух.

Лестницы у Мордана не было, а потому он недолго думая сдернул с пояса Синдарха волосяной аркан и метнул его в сторону «Его Высочества». Реакция у Кирилла была отменная. Он ловко, всем телом, перехватил аркан на лету и с удивлением обнаружил, что руки его плотно притянуты к бокам волосяной петлей.

– Раз, два – взяли!

Мордан с охранниками Натали, поплевав на руки, дружно дернули за веревку. Тело Кирилла закувыркалось по арене, весомо приложилось о барьер и рывками пошло вверх. Свою ошибку «бурлаки» поняли, увидев над перилами мрачное лицо героя с набухающей шишкой на лбу. От неожиданности они отпустили аркан. Падать со связанными руками с высоты почти третьего этажа Кириллу не улыбалось, и он повис, зацепившись подбородком за край парапета.

– П-сть п-рву! – пообещал он радушным хозяевам, пытаясь закинуть ногу вверх.

Первой опомнилась Натали. Одним прыжком соскочив с кресла, она страстно схватила своего героя за волосы и чуть не улетела за ним следом. Подбородок приглашенного гостя все-таки соскользнул. Натали повисла на барьере, согнувшись пополам, но волосы не выпустила. Охрана с Морданом во главе, стукаясь лбами, дружно бросилась на помощь принцессе. Помощь выразилась в том, что они повисли якорем на ее ногах, не давая хозяйке перевалиться через борт.

А злой, как черт, Кирилл тем временем висел между небом и землей. Спасать таким методом утопающих – еще куда ни шло. Водичка, закон Архимеда… А тут против закона Ньютона – лишь слабые девичьи ручки, в которых угрожающе потрескивает его белобрысый чуб.

– Брось! – потребовал он, чувствуя, что вот-вот лишится скальпа.

– Не брошу, – упрямо ответила Натали, – я тебя спасу. – И, глубоко вдохнув, дернула что есть силы.

«Радостный» вой благодарного героя всколыхнул трибуны. Со всех сторон к ложе Натали бросились добровольные спасатели «Его Высочества». Кирилл разразился длинной, непереводимой на эвританский язык тирадой, после чего напряг мышцы, решив освободить руки. Так как аркан уже никто не держал, петля легко поддалась. Лучше бы он этого не делал, ибо Мордану в этот момент пришло в голову, что нужно держаться не за Натали, а за веревку. Оставив ноги принцессы на попечение своих подчиненных, дядька, путаясь в юбках, выудил откуда-то из-под них другой конец аркана, уперся ногами в стенку барьера и потащил гостя обратно. Петля плавно скользнула вверх, элегантно затянулась на шее будущего спасителя Эвритании и продолжила свое движение в том же направлении, увлекая характерно дрыгающего ногами героя за собой. К счастью, край барьера был близко.

– Ну ты, мужик, даешь! – прохрипел Кирилл, как только восстановил дыхание. Он полулежал в кресле, осторожно массируя шею.

– Ваше Высочество, – смущенно разводил руками Мордан, – как лучше хотел…

– Молчи уж! – шикнула Натали, суетясь вокруг Кирилла. – Лицо царских кровей! – передразнила она дядьку. – А сам его, как последнего разбойника, чуть не вздернул.

– Горло промочить нечем? – спросил Кирилл, поднимая глаза на Натали.

И замер.

Наивное, полудетское лицо в ореоле золотых кудряшек, утонувшее в белоснежных кружевах, сразило надежду Эвритании наповал. Девушка, прикусив от напряжения нижнюю губу, старательно втирала в раздувшийся шишак на голове «Его Высочества» какую-то пахучую жидкость.

– Мордан, чего истуканом стоишь?

– Извольте откушать, Ваше Высочество!

К креслу «героя» подкатили столик, заставленный яствами. Кирилл, не спуская глаз с Натали, налил бокал, выпил, не ощущая вкуса, закусил ножкой жареной индейки, и только тут в нем проснулся голод. Да какой! Он, правда, не ел уже вторые сутки и просто обязан был слегка оголодать. Слегка, но не до такой же степени! И жажда… Он утолял ее, словно не пил тысячу лет, не замечая или не желая замечать, что перед ним вино, а не вода. И только изумленный взгляд Натали заставил его прийти в себя и опустить глаза.

На столе лежала груда обглоданных костей. Кувшины были пусты.

– Я дико извиняюсь… – пробормотал слегка покрасневший юноша и решительно оттолкнул в сторону стол. – Зверски оголодал.

– А почему дико? – полюбопытствовала Натали. – И как понимать – зверски?

«Посиди три тыщи лет в камне, – мелькнула в голове Кирилла дурная мысль, – еще не так озвереешь».

Юноша потряс головой и сообразил, что его элементарно начало развозить. Три кувшина вина даже для его комплекции что-то да значили. Еще немного – и из него попрет сленг, на котором он общался не дома с мамой, доктором филологических наук, а тот самый, новомодный… Вынесенный нынешними хозяевами жизни прямо с зоны. Долго ждать не пришлось.

– Видите ли, мадам… в смысле мадмуазель, – изрек Кирилл, косея все больше, – мне тут один чувак горбатого лепил, что в каждом из нас зверь сидит…

– И во мне? – поразилась принцесса.

– В тебе – не знаю, – вздохнул юноша, – а вот во мне – стопудово. И видать, крутая зверина сидит. На днях какая-то скотина подселиться пыталась, но почувствовала, на что нарвалась, – сразу деру дала.