СТИХ 141 ПЕСНЯ ЖЕНЩИНЫ Ыый-ыыйбын! Аай-аайбын! Прежде не знавшая слез, Плачу и плачу я… И откуда такая беда? И откуда такая напасть? А когда я на свет родилась, А когда я росла без забот Среди солнечного народа айыы С поводьями за спиной, Поддерживаемая Силой небес В радостной щедрой отчей стране, Не думала я тогда, Что буду разлучена С ясным, белым солнцем моим, С матерью изначальной землей, С домом моим родным! О! Горько, Обидно мне, Что я в жертву обречена Чудовищу-абаасы, Что насильно унесена В бедственный Нижний мир! Родичи солнечные мои, Видите ли меня? Слышите ли меня? Не гадала я в те года — Когда в холе, в счастье росла, В радости, в веселье цвела, Средь свободного народа айыы, Что похищена буду я С лучистого лона Отчей страны, С зеленеющих луговин, С золотистых ее долин, Где в мареве синем Тонет простор Бескрайней средней земли! Не думала я тогда, Что буду заточена В эту гнилью пропахшую тьму Хохочущих трех преисподних бездн И — в тяжелую ржавую цепь Закованная — В железный чулан Брошена буду я! Лучше мне б совсем Не рождаться на свет От матери среброволосой моей, Чем такое горе терпеть! Лучше мне б не являться на свет От златоволосого Отца моего, Чем такие муки терпеть! О-о! О-о! Видно, сильные владыки судьбы Мне могильный, вживе, удел предрекли, Чтобы в цепях коченела я, Чтобы мученья терпела я, Оторванная от родной земли! О скоро ли, скоро ли он, — Владеющий Вороным конем, Стоя рожденным На грани небес, Могучий Нюргун Боотур, Скоро ли он придет, Теплое дыханье мое защитит, Белое дыханье мое отстоит И подымет из бездны меня К белому солнцу дня, К блеску его девяти лучей, Чтобы в Среднем мире, На милой земле, На четырех могучих столбах Изобильный свой я устроила дом И зажгла священный очаг! Эй, владеющий Серо-стальным конем, Кюн Дьирибинэ, Старший мой брат! Ты к чему прислушиваешься, дорогой? Почему так тяжко вздыхаешь ты? А у меня Приметы дурны… Не к добру Мои страшные сны. Знаешь, что сегодня приснилось мне? Будто летающий над землей Выше изгороди столбовой На Мотыльково-белом коне Юрюнг Уолан, Возлюбленный мой Убит… Длинные кости его В осколки сокрушены… Проснулась — и плачу я, Плачу без конца… Видно, больше я никогда Не увижу его лица. Неужель для того Такой красотой Мать-земля одарила меня, Чтобы гибли из-за моей красоты Лучшие люди айыы? Неужель моя красота Для того была создана, Чтобы в прах превратились из-за нее Племена уранхай-саха. О горе! О горе мне! — Словно песня белого журавля, В подземелье голос Звучно звенел: Это плакала в заточеньи своем Светозарная Туйаарыма Куо. Могучий Нюргун Боотур Голос ее узнал. Этот голос сквозь поры тела его Болью в сердце ему проникал. СТИХ 142
ГОЛОС КЮН ДЬИРИБИНЭ Успокойся, голубка моя, Не плачь! Ты для того создана, Чтобы род прославить людской, Ты для того рождена, Чтобы размножился род Уранхай-саха! О том, что спустился В подземный мир Владеющий Вороным конем, Стоя рожденным На грани небес, Сам Стремительный Нюргун Боотур, Что он, пробежав По свежим следам Вора Уот Усутаакы, Вверх лицом его повалив, Может быть, в этот час Булатным мечом Брюхо распарывает ему — Вот об этом Илбис Кыыса, Свирепая тетка моя, Кружась над моей головой, Пронзительно пела мне. О том, что Нюргун Боотур, Мерзлую тропу протоптав, Настиг Уот Усутаакы И крепко его схватил За шелковую узду — Об этом Осол Уола, Воинственный дядя мой, Над моей головою Вопил, орал Тридцать суток тому назад… Это правда, Этому верь! Как вода в лохани берестяной, Всколебался весь Нижний мир; Из-за толстого свода его Слышался гул и гром, Оттого, что в самом Средоточьи своем Зашатался и задрожал Бедственный Средний мир… Видно, где-то там, вдалеке, Тридцать ревущих дней, Тридцать грохочущих дней Великая битва шла, Великим пылала огнем. Этот гул и гром, Что шатал весь дом, Как свирепой бури разгул, Недаром до нас долетал; Неспроста это все, Неспроста! Летающий над землей Выше изгороди столбовой На Мотыльково-белом коне Юноша Юрюнг Уолан — Возлюбленный твой, Если даже погиб, Он не умер — Он крепко спит… В изумленьи однажды проснется он, Воспрянет — снова живой. Жаворонок среброгрудый мой, Златогрудая синичка моя, Не убивайся, не плачь! От тяжелых вздохов и слез Тяжелым станет дыханье твое… Из-за стонов твоих и слез Изверится в тебе Изливающая благодать, Сияющая Иэйэхсит! — Так успокаивающие слова, Утешающие слова, Как серебряного колокольчика звон, У пленницы прозвенели в ушах И замерли в тишине. Вскормленная духом тьмы, Что для трех преисподних Хохочущих бездн Тяжелые засовы ковал Из семидесяти железных полос, Дородная, как дитя, Рожденное в богатырской семье, Медная баба Дьэс Эмэгэт, Отбрасывая за щеколдой щеколду Трех гремящих от хохота пропастей, Разбрасывая синий огонь, Подпрыгивая, Вертясь, Мельтеша, Песню свою завела. |
