СТИХ 248 Уот Усуму Тонг Дуурай Добычу свою — Туйаарыму Куо По воздуху унося, Оставляя огненный след, Все небо, как молния, пересек И опустился за край земли На черной, другой стороне Ненасытно алчных Южных небес, На восточном сумрачном берегу Моря Энгсэли-Кулахай, На северной стороне Колдовского поля Хонгкурутта, Где обитали абаасы, Лопотавшие, как стая гагар, На неведомом языке. Посреди колдовского поля того Вертелся железный дом; Кубарем, ни на чем не держась, В сумраке, лязгая и грохоча, Вверх подпорками, крышей вниз, Черное кружилось жилье. Топнул ногой Уот Усуму, — Тут же, повинуясь ему, Перестал вертеться железный дом, Твердо на лапы встал. На крыше дома Открылась дыра. Через ту дыру Уот Усуму Пленницу в дом втащил; Бросил на железный орон Подстилку, сшитую кое-как Из облезлых, содранных с падали шкур Эти шкуры, снятые с лошадей, Околевших от шатуна, Висели в прежние времена На жертвенных деревах, Проклинаемые людьми… Проворно Уот Усуму С подстилки руками смахнул, Ладонями раздавил Нечисть разную — Вшей и блох, Как лягушки, попрыгавших по углам, Разбежавшихся, как жуки. От нетерпенья дрожа, Стал Уот Усуму принуждать Прекрасную Туйаарыму Куо Лечь на железный орон, Ложе с ним разделить. СТИХ 249 ТУЙААРЫМА КУО Опомнись, хозяин-тойон! Одумайся, что затеял ты! Обезумел ты вовсе, видать, С беременной хочешь спать? Благородный твой род Тебя проклянет, Отпрыски священных небес Отрекутся навек от тебя, Брезговать будут тобой, Коль прикоснешься ты К телу нечистому моему! Обитатели высоких небес Проклятьями так очернят Твой лучезарный лик, Что противно будет смотреть на тебя! А когда священное тело мое От бремени очистится, наконец, Тогда не будет греха, Тогда не будет помех Нам с тобою Ложе делить… А теперь меня касаться нельзя! Три дня, не больше, пройдет — Наступят муки мои, Откроется утроба моя. Призывая сильную Айыысыт, Буду я стонать и кричать; Призывая защитницу Иэйэхсит, От натуги всем надрываясь нутром, Разламываясь в костях, Дитя я стану рожать… Ты хозяином добрым будь, Ты поди — мне пищу добудь, Убоину свежую принеси, Горячим мясом меня накорми, Голодом не умори! Год меня целый корми Горячей пищей мясной! А иначе — солнечные племена, Узнав, что меня ты держишь в нужде, Серым псам на забаву Бросят тебя, Пестрым псам На посмешище отдадут! — Так, лукавой речью своей Обманывая врага, Приказывала она — Прекрасная дочь айыы. Угрюмо слушал Уот Усуму, В сторону отвернувшись лицом. Хлопнув по колену себя, Прикрывая зубастый рот, Надумал, вымолвил, наконец. СТИХ 250
УОТ УСУМУ Вот напасть какая! Вот так беда! Наконец-то я Залучил тебя, А прикасаться к тебе не могу… Покамест не опростаешься ты, Сторожить я должен тебя! Да еще удастся ли мне Дожить до заветного дня? По следам моим рыщет враг, Он — того и гляди — налетит, Толстое темя мое разобьет… Чем буду тебя кормить? Червивую падаль — пищу мою Чистая женщина — ты Пожалуй, в рот не возьмешь. Мясо свежее нужно тебе, А у нас его негде взять. Только у Куохтуйа Хотун — У матери достойной моей — На отгуле кобыла припасена С красною полосой на спине, Прожорливая, как целый табун, Бьющая копытами наповал, Не дающаяся никому, Не объезженная никем. Мать моя кобылу добром не отдаст, — Мне придется ее украсть И зарезать, и освежевать для тебя. Как проведает Куохтуйа Хотун, Кто заветную кобылу украл, То навек она проклянет меня Огненным проклятьем своим… — Так Уот Усуму говорил, А втайне раздумывал он: «Такую женщину взяв, Такую красавицу раздобыв, Подожду — пускай рожает она… Девочку, мальчика ли родит, Я ребеночка украду, Заживо — с косточками — сожру!» Тут Уот Усуму Посинел, почернел, Превратился в дым И пропал. У прекрасной Туйаарымы Куо — Два ли, три Миновало дня — Кровь от боли к щекам прилила, По обоим пахам ее Будто огонь побежал, Схватки первые начались, Судороги охватили ее… Извиваться в муках стала она, Задыхаться стала она, Громко, сквозь слезы, звать Добрую Айыысыт, Со стоном на помощь Звать начала Сострадательную Иэйэхсит. |
