СТИХ 243 ГОЛОС ТУЙААРЫМЫ КУО Помогите мне! Отнимите меня! Ты, летающий высоко На Мотыльково-белом коне, Муж мой, Юрюнг Уолан, На долгие годы прощай, Навсегда, навеки прощай! Ты — скачущий На Вороном коне, Стоя рожденном на грани небес, Стремительный Нюргун Боотур, Старший, могучий мой брат, Где бы ни был ты — Догоняй, спасай! Улуу Тойона коварный сын — Уот Усуму похитил меня! Обесславился ты, Уот Усуму! Опозорился ты навек! Беременную — в последней поре — Ты украл чужую жену… Ах, какой ты лихой удалец! Побоялся ты, парень, видать, Что не удастся тебе Девушку достойную взять? До того ты с горя дошел, Что похитил чужую жену, Женщину беременную украл! Люди лучшие трех великих миров На смех подымут тебя! Равные из далеких стран, Прославленные богатыри, На позор осудят тебя! Пестрые псы Облают тебя, Серые псы Растерзают тебя! Не сжимай так грубо меня Железной лапой своей! Потише лети — задыхаюсь я! СТИХ 244 ГОЛОС УОТ УСУМУ Нет, мое дорогое дитя, Нельзя мне медлить сейчас… Гонится следом Нюргун Боотур!.. Поскорей я должен Спрятать тебя В неприступном доме моем, В крепости железной моей! Если кто среди равных мне Издеваться вздумает надо мной, Темя толстое Тому проломлю! Кто смеяться вздумает надо мной, У того я разрушу очаг, Священный огонь Затопчу, потушу! Разве кто посмеет поднять на меня Разящий огненный взгляд? Наверно, таких Не осталось в живых… Ты со мной не страшись никого, Ты со мной не стыдись ничего! — Так тяжело громыхая вдали, Свирепого адьарая слова Смолкли за тучей глухой, Стихли за темной горой. Над чудовищной крутизной, Кукушками медными С двух сторон Увешанной в древние времена, Над непроезжей, крутой, Страшным заклятием заклятой Дорогой смертей Кээхтийэ-Хаан, Над струящейся глоткой ее, Над погибельной горловиной ее, Над обрушенной тесниной ее Все выше — могучими взмахами крыл — Поднимался Нюргун Боотур. Воздуха ледяного поток Бешено летел с крутизны, Обвалами грохоча, Обломками скал стуча, Все круша на своем пути, Все грозя завалить, смести… Трижды Нюргун прокричал, По-орлиному клекоча; Напрягая все силы свои, Пытался бурю он одолеть, Пытался перелететь Неприступный гребень горы. Но ледяной ураган Бросал его вниз головой. Были сильно помяты В тяжкой борьбе Два его могучих крыла; Трудно было ему дышать. До отказа раздулись в груди Легкие исполина-орла, Потемнело в его глазах. Отчаиваясь высоту одолеть, Как по чану медному, колотя, По каменному нёбу стуча Кованым языком, Громко заклекотал орел; И на середине пути, На вершину скалы Опустился он Над грозною крутизной Дороги Кээхтийэ-Хаан, Где колдовские одни Медные кукушки торчат… Беспокойно крылами маша, С трудом под бурей держась, Так он заговорил, Такое слово сказал. СТИХ 245
НЮРГУН БООТУР Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу! На кручу буйных небес Подымающейся прямиком Дороги смертей Кээхтийэ-Хаан Лихая хозяйка-дух, Старуха Уот Холуонньай Хотун! Каждый выдох твой огневой, Больше лиственницы вековой! Эй ты, черная тень, Кровавая пасть, Хвост, как дым, Постель, что метель! Тянущаяся длинной губой, Жаждущая крови живой, Открой дорогу передо мной, Грозная Холуонньай Хотун! Я прежде в жертву тебе приносил Полные охапки еды, Приговаривая: «Подходи и бери!» Ты из рук моих пищу брала, Ты со мной радушна была… Если тяжести ног моих Не выдержав, занемогала ты, Я на помощь к тебе приходил, Я обильно тебя кормил Охотничьей добычей моей. Если огненное сознанье твое Не угасло еще совсем, Вспомни помощь мою, Помоги мне сама! Подыми меня на высокую грань, На третью вершину твою! Разве это трудно тебе? Но если вниз Ты сбросишь меня, Если путь не откроешь мне На кручу буйных небес, Тогда перестанешь ты получать Щедрые подарки мои, Богатую добычу пяти Угловатых, длинных пальцев моих! И тогда пересохнет глотка твоя, Не освеженная кровью жертв, Перестанет жадная пасть Печенью наполняться сырой… Двигающаяся глотка твоя Высохнет добела… Твой семисаженный язык Пересохнет, окостенев, И острым своим концом В нёбо твое врастет; И закатится солнце твое, И наступит смертный твой час! — Так орлиный клекот Громово звучал, Будто кто-то о медный чан Колотушкой звонкой стучал… Услыхав заклинанья его, Заохали под землей Чудовищная хозяйка горы Уот Холуонньай Хотун. Перехватило дух у нее, Тяжести богатырских ног Не выдержала она, Рухнула, протяжно хрипя, На крутящееся ложе свое, Задыхаясь, икая, навзрыд Лепетать, бормотать начала. |
