Вот эти страны:
Австрия, Бельгия, Бруней, Бурунди, Габон, Германия, Гибралтар, Греция, Дания, Доминиканская Республика, Израиль, Индонезия, Иордания, Ирак (но не Ливия, полиция которой заявляет, что она будет сотрудничать), Ирландия, Исландия, Катар (да — но только через Интерпол), Кения, Кипр, Корея, Кувейт, Люксембург, Мальта (да — но только через Интерпол), Нидерландские Антильские острова, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Перу, Португалия, Сенегал (дано только для целей статистики), Танзания, Уганда, Уругвай (да — но только при наличии двустороннего договора или соглашения), Филиппины (да — но, что довольно курьезно, с разрешения вкладчика), Финляндия, Швеция, Шри-Ланка, Ямайка.
Правительство Гибралтара даже заявило: «Мы не готовы участвовать в проводимой Интерполом программе мониторинга и борьбы с финансовой преступностью». Бразилия, Мексика и, конечно же, Колумбия, Эквадор и большинство латиноамериканских стран не ответили на вопрос — и это наглядно показывает их отношение к данной проблеме.
Кругом самодовольство и лицемерие. Монако — независимая страна размерами не больше лондонского Гайд-парка или нью-йоркского Центрального парка. Это настоящее убежище для супербогачей, где, как меня уверял местный беглец от налогов, молодых людей в синих джинсах могут остановить ночью на улицах города и спросить, чем они тут занимаются. Предметом гордости является также присутствие здесь 11 местных банков и 24 крупных французских, итальянских, американских и английских банков при населении, чуть превышающем 27 000 человек, большинство из них — хозяева небольших магазинов, живущие за счет торговли с туристами.
В декабре 1990 года в интервью, устроенном для меня Джованни Батистой, офицером связи Интерпола по борьбе с наркотиками в странах Средиземноморской Европы, старшие офицеры НЦБ-Монако, расположенного на третьем этаже безымянного, похожего на коробку здания управления местной полиции, были непреклонны в том, что отмывание денег в их карликовой стране «не представляет проблемы». «Принц этого бы не позволил!»
«Ну, а что вы скажете о казино? Ведь оно наверняка — настоящая золотая жила для посредников — отмывателей денег, приезжающих из Италии, которая всего лишь в нескольких милях по берегу моря отсюда, не говоря уже о французских дельцах из Ниццы?»
«Все равно нет. Казино принадлежит «Обществу морских купаний Монте-Карло». У принца — контрольный пакет акций. Мы не можем допустить, чтобы оно использовалось для отмывания денег».
Все, что я мог сделать, это отправиться прямо из управления полиции в общественную библиотеку Монте-Карло. С большим интересом я прочел в местной прессе статью о скандале, разгоревшемся в сфере бизнеса. Промышленный банк Монако (BIM), один из наиболее уважаемых банков княжества, основанный в 1949 году принцессой Бурбон-Парма, супругой принца Ренье, являвшейся Почетным президентом, вместе с отделениями в Брюсселе, Абиджане (Кот-д’Ивуар), Каире, Либревиле (Габон) и Гонконге был закрыт. Главный исполнительный директор покончил с собой выстрелом в голову. Обнаружилось, что десятки миллионов колумбийских наркодолларов прошли через его банк из Панамы по пути к банковским счетам во Франции и Люксембурге. Счета принадлежали человеку, который подозревается в том, что был казначеем картеля в Кали. Летом 1990 года этот человек и два его соотечественника-колумбийца были арестованы в Люксембурге, в Европе конфисковано $ 40 миллионов и $ 15 миллионов в Панаме. Местное НЦБ хранило молчание.
Что же до казино, то как-то вечером я зашел туда вместе с моим американским другом. Кроме изучения паспортов, не было никакой проверки наших личностей, и не было никаких ограничений на размер суммы, которую мы могли обменять на фишки. Мы заметили несколько групп итальянцев, играющих на крупные суммы за столами. И кто мог знать, «грязные» у них деньги или нет.
«Конечно. Это место используется для отмывания денег, — сказал один местный житель. — При нашем географическом положении и тем, что мы являемся депозитарием денег, так и должно быть!» И он рассказал мне о загадочном итальянском роскошном ресторане, который с большой помпой открылся год назад. Это был последний крик моды. Но когда он несколько раз пытался заказать там столик, телефон постоянно молчал. Его это заинтриговало: он несколько раз подъезжал к ресторану, тот был всегда залит светом, столы накрыты, а двери заперты. И внутри — никого. «Но бухгалтерские книги у них показывают, что ресторан приносит большие доходы, — сказал он, — и они с удовольствием платят налоги. Это приветствуется. Так что налоговая полиция довольна. Все знают, что Аль-Капоне попался на уклонении от уплаты налогов».
Конечно же, есть страны, где к вопросу отмывания денег относятся не столь щепетильно. Есть несколько и таких стран, которые специально создают условия для отмывания «грязных» денег. «Некоторые из них очень хорошо известны, — говорит Геральд Моебус. — Все слышали о Лихтенштейне, Швейцарии[78] и о Каймановых островах. Но есть и другие маленькие страны с незначительным населением. Но в них сосредоточивается множество международных банков и компаний». И он перечислил Люксембург (143 банка на 378 000 жителей), Гибралтар (цифровые данные отсутствуют), острова в Ла-Манше (120 банков на 140 170 жителей[79]). Багамы (382 международных финансовых института на 175 922 жителя), бывшая нидерландская колония Аруба и в дополнение к Каймановым островам (530 банков на 24 900 жителей) целое созвездие британских колоний и подмандатных территорий в Карибах: среди них Монтсеррат, Британские Виргинские острова, Ангилья (данных по которым нет) и острова Теркс и Кайкос (зарегистрировано 6279 компаний на 3000 человек в основном нищего населения).
«Типичный пример работы системы таков, — объясняет Моебус. — Мистер Смит из Бристоля, Англия, имеет на руках миллион фунтов «грязных» денег. И он переводит их в банк на Британских Виргинских островах. Оттуда он переводит их в банк на Каймановых островах. Затем он обращается с просьбой о займе в один миллион фунтов в какой-нибудь банк в Лондоне и в качестве гарантии предоставляет свой банковский счет на Каймановых островах. И это всегда срабатывает!»
Панама всегда была среди лидирующих стран в плане отмывания денег, но после того, как войска США вторглись на ее территорию в декабре 1989 года с целью свержения и ареста генерала Мануэля Норьеги, обвиняемого в причастности к наркобизнесу, ее международный авторитет среди всяких проходимцев серьезно пошатнулся. Но лишь на короткое время. К лету 1991 года бизнес в ней обрел прежние черты, и администрации Буша пришлось пригрозить прекращением всякой экономической помощи, пока президент Гильермо Эндара не согласится на новое двустороннее соглашение с Соединенными Штатами в области правоохранения, в котором Эндаре пришлось признать борьбу с отмыванием денег главной задачей.
Панамские политики и банковские деятели громко протестовали. Рубен Карлес, главный контролер Панамы, соглашался: «В общепринятом смысле отмывание приносит наличные, чтобы положить их на банковский счет и таким образом отмыть». Но он упрекает США в том, что они требуют от панамских банков и властей выяснять источники и законность перечислений и чеков, выписанных на банки США для приобретения товаров в Панаме. «Почему эти деньги становятся «грязными» в Панаме, а не в Нью-Йорке или Майами?» — задает он вопрос, и логика на его стороне.
Эдгардо Лассо Вальдес,[80] президент Банковской ассоциации Панамы, был еще более откровенен: «В банковском деле всегда допускалось, что деньги, переведенные из другого банка, можно считать чистыми. А теперь нам заявляют, что перечисления из Соединенных Штатов могут быть «грязными»! Никто не отмывает деньги за бесплатно. Для меня отмывание денег означает, что банкир, делающий это, знает, что делает, и он помогает разделить деньги и пропустить через свой банк. Если я не в курсе, что эти деньги получены от торговли наркотиками, для меня это не преступление».
