Все, казалось, идет чудесно, но истинное положение вещей было далеко от идиллии. 12 сентября 1972 года Государственный департамент США после консультаций с Министерством финансов известил Непота о своем желании включить в повестку дня Генеральной ассамблеи, которая состоится в следующем месяце в Буэнос-Айресе, открытое обсуждение проблемы терроризма. Но Непот отказался это сделать и объяснил: «Существует возможность, что арабские делегации покинут Ассамблею, если будут иметь место такие дискуссии». Это его дословное выражение использовано во внутреннем меморандуме ФБР.
Итак, Генеральная ассамблея состоялась в великолепном Культурном центре «Сан-Мартин» в самом сердце столицы Аргентины. Как обычно, делегаты многословно объясняли друг другу, какую важную и полезную работу они проводят.[54] А два месяца спустя в Риме Европейский Совет министров по предложению Джеймса Каллагэна, британского министра иностранных дел, решил создать специальную группу по борьбе с терроризмом в странах Европейского сообщества. О существовании этой группы широкой публике почти ничего не известно. Ее назвали группой «Треви», но не потому, как это утверждают некоторые авторы, что она предназначена для борьбы с терроризмом, радикализмом и международным насилием («Terrorism, Radicalism and Violence International»), а потому что министр внутренних дел Голландии Фонтейн (Fontein и «fountain» — «фонтан».) стоял у окна, выходящего на Фонтан Треви, и воскликнул: «Давайте назовем ее «Треви»!» И все согласились.
Интерпол сам навлек на себя оскорбление. С этого дня организацию так или иначе отодвинули в сторону. Больше не существовало органа охраны международной законности, по крайней мере, в пределах девяти (а теперь уже двенадцати) стран Общего рынка: они намеревались сами решать, был ли конкретный террористический акт «политическим» или нет, а полицейские наконец-то получили право бороться с террористами так же, как и с другими преступниками.
Отныне министры внутренних дел стран Европейского сообщества должны регулярно, каждые шесть месяцев встречаться, чтобы обсудить текущие дела; начиная со следующей встречи в Люксембурге в июне 1976 года министров будут сопровождать главы полиции, которые напрямую выскажут политикам свои нужды, расскажут о проблемах. Решено также организовать рабочую группу.
Ее задача — в промежутке между встречами министров трудиться над специальными проектами и расширять неформальные повседневные контакты между членами группы «Треви». Это был великолепный сплав правительственных чиновников, обладающих реальными рычагами власти, со специализированным «полицейским клубом». В этой особой сфере Интерполу даже сегодня трудно с ней соперничать. Как говорит Рой Пенроуз, руководитель Нового Скотленд-Ярда (Оперативный отдел): «Если ваше предложение получает одобрение в различных рабочих группах, то вам надо через шесть месяцев получить разрешение министерства. И помнить, что это самый большой в мире полицейский клуб — в «Треви» вы имеете квалифицированные полицейские силы плюс министерскую мощь!»
Как же перенес Интерпол эту пощечину! Сейчас Непот с печалью признает: «Меня не шокировало то, что была создана группа «Треви». Но я все же расстроился, что меня не информировали заранее». А тогда он попросил своего заместителя Андрэ Боссара просмотреть всю картотеку, касающуюся террористов, и сделать анализ в рамках их обычной доктрины. Боссар реализовал это поручение в виде официально написанных «Основных направлений», а Непот представил их на заседании Исполнительного комитета. Решили, что Генеральный секретариат может и впредь использовать их, но так как возрос все еще остается «слишком деликатным в обращении», то не следует обнародовать эти материалы. «Мне кажется, это было ошибкой, — сокрушался Кендалл, — члены Исполкома были в замешательстве, не зная сотрудничать ли им через каналы Интерпола или искать другие пути. С моей точки зрения, виной создавшемуся положению стала нерешительность организации. Появились чужие инициативы, особенно в таких областях, как антитеррористическая деятельность, координируемая министрами внутренних дел стран Общего рынка. Этого не произошло бы, если бы организация заняла правильную позицию в начале 70-х годов».
На самом деле ситуация была еще хуже. В конце 70-х годов возникла не только группа «Треви», но и новая, еще более эффективная интеревропейская антитеррористическая организация. Руководитель нидерландского НЦБ Дж. Уилзинг рассказывает: «В марте 1979 года сэр Ричард Сайкс, британский посол в Нидерландах, и его охранник-голландец были застрелены у парадного входа в резиденцию в Гааге. Сразу же возникли подозрения, что это дело рук ИРА. Мой предшественник выяснил, что в картотеке Интерпола ничего нет по этой организации. И тогда он сказал: «Посмотри, кто страдает от терроризма ИРА. Голландцы, бельгийцы, немцы и, конечно, англичане». Он устроил здесь, в Гааге, совещание Специальных подразделений полиции всех четырех стран. Оказалось, что для взаимного обмена накопилось много полезной информации».
Вот так и возникла Полицейская рабочая группа по борьбе с терроризмом, в которую сейчас входят двенадцать стран Европейского сообщества, а также Финляндия, Норвегия, Швеция и Австрия. Ее «благословила» группа «Треви». С такой мощной поддержкой она имеет огромную практическую ценность. Как и группа «Треви», Полицейская рабочая группа официально собирается каждые шесть месяцев, причем место проведения заседаний переносится из одной столицы в другую. Как сообщил выборный комитет палаты общин в июле 1990 года, ее огромнейшее преимущество заключается в том, что она «позволяет офицерам полиции устанавливать близкие личные и служебные контакты».
Сотрудник Специального подразделения в Новом Скотленд-Ярде, не пожелавший раскрыть свое имя для печати, объяснял мне в июне 1991 года: «Если бы не было 1972 года, мы с радостью обращались бы в Интерпол. Но это произошло. И сейчас трудно переоценить важность Полицейской рабочей группы в борьбе с терроризмом в Западной Европе, включая Северную Ирландию. Мы знаем этих людей, они наши личные друзья и приезжают к нам в Ярд, когда им случается оказаться в Лондоне. И мы встречаемся с ними, когда бываем за рубежом, независимо от целей наших поездок. Это крепко спаянная группа соратников. Мы безусловно доверяем друг другу и делимся взаимной информацией без лишних вопросов».
А какова же роль Интерпола? «С тем, что касается терроризма в Европе, я бы вообще не обращался в Интерпол. Согласен с вами: они упустили свой шанс в 1972 году. А теперь я в них не нуждаюсь! Кроме тех случаев — и это важно, — когда я действительно хочу кого-то арестовать. Тут без Интерпола не обойтись. Никто не арестует иностранца ни в одной стране Европейского сообщества или за его пределами за преступление, совершенное вне данной страны, при отсутствии красного извещения из Интерпола. И, конечно, если у меня есть дела с США, или с Россией, или с Южной Америкой, или где-нибудь еще за пределами европейского континента, то я иду в Интерпол, где — спасибо Рею (Кендаллу) — они наконец-то действуют совместно».
Но тогда, в конце 70-х, Кендалл, сидя в своем комфортабельном кабинете в Сен-Клу с двумя рядами фотографий на стене, мог лишь размышлять и негодовать при виде упущенных Интерполом возможностей. На Генеральной ассамблее в Панаме в октябре 1978 года Непот после 32 лет фактического руководства окончательно ушел со сцены. «Никто больше вас не заслуживает титула «Мистер Интерпол», — сказал ему верный хвалебным традициям его протеже и преемник на посту Генерального секретаря Андрэ Боссар. — Чтобы выполнить свою миссию, мне остается лишь следовать вашему примеру и идти тем же путем, который вы наметили». Вот уж чего меньше всего хотел Кендалл, — так это идти старым путем. Но как глава Отдела полиции (второй по важности noct в Центре) он имел в запасе увесистый «тумак», который заставит Интерпол продолжать антитеррористическую деятельность. Даже если ему придется работать инкогнито.
