В то время министром внутренних дел Франции был некий месье Ле Троке — за несколько месяцев до этого генерал де Голль ушел в отставку с поста премьер-министра. Это был период, когда у нас во Франции правительства менялись через три или четыре месяца. И наверняка скоро появится новый министр внутренних дел. Но, так или иначе, Дюклу позвонил из Брюсселя месье Ле Троке: тот, возможно, не до конца понимал смысл происходящего, но дал свое добро. И тогда Дюклу сказал «да». Мы вернулись к весьма сложному вопросу повестки дня: о возобновлении работы Международной комиссии криминальной полиции. Вот так все это происходило».
Мистер Непот прав: министр внутренних дел Франции Андре Ле Троке, «вероятно, не до конца понимал смысл происходящего». Он находился на этом посту неполных шесть месяцев и вскоре, меньше чем через неделю после телефонного звонка Дюклу, ушел в отставку: пал кабинет Феликса Гуэна. Но примечательной чертой всех двадцати пяти скоропалительных правительств, руководящих Францией в течение 12 лет до тех пор, пока де Голль окончательно не взял власть в свои руки в мае 1958 года, было стремление следовать его (де Голля) курсу. По крайней мере, в одном отношении: они хотели вернуть своей стране славу и престиж, которые, в глазах зарубежных политиков, были утеряны из-за поражения в войне и унижения, пережитого в лапах нацистской Германии. Все они жили в тени великого Шарля де Голля, а его стремление восстановить «La gloire de la France»[26] стало их жизненной позицией, невзирая на политические разногласия.
Неудивительно, что Андре Ле Троке быстро согласился с предложением перевести в Париж новую штаб-квартиру Международной комиссии криминальной полиции. И чтобы извлечь максимум пользы из нового пэра в национальном кепи Франции, по предложению французской делегации, в Устав 1946 года организации было внесено: «Предпочтительно, чтобы генеральный секретарь представлял страну постоянного местопребывания Комиссии».
Но тогда французское правительство не имело ни малейшего представления о том, на что оно решается.
Вспоминает Жан Непот: «Мы вернулись в Париж на одном из знаменитых «ситроенов», которые часто показывали во французских детективных фильмах того времени. Месье Дюклу все еще оставался главой Юридического департамента полиции, т. е. руководителем французского Отдела криминальной полиции. Это была его основная работа, и так как всем сразу он заниматься не мог, то предложил мне: «Ты возьмешь на себя дела Международной комиссии криминальной полиции». Это в моито тридцать лет!
Мы подыскали помещение на улице Альфреда де Виньи, сразу за углом у парка Монсо, в одном из старых огромных особняков, реквизированных во время войны французами или немцами. Но официальный адрес Комиссии давался по улице Соссэ, 11, где находились штаб-квартира и кабинет Дюклу.
Практически это была одна небогато обставленная комната — куда более скромная, чем эта (мы с Непотом сидели в просторном кабинете его загородного дома, прекрасного старинного здания в небольшой деревне под Нарбоном, на юго-западе Франции): рабочий стол, стопка бумаг, карандаши. В открытое окно залетали маленькие птички из парка Монсо, чтобы оставить автограф на ковре. Не было ни денег, ни рабочих документов, за исключением тех, что мы привезли с собой с брюссельской Ассамблеи, ни картотеки, ни даже фирменных бланков. Никаких контактов со старыми работниками Интерпола мы не имели. Месье Луваж сказал нам: «Я пришлю вам то, что привез из Брюсселя, и вы займитесь этим», — вот и все. Французам нравится такой подход. Там мы и начали — без денег и без людей! Я попросил Дюклу дать мне секретаря, и он прислал полицейского инспектора, хорошо печатающего на машинке. Мы стали выбивать небольшие суммы денег — наш первый бюджет составлял около 60 000 швейцарских франков — ничего не значащая сумма! Но постепенно мы раскрутили маховик».
11 июня 1946 года, через неделю после возвращения в Париж, с улицы Соссэ, 11 было отправлено письмо, подготовленное Непотом и подписанное Луважем и Дюклу. В нем содержалась просьба к Межсоюзнической финансовой комиссии разморозить средства на счету Комиссии в местном отделении Дойче банка на общую сумму в 20 000 рейхсмарок и 1000 или 2000 швейцарских франков. «Спустя некоторое время эти деньги к нам поступили, — вспоминает Непот, — но по сегодняшним меркам сумма не превышала 30 000 французских франков (около 3000 фунтов стерлингов). Это невероятно мало, но затем начали поступать взносы от стран-членов. Настоящего бюджета у организации не было несколько лет. Наши финансовые возможности были ничтожны. Помогли Нидерланды, которые реорганизовали для нас Отдел по борьбе с подделками (им руководил д-р Адлер, до войны возглавлявший отдел в Вене, ныне он стал натурализованным голландцем), и, конечно, Франция, финансировавшая организацию. Она предоставила нам рабочие помещения, выплачивала зарплату и возмещала почтовые расходы».
Новому Генеральному секретариату был необходим новый телеграфный адрес. 22 июля 1946 года — эта дата стала исторической — Жан Непот зарегистрировал в почтовой службе Парижа слово «Интерпол» — «Интернациональная полиция». Он и не подозревал, каким известным оно станет впоследствии.
«Я превратился в журналиста, — продолжает свой рассказ Непот, — готовил первый номер «Обзора Международна ной криминальной полиции», как отныне мы называли журнал нашей организации. Он вышел в свет в сентябре, и я редактировал несколько последующих выпусков».
Животворной силой для Интерпола всегда была поступавшая от полиций стран-членов информация. Обработанные материалы уходили в разные НЦБ: это был двусторонний поток. Довоенная радиосвязь Комиссии не функционировала, и организация пользовалась французской полицейской сетью. Поэтому сейчас, в послевоенный период реконструкции, все большую важность приобретала альтернативная, письменная, форма общения. Непот поставил перед собой цель обновить старые документы, которыми Комиссия обменивалась с НЦБ.
«Я сразу же обратил внимание на некоторые моменты, которые мне показались неприемлемыми, — рассказывал он. — Во всех прежних карточках присутствовал пункт о вероисповедании, где надлежало отмечать: еврей, католик или кто-либо еще. Я подумал: «Это недопустимо! Никоим образом!» — и вычеркнул его». (Ранее Непот никогда не заявлял об этом во всеуслышание. Данное замечание особенно ценно при анализе полемики, которая, как мы увидим позже, разгорелась во Франции в начале 80-х годов в связи с обвинениями Интерпола в том, что в его штаб-квартире хранятся «еврейские досье».)
Даже в самом Интерполе не всем известно, что Жан Непот изобрел в свое время систему обозначений карточек разноцветными углами, которой организация пользуется уже много лет и, видимо, будет пользоваться и в 90-х годах, несмотря на полную компьютеризацию информационного процесса.
Красные извещения (карточки) — называемые так из-за красного уголка — содержали описание личности (дополненное фотографией, номером паспорта и отпечатками пальцев), которая разыскивается полицией страны — члена Интерпола. Они равноценны международному ордеру на арест, разрешающему полицейскому любой страны-члена произвести задержание этой личности с последующей неминуемой экстрадицией. Конечно, при условии, если государство, требующее ареста, имеет соответствующий договор с государством, где это лицо обнаружено.
Зеленые извещения содержат подробные сведения об опасных преступниках, которых, как предупреждает Генеральный секретариат страну-участницу, необходимо взять под наблюдение или принять другие необходимые меры,[27] если они вдруг появятся на ее территории.
Синие извещения содержат запросы-информации — настоящее имя, псевдонимы, судимости, род преступных занятий — по конкретным лицам, о которых либо Генеральный секретариат, либо полиция стран-участниц хотели бы получить больше сведений.
